Эва Киншоу - Лицом к лицу

— Они говорили об этом лично вам? — уточнил он.

— Нет, Сюзан. Ее предостерегали от излишней доверчивости. Но я при этом присутствовала.

Эдвард тяжело вздохнул.

— Да, среди моих лондонских знакомых действительно много красивых женщин, я их фотографирую. Но это вовсе не значит, что я сплю с ними. За последние годы у меня было два довольно продолжительных романа, однако я не тащу в свою постель каждую красивую женщину, которая попадается мне на пути. У меня есть кое-какие представления о добродетели, не говоря уж об инстинкте самосохранения, и именно поэтому я не согласился на предложение Сюзан. — Эдвард замолчал, потому что неподалеку послышались оживленные голоса и смех, но через минуту все снова стихло, и он продолжил: — На самом деле, мне очень нравится ваша сестра, — продолжил он. — Она веселая, добрая, умная и могла бы быть хорошим другом.

— Но вы должны были понимать, что Сюзан хочет большего, — заметила Ванесса.

— Да, она и не скрывала этого, но я не придал ее словам большого значения и обратил все в шутку.

Бедная Сюзан, печально подумала Ванесса. Для нее все это было очень серьезно.

— В таком случае расскажите мне о том, что вы подразумевали под «подходящим моментом».

Эдвард помрачнел.

— Это довольно трудно объяснить…

— Вы оставляли свое признание про запас, как козырную карту? — подсказала Ванесса с легким оттенком презрения в голосе.

— Я понимаю, что держать вас в неведении насчет моих истинных отношений с Сюзан было непростительно, — с тяжелым вздохом признал Эдвард. — Но, честно говоря, надеялся, что это поможет мне преодолеть последнее препятствие на пути к вам, когда все остальные уже исчезнут. — Он сделал глоток кофе и продолжил: — И потом, когда человека все время обвиняют в том, чего он не совершал, он инстинктивно начинает обороняться. Поставьте себя на мое место, и вы поймете, что я имею в виду.

Ванесса не смогла сдержать улыбки.

— Ну хорошо, я вам верю, — сказала она.

Эдвард выпрямился и поставил чашку рядом с собой на скамейку.

— Так значит, Сюзан больше не стоит между нами?

— Не уверена, — вздохнула Ванесса и пояснила: — Дело в том, что перед отъездом сюда я дала ей один совет, о котором теперь искренне сожалею. Боюсь, она легко рассталась с вами только потому, что восприняла его как руководство к действию и применяет новую тактику.

— Что? — вскинулся Эдвард. — Этого еще не хватало! Кто знает, что ей придет в голову?! Знаете ли вы, что при первой нашей встрече ужасно напугали меня?

— Напугала? — удивилась девушка. — Вас? Не может быть!

— Да, да. Во-первых, вы сказали, что Сюзан собирается использовать меня в качестве племенного жеребца, а во-вторых, пригрозили, что ваш отец явится ко мне и устроит скандал. Так чего мне ждать теперь?

Ванесса тяжело вздохнула.

— Понимаете, я предположила, что когда Сюзан встречает человека, который ей нравится, то, возможно, действует слишком настойчиво и поспешно, не давая возможности ни себе, ни ему разобраться в своих чувствах. Поэтому мой совет был таков: не требовать взаимности немедленно.

— Разумно, — с одобрением заметил Эдвард.

— Мне тоже так казалось, — с мрачной усмешкой заметила Ванесса. — Но теперь я изменила свое мнение.

Он искоса посмотрел на нее.

— Вы очень заботитесь о своей сестре, и это похвально… но вот когда вы начинаете раздавать пощечины ее потенциальным обидчикам…

Эдвард поднялся на ноги, и их взгляды встретились. Ванесса прикусила губу.

— Извините, — пробормотала она.

— Я тоже виноват, — перебил ее он. — Наговорил вам кучу глупостей и тем самым спровоцировал. Но сейчас меня волнует другой вопрос: могу я наконец считать себя свободным от Сюзан? Точнее, от ее проблем?

— Пожалуй, да, — проговорила Ванесса после довольно долгой паузы. — Но есть еще одно обстоятельство, о котором я не могу не думать. Что, если моя сестра серьезно влюблена в вас? Тогда я не имею морального права…

— Ну, нет, — мрачно перебил ее он, — это уже слишком. Или вы просто ищете предлог, чтобы объяснить свою нерешительность. Вы понимаете, о чем я говорю?

— Вы опять за свое? — Голос Ванессы задрожал от неподдельной обиды. Она поставила чашку на скамейку и тоже встала. — Я не желаю снова выслушивать от вас оскорбления. На сегодня их было более чем достаточно. Спокойной ночи.

Девушка сделала шаг, чтобы уйти, но Эдвард преградил ей путь. Ванесса успела заметить его сжатые в кулаки руки и от удивления замерла на месте. Она видела, что лишь огромным усилием воли он удержался от того, чтобы схватить ее и остановить силой.

— О каких оскорблениях вы говорите? Увидев вас впервые, я потерял голову. С тех пор я не владею собой, постоянно совершаю ошибки…

— О, Эдвард…

Ванесса произнесла это еле слышно, но почему-то сразу же почувствовала, что освободилась от какого-то заклятия, которое мешало ей дать волю своим чувствам. В порыве нежности она протянула руку и коснулась кончиками пальцев его щеки — той самой, по которой недавно ударила.

Несколько секунд Эдвард не шевелился, потом взял ее за руку, поцеловал в ладонь и снова заглянул в лицо. На Ванессу нахлынуло непередаваемое ощущение, что она тонет в его бездонных карих глазах, и тут же охватило страстное желание, чтобы этот мужчина обнял ее, приласкал, согрел…

Эдвард, словно поняв это, сделал шаг ей навстречу и обнял. Окружающий мир перестал существовать для Ванессы. Она чувствовала себя, словно в чашечке цветка, лепестки которого медленно закрываются вокруг них двоих. Ощущение близости, которой она не могла и не хотела избежать, страстное желание снова узнать силу крепких мужских рук охватили ее, но к этому примешивалось и любопытство: каким будет его поцелуй?

Ожидания не обманули девушку — он оказался искусным и нежным. Эдвард начал любовную атаку с легких, возбуждающих прикосновений. Он провел кончиками пальцев вдоль ее обнаженных рук, и она затрепетала. Потом он вынул шпильки, которые удерживали аккуратный валик волос, и они тяжелой волной рассыпались по плечам. Он что-то тихо бормотал, целовал ее веки, виски, волосы; нежно прикасался губами к обнаженной шее, и движения его рук, скользящих вдоль ее тела, были такими возбуждающими…

Эти ласковые слова и благоговейные прикосновения заставили Ванессу почувствовать себя почти принцессой — изысканным и утонченным созданием с бархатной кожей цвета жемчуга, сапфировыми глазами и грациозной фигурой.

— Ты знаешь, что у твоей кожи есть свой неповторимый, чудесный аромат? — шептал Эдвард. — Если бы я был парфюмером, то сделал бы духи с таким запахом и назвал их твоим именем. Как это хорошо, что ты такая высокая, — мне почти не надо наклоняться, чтобы поцеловать тебя.