Джуди Тейлор - Игра словами

— Вы не присоединитесь к своим коллегам? — спросила она, стараясь говорить бодрым и беззаботным голосом.

— Есть вещи, которые я должен объяснить вам.

— Уверяю вас, печатание отчетов не требует никаких объяснений.

Она была уверена, что это просто предлог для очередного столкновения.

— Есть и другие вопросы.

Эстер покорно пошла за ним в "контору" и уселась за стол. Гордридж поднял все стены палатки, теперь над ними была только крыша, и все-таки создавалось впечатление, что он занимает собой все пространство. Эстер настолько сильно ощущала его присутствие, что понимала: она не сможет сосредоточиться ни на каком задании, пока он не оставит ее одну.

Гордридж указал на огромную беспорядочную стопку заметок.

— Все они принадлежат различным членам команды; я надеюсь, что вы разберете их почерки.

Эстер ничего не ответила.

— А вот здесь моя работа. Я вел свои полевые заметки довольно аккуратно, как вы сможете убедиться. А вот с книгой дела обстоят несколько хуже…

— С книгой? — удивилась Эстер. О книге ничего не говорилось.

— Возможно, я забыл упомянуть об этом, — заметил он небрежно.

А может быть, это было сделано намеренно? Может быть, он не хотел, чтобы она знала, о каком объеме работы идет речь? Теперь-то Эстер поняла, что он отчаянно нуждался в машинистке; это было более чем очевидно.

— И о чем же книга? — спросила Эстер с интересом.

— Ну о чем еще я могу писать, кроме как об этих островах? — И неожиданно манера его поведения изменилась, глаза засветились, было видно, как он увлечен своей работой. — Существует множество книг об уникальных особенностях здешней природы; я сам написал несколько, но тема еще далеко не исчерпана. Ну а эта книга посвящена моим любимым друзьям — морским котикам.

— Целая книга только про морских котиков? — спросила она в изумлении. — Сколько же можно написать об этих животных?

— О, про морских котиков можно писать бесконечно!

Его жесткое лицо разгладилось и осветилось такой нежной улыбкой, что Эстер невольно позавидовала морским котикам. Что, если бы он так улыбался ей? Впрочем, лучше не надо. Это могло бы разрушить хрупкое здание новой жизни, которое она возвела на обломках своего несчастного романа с Дэвидом…

— Помимо катастрофического влияния течения Эль Ниньо, — продолжал он, — существует еще одна опасность: охота! В результате за восемнадцать сотен лет котики подошли к черте исчезновения. Один охотник хвастался, что убил пятьсот котиков за два месяца! Можете себе представить? — Теперь на его лице было выражение гнева и возмущения такими бездумными поступками людей.

Потом он показал ей свои рисунки, и Эстер разглядывала их в изумлении.

— Замечательно! Это действительно вы нарисовали? Да у вас просто незаурядный талант!

Гордридж скромно пожал плечами.

— Как видите, работы очень много. Конечный срок представления рукописи — через пять недель, а мне нужно еще закончить последнюю главу. Но я надеюсь успеть.

— Я вижу, что вы намерены загрузить меня работой с головой.

Его густые брови поднялись.

— Разве не для этого вы здесь?

— О, конечно! — поспешно ответила Эстер. — Просто я надеялась, что у меня останется какое-то время для себя…

Пожалуй, она поторопилась сесть и оказалась в явно невыгодном положении. Возвышаясь над ней во всем своем высокомерии, Гордридж выглядел невозмутимым и спокойным, в то время как Эстер уже покрывалась мелкими капельками пота. Мускусный запах его кожи тревожил ее, дрожало каждое нервное окончание. Неожиданно она представила себе его мускулистую грудь под тонкой хлопчатобумажной рубашкой и окончательно смутилась.

Гордридж улыбнулся, обнажив ровные белые зубы.

— Вы, очевидно, предполагали, что эта экспедиция будет одним большим отпуском? Что вы сможете лениво бродить по окрестностям, купаться, загорать и вообще приятно проводить время? — Его улыбка исчезла так же неожиданно, как и появилась. — К сожалению, должен разочаровать вас: здесь каждый должен честно выполнять свою долю работы — это касается и вас!

Полная решимости не связываться с ним, Эстер улыбнулась одной из своих самых ласковых улыбок.

— Именно об этом я и мечтала, мистер Гордридж.

Он выдержал ее взгляд, явно не уверенный — говорит она серьезно или смеется.

— Рад, что вы все понимаете. Предлагаю начать. Если я вам понадоблюсь, то просто крикните: я буду где-нибудь поблизости.

— Вы хотите сказать, что не собираетесь присоединиться к другим?

— Это вас разочаровывает?

Эстер пожала плечами.

— Мне все равно. Просто у меня складывается впечатление, что вы сомневаетесь, справлюсь ли я. Может быть, мне стоило привезти с собой какие-нибудь доказательства моей квалификации? Например, рекомендательное письмо от моего последнего работодателя? — преувеличенно бодро поинтересовалась она. — Могу заверить вас, что я очень хорошая машинистка.

— А также очень красивая!

Эстер не ожидала таких слов и слегка растерялась.

— Интересно, почему вы считаете необходимым постоянно говорить мне это?

Его густые черные брови вопросительно поднялись.

— Разве существуют женщины, которые не любят комплименты?

— О, если бы речь шла о комплиментах! В ваших устах это звучит скорее как обвинение. Вы, кажется, считаете, что я всячески стараюсь использовать свою внешность, чтобы извлечь какую-то выгоду…

— А разве нет? — И опять скрестились их взгляды: его — насмешливый, ее — обеспокоенный.

Эстер никак не могла понять, почему все-таки он так дурно думает о ней.

— Я никогда в жизни… — начала она и с досадой почувствовала, как дрожит от обиды ее голос.

— Полагаю, что теперь вы расскажете мне, как счастливы в браке и как до умопомрачения любите Эдварда?

Так вот в чем дело! Он просто с самого начала не верил ей!

— Разумеется, я люблю Эдварда, — пролепетала Эстер, и это, кстати, было чистой правдой.

— Мне кажется, что вам лучше начать работать, — грубовато сказал Гордридж и вышел из палатки.

Эстер было трудно сосредоточиться. Образ Филипа Гордриджа постоянно возникал перед ее мысленным взором: она слишком явственно ощущала силу его мужской притягательности и то глубокое влияние, которое он оказывал на нее. Кроме того, она беспокоилась за брата. Если Гордридж действительно понял, что они разыгрывают перед ним спектакль, то как он поступит? Она печатала автоматически, не понимая значения написанных слов; несколько раз приходилось вынимать бумагу из машинки и начинать снова.

Когда через короткое время Гордридж вернулся, он с укоризной посмотрел на растущую стопку испорченных листков бумаги.

— Неужели Эдвард говорил неправду?

— Вовсе нет! — последовал быстрый ответ. — Я просто должна привыкнуть к новой машинке… — Это показалось ей самым лучшим объяснением.