Джорди Риверс - Эра одуванчиков

– Это метафизический вопрос, ты знаешь об этом?

– Тогда я хочу услышать метафизический ответ.

Джорди недоверчиво посмотрела на нее одним прищуренным глазом.

– Хорошо!

И ни секунды не раздумывая, продолжила:

– Дорогая Оливия!

Черт! Мне нравится произносить твое имя!

– Каждую секунду человек посылает в окружающий мир тысячи сигналов. Конечно, они разнообразны, но, в принципе, их все можно свести к двум видам: да и нет. Принятие и отвержение, согласие и отрицание. И это влечет за собой огромные последствия для человека, потому что мир отвечает нам тем же. Мы ему да, он нам да. А на нет и суда нет. Понимаешь меня? – Джорди смотрела на Оливию.

Оливия кивнула головой, ожидая продолжения.

– Это больше, чем просто слова. Это ключи. Как ты думаешь, почему все психологи говорят, что если хочешь чего-либо добиться от человека, то сделай так, чтобы он сказал тебе сначала «да». Пусть это будет ответ на любой пустяковый вопрос. Опустим тот момент, что психологи – это не физики и не могут полностью понять механизм протекания этого процесса. Неважно. «Да» – и человек поворачивается к тебе лицом, он готов для тебя что-то делать. «Да» – это волшебное слово. Не «пожалуйста», а «да».

Джорди все больше расходилась, а Оливия улыбалась, глядя на нее. У тебя такой умный и серьезный вид, Джорди. Если бы ты только знала!

– Так вот, дорогая Оливия! Мое «да» значит, что я полностью принимаю тебя и то, что ты говоришь. Что мне это важно, что я поддерживаю тебя в этом вопросе, да и во всех остальных тоже. Что ты принадлежишь к той части моего мира, которой я говорю «да» и что я обращаюсь к тебе своей лучшей положительнойстороной. Но если ты хочешь говорить точнее, не будем употреблять слово «приземленнее», – при этом Джорди произвела характерное движение бровями, – то мое «да» значит следующее: «Это прекрасно, Оливия, Оливия, Оливия, что через две недели ты открываешь купальный сезон. Почту за честь сделать это вместе с тобой. Готова собственными руками эту плитку выкладывать».

Последние слова Джорди произнесла с подчеркнутой нежностью.

Оливия молчала, заворожено глядя на девушку. Она чувствовала себя так, будто ей только что объяснились в любви. И отчего-то ей нравилась мысль о том, что Джорди будет участвовать в строительстве бассейна.

– Тебе приходилось раньше выкладывать бассейны? – спросила она после паузы.

– Нет, – удивленно ответила Джорди. – А разве это имеет значение?

Оливия рассмеялась ее искреннему удивлению:

– Конечно, когда речь идет о тебе, это не имеет ровным счетом никакого значения. Только я надеюсь, не получится как с рандатом в спортзале, – она вопросительно изогнула левую бровь.

Отчего сердце Джорди с силой ударилось о землю. Я полагаю, тебе известно, что за такой взгляд можно простить все.

– Выбор всегда за тобой! – ответила она вслух, равнодушно пожав плечами.

– Ты даже не попыталась обидеться, – заметила Оливия. – Тебя вообще можно вывести из себя?

– Конечно! Как ты думаешь, я здесь очутилась?

– Да, кстати! Очень волнующий меня вопрос. Это так странно! Ты производишь впечатление умиротворенного человека.

Джорди широко улыбнулась:

– Все дело в том, что это всегда мой выбор. Примерно так: ОК, ну все, я выхожу из себя! При этом я продолжаю чувствовать себя в полном согласии со своим миром, или как ты говоришь, умиротворенно. Просто гнев и ярость – это средства выражения себя и доказательства своей невиновности что ли, когда все другие аргументы исчерпаны. Хотя это же является и моментальным признанием обратного.

– Я могу попросить тебя рассказать мне о том, что случилось там, в Мюнхене? – спросила Оливия.

– Хочешь послушать мою точку зрения?

– Хочу услышать первоисточник!

Джорди удивленно повела бровями:

– Спасибо за доверие!

– Мы же договорились! – Оливия перевернулась на спину, приготовившись слушать. – К тому же горю от нетерпения узнать, чем же можно тебя так разозлить, что ты полезешь в драку с полицейским? – она шутливо ткнула локтем Джорди в бок.

– Ооо! Это очень просто! Лично тебе достаточно будет только попросить!

– И что ты сделаешь?

– И я полезу в драку с кем угодно и где угодно. Хочешь вот с господином Майером подерусь! Или с Энди!

– Джорди! Перестань нести глупости! Рассказывай!

Девушка глубоко вздохнула и начала:

– Был прекрасный весенний вечер! Воздух пах сыростью и едва начавшими распускаться нарциссами. Я шла по городу в поисках приличного заведения, где можно было бы перекусить.

– Например, МакДональдс! – вставила Оливия.

– Пусть будет МакДональдс, – согласилась Джорди.

– Нет, так не пойдет, я не хочу сказку. Я хочу правду! – возмутилась Оливия.

– Жаль огорчать тебя, но у каждого своя правда!

– Хорошо! Хочу твою правду! – Оливии отчего-то было очень весело. Может, от того, что рядом с Джорди она чувствовала себя необычно. Будто весь мир начинал вертеться вокруг нее одной.

– Тогда заведение не так уж важно. Важно то, что настроение было волшебным. Мюнхен очень красивый город, не мне тебе рассказывать. А когда ты просто проезжаешь мимо, не останавливаясь, не присваивая себе красоту какого-либо места, тогда она становится для тебя в сотни раз ценнее, потому что ты разговариваешь с этим местом на равных, понимаешь? Как две родные души, которые неизвестно, когда увидятся вновь, но никому от этого не грустно, потому что каждый счастлив своим счастьем.

– Джорди! У тебя даже самые страшные истории начинаются так волшебно? – Оливия недоверчиво посмотрела на девушку.

– Это не страшная история. Это история того, как я попала сюда. Это именно и есть волшебная история.

– А полицейские в ней злодеи.

– Не совсем. Полицейские – это добрые феи, ведь они привели меня к вам.

– Джорди! Как тебе не стыдно! Драться с феями! – Оливия вовсю веселилась.

– Не имею привычки стыдиться своих поступков! – ответила девушка, поражаясь поведению обычно сдержанной молодой женщины.

– Так что было дальше?

– Дальше по дороге, вдоль которой я шла, проехала полицейская машина. Мне не понравилось, как посмотрел на меня водитель.

– И? – спросила Оливия серьезно.

– Я показала ему средний палец.

– О Боже! – воскликнула Оливия. – За что?

– Сама не знаю. В принципе, я не хотела этого делать. Так вышло само собой.

– Дальше?

– Меня попросили предъявить документы.

– И ты, конечно же, отказалась, – Оливия покачала головой.

– Конечно! – Джорди невинно пожала плечами.

– Хорошо, что они хотя бы были у тебя с собой.

– Это точно. Потом один из них вышел из машины и еще раз в вежливой форме попросил меня предъявить документы, – продолжила Джорди.