Эва Киншоу - Молния над океаном

— А ваша мать чему вас учила?

Симона вскинула на него взгляд и тут же отвела его в сторону.

— Она умерла, когда мне было шесть лет.

— Так вот откуда в вашем характере столь сильное мужское влияние!

— Совершенно верно! Отец часто поговаривал, что Антуан не умеет делать и половины того, что в состоянии сделать я, и нельзя сказать, чтобы он сильно преувеличивал. — Симона помолчала и грустно добавила: — Отец умер четыре года назад.

— Я вам очень сочувствую, — сказал Бенджамин.

— А ваши родители живы? — осторожно поинтересовалась она.

— Да, слава Богу…

— Вы часто видитесь с ними?

— Не слишком часто… Посмотрите-ка на этих двух бакланов, какая сцена!

Симона обернулась и рассмеялась, глядя на то, как важно те ковыляли вдоль берега.

Какое-то время они молча смотрели на птиц, потом мисс Шарне предложила:

— Хотите перекусить?

— Всегда готов! — Бенджамин улыбнулся так широко и тепло, что она засмотрелась и не сразу отвела взгляд от этой улыбки.

За ланчем они болтали о книгах, о музыке, о каких-то мелочах с такой непринужденностью, словно знали друг друга сто лет. Симона призналась, что при всей своей неприязни к профессиональному фанатизму, свойственному ее брату, она была бы не прочь сопровождать Антуана в одной из его экспедиций по Южной Америке или Австралии.

— Австралия! Однажды побывав в этой «стране наоборот», как ее называют поэты, увидев огромные эвкалипты, умудряющиеся не давать тени, некоторых птиц, обходящихся без крыльев, пчел, не имеющих жал, хочешь вернуться туда вновь и вновь…

— А что это за деревья без тени?

— Все очень просто! Австралийские зеленые гиганты отличаются особым расположением узких листочков, повернутых к солнцу, как бы это сказать, боком. Поэтому солнечные лучи беспрепятственно стекают сквозь них на землю.

— Вы часто бывали там?

— Не очень… Лет пять назад пытался заснять сумчатого волка, который, по словам местных жителей, вновь объявился в лесах острова Тасмания. Но мне тогда не повезло. А сейчас пришлось побывать на Тричери-Бич около Тюленьих Скал, в Новом Южном Уэльсе. К сожалению, это место считается одним из «черных пятен» на планете. Почему-то киты и дельфины избрали его для сведения счетов с жизнью. Месяц назад вновь произошла подобная трагедия, причины которой по-прежнему остаются загадкой…

— Очень жаль, представляю эту удручающую картину!

— Простите, Симона, не хотел вас расстраивать. Но в тех краях есть и удивительно прекрасные произведения природы, например, пурпурная скала Айерс, крупнейший в мире монолит, вспыхивающий всеми оттенками красного при восходе солнца. Для аборигенов — это святое место, они называют скалу Улуру. Любопытно то, что она пронизана таинственными пещерами, стены которых покрыты росписями, изображающими Время грез или эпоху сотворения мира. Существует поверье, что прикоснувшийся к стене с почтением и трепетом получает особую жизненную силу… Конечно, это всего лишь легенда, но очень красивая и заманчивая!

— Как странно! Антуан тоже бывал в Австралии, но никогда не рассказывал мне о пурпурной скале…

— Удивляюсь, что он до сих пор не взял вас куда-нибудь с собой, — заметил Бенджамин.

— Мне бы хотелось отправиться именно в длительное путешествие, на несколько месяцев, и я уверена, что рано или поздно это произойдет, — с неожиданной горячностью воскликнула она и остановила взгляд на Бенджамине. — Кстати, Антуан ничего не говорил вам о своих планах насчет Перу?.. Ладно, если он до вашего отъезда все-таки вернется домой, я уговорю его взять вас с собою. Самое важное, чтобы он потом не забыл об этом своем обещании… Впрочем, скорее всего, не забудет. В любой такой экспедиции предусмотрена вакансия фотографа.

Бенджамин Рок спокойно выслушал Симону, не спуская с ее лица проникновенного взгляда карих глаз, и ответил:

— Спасибо, Симона!.. Скажите, вы всегда принимаете так близко к сердцу заботы подопечных брата?

Симона уселась прямо, обхватив колени.

— Антуан утверждает, что я перебарщиваю в своем желании помогать другим… И это говорит он!..

— Человек, который живет под вашей неусыпной опекой! Вы так хотели сказать?

— Да. Совершенно не представляю, как этот недотепа в своих странствиях обходится без меня? Дома он доводит меня до ярости своей беспечностью и неприспособленностью к жизни. Не будь у него столь здравомыслящей сестры, как я, тяжело ему пришлось бы!..

— Не сомневаюсь, Антуану сказочно повезло! — с энтузиазмом отозвался Бенджамин. — Может быть, окунемся еще разок?

Вдоволь накупавшись, они стали готовиться к отплытию. Ветер усиливался, предвещая волнующую дорогу назад. Симона встала у руля, Бенджамин взялся за паруса, и яхта понеслась по волнам.

Они прошли совсем немного, как вдруг невесть откуда взявшаяся черная туча наползла на солнце, закрыла его, и все вокруг потемнело.

— Неужели приближается шторм? — испуганно крикнула Симона.

— Да, и нас, похоже, понесло в сторону рифов, — откликнулся Бенджамин.

— Я могу поставить яхту на автопилот и помочь вам с парусами!..

— Не стоит, я справлюсь сам. Только рулите к дому как можно более коротким путем, — бросил он через плечо, преодолевая нарастающий вой ветра.

До дома оставалась еще добрая половина дороги, когда шторм подошел вплотную. Северо-восточный ветер разыгрался не на шутку, высокие валы раскачивали яхту, как скорлупку. Бенджамин и Симона кричали что было сил, но все равно едва-едва могли расслышать друга. На палубу вперемежку с солеными брызгами от разбивающихся волн обрушился дождь, который почти сразу перешел в крупный град…

— Все бесполезно, я ничего не вижу! Нужно вести яхту в укрытие.

— Да-да! Держитесь, Симона! — подбежал, оскальзываясь на мокрой палубе, Бенджамин. Он нагнулся над ней, чтоб хоть как-то прикрыть ее спину от тяжелых и метких градин. — Давайте мне руль!

Симона едва справлялась с управлением, напряженно вглядываясь в черно-серую мглу. Но чужой человек за рулем «Олимпии» в такой момент?! Ей вдруг показалось, что спасение сейчас зависит именно от нее. Важно было не пропустить бакены, иначе яхту могло занести неизвестно куда…

Мощная волна с невероятной силой захлестнула обоих и словно потянула вверх, к небесам.

— Держись!.. Где может быть это чертово укрытие? — спросил Бенджамин после того, как «Олимпия», соскользнув с гребня и содрогнувшись всем корпусом, храбро устремила свой бег навстречу новому гребню.

— В миле отсюда, у острова Молчания… Там мы сможем бросить якорь и спрятаться от ветра и волн. Самое главное, не пропустить буи… — И она резко взяла руль вправо.

— Град прекращается! — крикнул он. — Может, мне встать на нос и следить за бакенами?