Келли Хантер - Я тебя придумала

Но, похоже, именно в тот момент, когда его замечательные качества были ему нужны больше всего, они все вместе куда-то отлучились.

— Какой мужчина заставит свою жену мотаться с ним по всему миру с новорожденным ребенком на руках? — прорычал он, стараясь успокоиться и найти достойные аргументы, чтобы отговорить Шарлотту от ее «блестящего» плана.

— Так ты против? — На лице Шарлотты было искреннее изумление.

— Да! Я против! Это очень и очень плохая идея!

— Даже несмотря на то, что у меня огромный опыт путешествий, я прекрасно понимаю, на что иду, и уверена, что в случае беды ты всегда сможешь позаботиться обо мне и нашем ребенке?

Грейсон смотрел на нее как на незнакомку.

Шарлотта с трудом скрыла довольную улыбку. Оливия оказалась права во всем. Вот тот компромисс, который они с Грейсоном так долго искали, — связь с любимой семьей, которая всегда будет возвращать их домой.

— Хорошо, давай подытожим. Я согласна с тем, что не стоит колесить по Эквадору с новорожденным младенцем на руках. Я тоже хочу родить здесь, в Сиднее, под присмотром квалифицированных врачей, рядом с твоими родителями, которые ждут не дождутся, когда станут бабушкой и дедушкой, с Милли, которая мечтает стать крестной моего малыша, с Дереком, которого маленькие дети приводят в ужас, и, прежде всего, с тобой.

— Продолжай, — кивнул Грейсон, пристально глядя на нее.

— Но я хочу поехать с тобой на Галапагос во время второго триместра и, возможно, даже задержаться там на часть третьего. Я говорю о том, чтобы найти милое место в Сан-Кристобель, на всякий случай неподалеку от хорошей больницы, где я смогу жить с тобой в перерывах, между твоими вылазками в дикую природу. Милли и Дерек уже пообещали присмотреть за фондом в мое отсутствие. Я говорю, что мысль о совместных путешествиях больше не вселяет в меня ужас. Мы сможем тщательно выбирать места для следующих исследований, и на время проекта это место будет нашим домом, потому что мы будем вместе. Так мы сможем получить лучшее от обоих миров, ничего не теряя.

— Ты серьезно?

— Абсолютно, — кивнула она, подходя к Грею и нежно прижимаясь к его сильному телу. Она никогда бы не стала шутить, когда речь шла об их общем будущем. — Недавно я сделала небольшое открытие. Я всю жизнь хотела чувствовать себя частью чего-то большего, страдала от одиночества и надеялась, что дом, в котором я буду жить постоянно, никуда не уезжая, поможет мне. Этот дом должен был стать местом, где не может произойти ничего плохого и все всегда под контролем — идеальный мир, где родители никогда не погибали и меня окружают любящие люди. Моя семья. Но правда в том, что это место всегда оставалось лишь мечтой, способом хоть на мгновение отогнать тоску и одиночество. То же самое было с Гилом. Все они были нереальны. А ты настоящий.

— Это и есть твое открытие? — улыбнулся Грей. — Что я настоящий? Может, хочешь пощупать меня, чтобы еще раз убедиться в этом?

— Нет. Я поняла, что быть дома — это совсем не значит жить в одном и том же здании и никуда не уезжать. Это значит — быть рядом с человеком, которого любишь, помогать и поддерживать его во всем. И поверить, что, когда вам понадобится осесть в одном месте, чтобы растить ребенка, он позаботится и об этом.

— Мне надо подумать, — вздохнул Грей. — Понимаешь, я ведь тоже недавно сделал открытие и, исходя из него, я должен остаться здесь, рядом с тобой, потому что ты хочешь безопасности и стабильности. Я был готов сделать это, ведь ты уже однажды ушла от меня, потому что я не мог обеспечить тебе того, что ты хотела. Теперь я предлагаю тебе безопасность и стабильность.

— Да, похоже, наши предложения полностью противоречат друг другу, — рассмеялась Шарлотта, обнимая его. — Не волнуйся, мы все уладим. Ты сможешь угнаться за полетом моей мысли.

Но Грейсон покачал головой:

— Только не здесь. Здесь я не могу думать, лучше пойду поплаваю.

— Прекрасная идея, — кивнула Шарлотта. — Вода в бассейне сейчас просто замечательная.

Она сегодня тоже успела искупаться — врачи утверждали, что плавание — это лучшее средство для реабилитации после травмы, и требовали, чтобы она ежедневно проводила хотя бы час в бассейне. Шарлотта, любившая воду, была совсем не против.

— Если вдруг в бассейне будут плавать яблоки, налови немного и сделай мне сок.

— У тебя определенно проблемы с восприятием реальности, — улыбнулся Грей, прижимая ее к груди.

— Э-эй, ты забыл, да? Археолог! — со смехом ответила Шарлотта, возвращаясь в свое кресло, чтобы дочитать дневник отца. Нужно было дать Грейсону время все обдумать.

— Поверь, я помню. Кстати, Шарлотта…

— Да, милый? — Она отвлеклась от дневника и подняла взгляд на стоявшего в дверях Грея.

— Ты упоминала свадьбу.

— Да.

— Среда меня вполне устраивает.

Пока Грейсон пытался остыть с помощью погружения в прохладную воду бассейна, Шарлотта, воспользовавшись его отсутствием, планировала свой следующий ход. Закат был не за горами, а из огромных окон их спальни открывался потрясающий вид на западную часть залива, где по вечерам садилось солнце, окрашивая мир во все оттенки розового и золотого.

Грейсону не нужны были свечи, но Шарлотта решила, что сегодня все должно было быть правильно, и расставила несколько на прикроватных тумбочках. Ночная рубашка, которую она собиралась надеть этим вечером, была настоящим произведением искусства, состоящим из легкого шелка и тончайших кружев. Золотые рабские браслеты на ее запястьях должны были напомнить Грею об их первой ночи и внести в ее образ что-то языческое. Шарлотта распустила волосы, позволив им водопадом рассыпаться по плечам.

Шарлотта подошла к зеркалу, чтобы еще раз проверить свои ребра. Они больше не болели, а несколько почти незаметных желтоватых синяков должны были исчезнуть через пару дней. Этой ночью она собиралась заставить Грея забыть о ее травме, несчастном случае и о его глупом страхе поранить ее, обняв чуть сильнее, доказать ему, что она не хрустальная вазочка, а женщина, которой нужна страсть.

Это была их жизнь, и они должны были забыть о страхах и сомнениях и наслаждаться каждым ее мгновением.

— Спасибо тебе, Аврора, — прошептала Шарлотта, смахивая со щеки непрошеную слезинку. — Мне так хорошо с ним. По-моему, Грейсон — мой единственный. Он добрый, честный, самый замечательный, и он помог мне найти путь домой. «Если бы мечты были лошадьми…» Аврора, мои мечты сбылись.

Когда Грейсон вернулся, его волосы были все еще чуть влажными после душа, он был чисто выбрит и одет в серую рубашку поло, которую он, вопреки своим привычкам, застегнул почти на все пуговицы, и песочного цвета джинсовые шорты до колена. Похоже, сейчас он был готов ко всему.