Хельга Нортон - Жена лучшего друга

В два прыжка Шон оказался у двери. И тут, уже положив руку на ручку, он услышал тихие сдавленные рыдания. Дейзи плакала.

Шон уперся лбом в дверь и закрыл глаза. Дверь была холодной, твердой и неприступной — как Дейзи. Что это взбрело ему в голову? Заставить ее насильно слушать. Вольно или невольно, но он причинил ей достаточно страданий за один вечер. Пусть она придет в себя. Да и ему неплохо бы навести порядок в собственной душе. Может быть, тогда он наконец поймет, что же произошло сегодня. Ты ждал больше десяти лет, сказал себе Шон, можешь подождать еще немного.

Он отошел от двери и, подойдя к кровати, нажал на кнопку ночника. Зачем он это сделал? Зачем растревожил только что полученную рану? Смятое покрывало, разбросанные подушки… Ему представилась лежащая на кровати пара — он и Дейзи…

Видение их незавершившейся любви было таким мучительным, что Шон быстро выключил свет и приказал своим мыслям остановиться. Завтра будет новый день, и завтра он обо всем подумает.

Шон быстро разделся в темноте и лег.

Я сказал Дейзи, что хочу ее. Что это не мимолетное увлечение — мои чувства глубоки и проверены временем. Но она реагировала так, словно я предложил ей нечто унизительное — легкую интрижку, например. И все же мне придется признать: скорее всего, Дейзи права. Если я действительно хотел сделать ей предложение, давно следовало его сделать. Память о Мэтте не должна была стать помехой. Не говоря уже о прошлых годах, когда я учился или только начинал работать.

Однако мои побуждения были совершенно чисты, размышлял Шон. Я боялся обидеть Дейзи своей любовью, считая, что она все еще любит Мэтта. И все же… все же мне следовало рискнуть и открыть свои чувства. Ведь, если честно, удерживала меня от этого не только боязнь потерять ее дружбу, но и… собственное самолюбие. Что, если бы Дейзи отказала мне? Как бы в этом случае чувствовало себя мое расходившееся эго?

Черт побери, разве можно разобраться во всей этой путанице?! Ясно одно — уснуть не удастся.

Как ни крути, а сегодня я сам все испортил. Нет, хорошая выпивка мне просто необходима.

Шон встал и спустился в гостиную, где он застал весь клан Доусонов. Включая Эшли. Никто не взглянул на него и уж тем более не потрудился дать хотя бы самые общие пояснения. Впрочем, они и не требовались: кажется, представление только начиналось.

— Эшли, дорогая, — умоляюще говорила мать, — может, ты все-таки расскажешь нам, что произошло?

Эшли молчала, уткнувшись в носовой платок.

Шон подошел к бару и налил себе хорошую порцию виски. Судя по всему, подумал он, намечается достойное завершение этой мерзкой ночи.

Покачивая в руке стакан, Шон напряженно ждал, что скажет сестра. Сюжет, достойный мыльной оперы, мелькнуло у него в голове: благородное семейство в полном составе, рыдающая после почти что свадебного торжества дочь, негодующие братья… Но ирония не спасала: жалость к Эшли крепкой рукой сжимала сердце.

Одетая в легкое шифоновое платье, в туфлях на трехдюймовых каблуках, с волосами, собранными на затылке в замысловатый узел, Эшли казалась вытянувшимся не по годам подростком, девчушкой, надевшей материнскую одежду.

Любимая сестренка, что с тобой приключилось?

— Свадьбы не будет, мама, — сказала Эшли, немного успокоившись.

Как ни странно, Шон почувствовал облегчение. Он даже развеселился. Подумать только! Давно ли они сидели в этой комнате, собираясь ехать в церковь на репетицию венчания, и вот, пожалуйста…

— Но почему, дорогая? — удивленно спросила мать.

— И где ты была весь вечер? — вмешался в разговор отец. — Гости столько времени прождали вас в клубе… О нас с матерью я уже не говорю. Почему вы не сказали никому, что уезжаете?

— Извини, папа. — Эшли вскинула голову, но слезы продолжали катиться по ее щекам. — Я не успела.

— Не успела? — недоуменно переспросил мистер Доусон. — Что значит «не успела»? Вас разыскивали несколько человек, включая твоего брата.

— Хм… я их и нашел, — напомнил Руперт, — В Голубой лагуне, на общественном пляже.

— На общественном пляже? — удивленно переспросила миссис Доусон. — Но яхт-клуб находится чуть ли не посередине залива! Чем вас не устроил их пляж? Зачем понадобилось забираться в такую даль?

— Не думаю, что у нее был выбор, ма, — вступился за сестру Руперт.

— Рик меня похитил, — вытирая слезы, пояснила Эшли. — Когда я сказала, что отказываюсь выходить за него, этот крысеныш стал настаивать, чтобы мы поговорили наедине. И я, глупая, — она всхлипнула, — позволила себя уговорить. Он отвез меня в Голубую лагуну и начал нести всякую чушь: о свободе добрачных отношений, об особенностях мужской психологии… Я велела ему заткнуться и отвезти меня обратно в яхт-клуб, но он отказался.

Миссис Доусон нахмурилась.

— Дорогая, это ужасно. Но Рик такой приятный молодой человек. Не могу представить, чтобы…

— Он совсем не такой, каким кажется, мама, — прервала ее Эшли, всхлипывая. — Я наконец узнала, что он собой представляет. Настоящая дрянь, подонок…

— Эшли, пожалуйста! — Миссис Доусон предостерегающе вскинула руку. — Я понимаю, ты расстроена. И мы все хотим тебе помочь. Может быть, ты все-таки расскажешь нам все по порядку?

Эшли отвела глаза.

— Если говорить коротко, Рик обманывал меня. Пока мы были обручены, он все время волочился за другими женщинами.

Шон вздрогнул. Он сразу вспомнил, с каким недоверием отнеслась к нему Дейзи, как несправедливы были ее слова. До чего же жестокосердны все женщины, подумал он, что Дейзи, что моя сестра. Неужели я хоть немного похож на этого Рика? Конечно нет. Однако обвинение, брошенное Эшли в адрес своего жениха, как будто уравнивает нас. А это несправедливо.

— Ты уверена в этом? — Голос матери прервал нить унылых размышлений, которым предавался Шон.

— Уверена ли я? — Эшли горько рассмеялась. — Совершенно уверена, мама! Более того — у меня есть доказательства. Их прислал мне сегодня прямо в яхт-клуб какой-то неизвестный друг.

Конверт, вспомнил Шон. Инстинкт меня не обманул. Напрасно я его не послушался и позволил Эшли уйти.

Он стиснул стакан. Никакого сходства между моей ситуацией с Дейзи и тем, как негодяй Рик поступил с Эшли. Согласись Дейзи стать моей женой, все другие женщины перестали бы для меня существовать. Верность в браке — само собой разумеющееся понятие.

— Эшли, может, это не то, что ты думаешь? — упорствовала миссис Доусон.

— Ради бога, мама! У меня есть фотографии, сделанные широкоугольным объективом. Как Рик обнимается в беседке с одной из моих лучших подруг во время нашего обручения.

— О-о-о, дорогая… — пробормотала миссис Доусон.

Шон со звоном поставил стакан на кофейный столик и вскочил на ноги.