Мишель Селмер - Самый первый раз

— Ты знаешь, как туда доехать?

— Найду.

— Отлично. Тогда до встречи. — Она закрыла ноутбук и встала.

— Тогда я пошел.

Она проводила его до двери, и он посмотрел на нее.

— Ночью было здорово.

— О да. — Хотя «здорово» было не совсем подходящим определением. Скорее «сногсшибательно», «непревзойденно», «восхитительно».

— Надо будет как-нибудь повторить, — сказал он.

Прежде чем она успела подумать об этом, Пейдж выпалила:

— Что ты делаешь в пятницу вечером?

Вопрос, кажется, немного удивил его.

— Ничего особенного. А что?

— Мы могли бы поужинать.

— Я знаю, что сейчас ты очень занята. Уверена, что у тебя есть время на меня?

Даже если бы не было, она придумала бы что-нибудь. Единственное, в чем она была уверена, — она хотела увидеть его снова, провести с ним ночь и проснуться в его объятиях.

— Уверена, — ответила она.

Он улыбнулся:

— Тогда я с радостью.

— В семь нормально?

— Отлично. — Он провел рукой по ее щеке, и у нее чуть не подломились колени.

Он явно не хотел уходить, но мужественно сказал:

— Не хочу тебя отвлекать.

Пейдж приподнялась на носках и поцеловала его на прощание. Это должен был быть почти целомудренный поцелуй, но губы Брэндона казались такими мягкими, он так хорошо пах, и каким-то образом поцелуй стал глубже, потом его руки обвились вокруг ее талии, и она почувствовала, что он так же возбужден, как она. Пейдж положила руку на его ширинку, и он застонал. Она закусила губу и спросила:

— Во сколько тебе надо быть у куратора?

— В одиннадцать.

Было еще только десять пятнадцать. Они вполне могли немного повеселиться.

— Не знаю, как ты, — начала Пейдж, сжимая его сквозь джинсы, — а я никогда не занималась этим на столе.

Он посмотрел на нее блестящими от возбуждения глазами:

— Ты делаешь все, чтобы совратить меня с пути истинного.

— Ну, — промурлыкала она, вытягивая его рубашку из-под пояса джинсов, — мне ужасно нравится быть плохой.

Брэндон сидел в своем номере и думал о нескольких прошедших днях. То, как изменились его мысли по поводу женщин и отношений, безмерно удивляло его.

За последние два дня он занимался сексом чаще, чем за последние три месяца отношений с Эшли. Сейчас ему в голову пришла мысль о том, что это должно было бы насторожить его, но тогда он думал, что они просто заняты другим, им не хватает времени друг на друга, но после свадьбы все изменится к лучшему. Что ж, оказалось, что она действительно занята другим: например, трахала кого-то прямо у Брэндона под носом. Это задело его сильнее всего — то, каким слепым и доверчивым он был. Мало того: теперь он еще и не мог понять, что же такого хорошего было в Эшли, что он захотел жениться на ней. В тот момент это просто казалось очередным закономерным этапом в развитии их отношений. Не самый лучший повод связать свою жизнь с другим человеком.

В какой-то степени он любил Эшли, но это чувство не шло ни в какое сравнение с тем, что он начал чувствовать к Пейдж всего через два дня после знакомства. Это, конечно, была не любовь, во всяком случае не то, что он привык считать любовью. Он все еще не знал, к чему это приведет, готов ли он к длительным отношениям, но после разрыва с Эшли он не знал, сможет ли снова довериться женщине. Но Пейдж была совсем другой. Богатство и социальное положение ничего не значили для нее, она хотела всего добиться сама, а не за чей-то счет. И она ценила Брэндона за то, каким человеком он был, она видела его настоящего.

Но как она отреагирует, когда узнает, что он ей лгал? И если церемония была так важна для нее, что случится, когда он обрушит на Рейфа меч правосудия прямо в ее разгаре? Станут ли все винить Брэндона за срыв церемонии или увидят в этом ее просчет?

Впрочем, пока ему абсолютно нечего было представить на суд общественности. Он перевернул компанию Рейфа вверх дном всеми доступными способами, но, пока ему не представится возможность просмотреть документы фонда, ему нечего ловить. И все-таки у него еще был козырь в рукаве; он не слишком хотел прибегать к его помощи, но, если в ближайшее время он ничего не найдет, придется. Церемония должна была состояться через три недели, сроки поджимали.

Стук в дверь заставил Брэндона вздрогнуть. Никто, кроме его помощника и экономки, не знал, что он живет здесь, и он никого не ждал, особенно полдесятого вечера. Он подошел к двери и посмотрел в глазок. Черт возьми, там стояла Пейдж! Как она узнала, что он здесь? Брэндон быстро огляделся, выискивая свидетельства того, что он не тот, за кого себя выдает. Он сгреб с кровати газеты и сунул их в тумбочку, захлопнул дорогой ноутбук последней модели, сунул его в чемодан и задвинул под кровать.

Пейдж постучала снова и позвала его по имени.

Брэндон сунул в карман кошелек. Не то чтобы он думал, что она станет копаться в его вещах, но в кошельке лежали его права, и он не хотел рисковать. Наконец он открыл дверь и изобразил удивление.

— Что ты тут делаешь?

— Я не вовремя? — Она заглянула в комнату, словно ища кого-то.

Может, другую женщину?

Он отступил в сторону, давая ей лучший обзор:

— Извини, я говорил по телефону с боссом.

Она нахмурилась и сделала шаг назад:

— О, прости. Я могу уйти.

— Да нет, все нормально, — ответил он. — Заходи.

— Вообще-то я просто принесла тебе вот это.

Она достала из сумки его дешевые часы и протянула ему. Из-за того, что они были такие дешевые, он не уследил за тем, где их оставил. Наверное, у нее дома или в кабинете. Брэндон взял их и сказал:

— А я-то все думал, куда они подевались.

— Я нашла их на полу в кабинете. — Она отвела взгляд. — И подумала, что они, наверное, нужны тебе.

— Почему бы тебе не зайти? — спросил он.

Она покачала головой:

— Мне надо домой.

Она была какая-то не такая: нервная, неуверенная… Брэндон сложил руки на груди:

— Пейдж, что случилось?

Она моргнула:

— О чем ты?

— Тебя что-то беспокоит, но я не могу понять что.

Закусив губу, она уставилась на истоптанный зеленый ковер:

— Это… глупо.

— Все равно расскажи.

— Сначала я думала, что зайти к тебе — хорошая идея, но, когда я постучала, а ты все не открывал и не открывал, я решила, что ты… занят.

— С другой женщиной?

Она кивнула:

— И я подумала, какое право я имею заявляться к тебе без предупреждения? Ну да, у нас был секс, но мы ведь никто друг другу, не встречаемся…

Он прислонился к косяку:

— Давай все проясним. Нет никакой другой женщины, не было со дня расторжения моей помолвки и не будет, пока мы с тобой вместе. Обещаю. А что касается отношений… Хочешь ты этого или нет, собиралась ли заводить их или нет, но мы встречаемся. Может, это продлится неделю, может, месяц или пятьдесят лет, пока я этого не знаю. Но я точно знаю, что у нас не просто секс. У нас что-то большее.