Маргарет Роум - Райская птичка

Целый час девушки болтали о предстоящей свадьбе, сражаясь с нападавшей на них дремотой, наконец в дверь постучала графиня и приказала Вивьен дать подруге поспать. Оставшись в одиночестве, Линетт еще немного полежала, размышляя о том, что сказала мать Вивьен. В памяти кружились слова: «У мужчин из рода Эстевас необузданный темперамент, они властны, суровы и порой жестоки, но если их сердце однажды отдано, оно отдано навечно!»

На следующее утро Вивьен и Луис повезли Линетт в обещанное путешествие по острову. Вивьен при этом попыталась тактично уклониться от поездки — думала, что, оставив брата и подругу наедине на целый день, она таким образом поспособствует развитию их нежных отношений, — но Линетт ей этого не позволила.

— Если ты не поедешь, я тоже останусь! — пригрозила она. — Я приехала сюда, чтобы быть с тобой, и, если ты предпочитаешь провести день в саду с книгой, я с удовольствием к тебе присоединюсь.

— О нет, я поеду! — поспешно воскликнула Вивьен. — Я просто подумала, что Луис скоро возвращается в Папеэт и сегодня вам выпала удачная возможность узнать друг друга получше. Познакомившись поближе, вы непременно обнаружите, что у вас много общего…

— Я знаю твоего сводного брата уже достаточно хорошо, Вивьен, — перебила ее Линетт, — и у меня нет ни малейшего желания провести с ним сегодняшний день наедине. Или ты едешь с нами, или я вообще не еду!

Вивьен сдалась, но в машине предусмотрительно заняла заднее сиденье, разделив его с припасами для пикника и не оставив выбора подруге, которой пришлось сесть впереди рядом с Луисом. Впрочем, он вел себя на удивление сдержанно и в начале пути все больше молчал, погруженный в свои мысли. Позже, когда они обходили плантации бананов, ананасов и сахарного тростника, он с гордостью показывал свои владения и проявил себя словоохотливым и компетентным гидом. Линетт немного нервничала, однако вскоре начала получать удовольствие от экскурсии по Парадизу. А вот Вивьен, усердно искавшая и не находившая признаков зарождающейся любви, все больше мрачнела. Решив, что брату мешает ее присутствие, она воспользовалась первым же благоприятным случаем и, когда поля сахарного тростника, который островитяне срезали и складывали на телеги для транспортировки на завод, остались далеко позади, а Луис предложил осмотреть завод, где это сырье превращается в знаменитый ром, поспешно сказала:

— Луис, забрось меня, пожалуйста, по дороге в домик Сесиль. Давно пора кому-то из нас навестить ее, и бабуля расстроится, если я этого не сделаю, оказавшись совсем недалеко от деревни. Сесиль была нашей кухаркой в течение многих лет, — объяснила она Линетт, — потом уволилась и стала жить со своей дочерью. Она всегда ждет гостей и действительно обидится, если я не загляну к ней.

Линетт подозрительно посмотрела на подругу, но была награждена ласковой и совершенно невинной улыбкой. Луис высадил сестру в деревне, пообещав забрать ее на обратном пути с завода, и машина помчалась в сторону комплекса низеньких зданий с трубами.

Линетт уже знала от Вивьен, что остров Парадиз целиком принадлежит маркизу, все плантации, сахарный завод и другие местные промыслы находятся под его контролем. Вивьен тоже была вполне обеспечена и считалась завидной невестой. «Нечего удивляться, — думала Линетт, — что Луис Эстевас так относится к женщинам. Унаследовав огромное состояние, он превратился в мишень для всех девиц, попадавшихся ему на пути, а физические данные и обаяние стали бесплатным приложением к богатству, усилив его привлекательность для слабого пола».

На заводе их встретил управляющий, месье Жискар. Он поприветствовал Луиса как доброго друга и лучезарно улыбнулся Линетт, узнав, что это ради нее маркиз почтил его своим визитом. Месье Жискар с радостью отвечал на все вопросы, которых у Линетт оказалось великое множество, и, показывая дорогу к погребам, где выдерживался в бутылках конечный продукт, заметил Луису:

— Юная леди проявляет здоровое любопытство и обладает живым умом, Луис. Может, наймешь ее к нам на работу?

Маркиз улыбнулся:

— Но тогда ты сам станешь меньше стараться, Валери, да и мысли твои будут заняты не сахарным тростником, а вот этим хорошеньким личиком!

Линетт почувствовала облегчение, когда внезапный оклик: «Месье Жискар!» — отвлек внимание мужчин от смущенного румянца на ее щеках, которым они оба с улыбкой любовались. К ним подбежал молодой островитянин:

— Вы срочно нужны на очистке, месье Жискар! Мастер просит вас прийти немедленно.

Управляющий вздохнул:

— Вы извините меня, мадемуазель? Очень жаль покидать вас, но, уверен, Луис с радостью сам покажет вам наши погреба, ром — его гордость. Я же присоединюсь к вам, как только смогу.

Поблагодарив очаровательного француза за интересный рассказ, Линетт взглянула на Луиса, тот с довольной усмешкой взял ее под локоть и повел к тяжелой двери, вмонтированной в скалу. Он вставил ключ в замок, и дверь распахнулась, открывая проход в черную бездну.

Линетт собралась было отважно сделать шаг вперед, но маркиз удержал ее:

— Подожди, я пройду первым. За дверью должен быть карманный фонарик. — Он пошарил рукой в темноте, удовлетворенно хмыкнул: — Ага, вот и он! — и поманил девушку за собой. — Осторожно, здесь лестница.

Линетт медленно спустилась по вырубленным в скале ступенькам, не отводя взгляда от желтого пятнышка света. Внизу Луис протянул ей фонарик.

— Стой здесь. На той стене выключатель, я сейчас… — Он тихо выругался, споткнувшись обо что-то, и пропыхтел из мрака: — Я постоянно спорю с этим упрямцем Жискаром, говорю, что нужно перенести выключатель наверх, но он утверждает, что какой-нибудь нерадивый работник может оставить свет включенным, а это повредит процессу выдержки. Поэтому мы вынуждены ползать в потемках и искать этот чертов выключатель, который каждый раз исчезает куда-то самым таинственным образом! А потом выключать свет и карабкаться в темноте по ступенькам только для того, чтобы угодить этому извергу Жискару. Нелепость какая-то, тебе не кажется?

Линетт не могла видеть его лица, но обиженный тон маркиза ее ужасно рассмешил.

Внезапно вспыхнул свет. Из-под свода огромной пещеры свисала одинокая лампа, все стены были заставлены стеллажами с рядами пыльных бутылок. В центре стоял стол, Луис взял с него два маленьких хрустальных бокала на подносе и протянул руку Линетт:

— Идем, ты выберешь бутылку, и мы продегустируем ром.

Они медленно пошли вдоль полок, Луис читал вслух названия сортов, мимо которых они проходили:

— Это «Rhum Clйment», у него качество отличного коньяка. А это «Vieil acajou», что означает «Старый махагон», он назван так за насыщенный красно-коричневый цвет. Рядом с ним «Jeune acajou»…