Лина Баркли - Подлинно сильный пол

Новый Ламмертон представлялся Джулии сказочно комфортабельным, и, хотя она нередко гадала, сколько продлится такая жизнь, все же предпочитала жить сегодняшним днем, наслаждаясь им в полной мере.

Искупавшись и одевшись к завтраку, она сбежала по широкой лестнице и остановилась, увидев в холле деревенского констебля.

Сэр Хьюго держал в руках портфель, рядом с ним стояла жена.

— Доброе утро, — сказала неуверенно Джулия. — Что… что-нибудь случилось?

Мать растерянно провела рукой по глазам.

— Не знаю, дорогая. Констебль Перкинс хочет, чтобы твой отец пошел с ним в полицейский участок и дал кое-какие объяснения.

— Какие?

— О компании, — сказал сэр Хьюго, прежде чем его жена успела ответить.

— А почему ты не можешь сделать этого здесь?

Хотя вопрос Джулии был обращен к отцу, она смотрела на констебля, который неловко переминался с ноги на ногу.

— Это не наш полицейский участок, мисс Трэффорд. Это Скотленд-Ярд.

— Скотленд-Ярд! — Джулия перевела взгляд на отца. — Почему они хотят тебя видеть?

— Не знаю, милая. — Обычная жизнерадостность покинула сэра Хьюго. — Но что бы то ни было, вам нет причин беспокоиться. Когда я вернусь, то расскажу, в чем дело.

Он вышел через парадную дверь. Джулия проводила глазами полицейский автомобиль, увозящий ее отца, и ее охватило мрачное предчувствие, что будущее грозит им бедой.

Холодным февральским днем три месяца спустя присяжные заседатели гуськом вошли в зал суда и заняли свои места. По переполненному залу заседаний прокатилась волна нетерпения. Когда старейшина присяжных поднялся на ноги, Джулия подалась вперед.

— Вынесли ли вы вердикт? — спросил судья.

— Да, милорд. Обвиняемый виновен.

Пронесшийся по залу шепот заглушил вскрик отчаяния, вырвавшийся у леди Трэффорд. Словно в тумане, Джулия услышала, как судья вынес приговор: пять лет тюремного заключения. Только когда Конрад Уинстер помог ей встать, она заметила, что зал заседаний уже пустеет.

Дома, уронив сумочку и перчатки на стол, она упала в кресло.

— Я не верю! Как они могли подумать, что отец виновен! Он разбирался в делах компании не лучше, чем новорожденный младенец!

Уинстер сочувственно пожал плечами:

— Власти давно ждали случая наказать нечестную торговлю акциями и воспользовались этим делом.

— Но отец не отличит одну акцию от другой!

— Возможно. Тем не менее, он купил акции своей компании, когда их курс упал до предела, а потом уговорил своих друзей сделать то же самое, когда их курс повысился.

— Но это не преступление!

— Преступление, если доказано, что он сам распустил слух о том, что компанию собираются купить. Курс акций взлетел, ваш отец их продал и отхватил недурной куш.

— Шестьдесят тысяч фунтов, — пробормотала она. — И все они ушли на уплату штрафов. — Она взглянула на Уинстера. — А как же другие люди, которые распродали свои акции прежде, чем их курс упал, и тоже отхватили куш?

— Но ведь они не распускали слухов о том, что компанию покупают.

— Я не верю, что отец это сделал.

— Обвинение представило свидетелей — членов клуба вашего отца.

— Ему кто-то подсказал так поступить!

Казалось, Уинстер смутился.

— Акции, которые он советовал покупать друзьям, принадлежали его компании, — повторил он. — Поэтому приговор был таким суровым.

— Суровым! — повторила она с горечью. — Это еще слишком мягко сказано!

В этот момент в комнату вошла мать Джулии.

— Можем ли мы подать апелляцию?

— Лично я не советую. Но поговорите с адвокатами. — Он подался вперед и пристально посмотрел на Джулию. — Я бы все отдал, лишь бы помочь вашему отцу, но это невозможно. Если хотите проконсультироваться еще с одним адвокатом, я с удовольствием вам помогу.

Она подняла на него глаза полные слез.

— Мы не можем еще что-то принять от вас. Мы и так должны расплатиться с вами за услуги королевского адвоката, которому вы поручили вести дело.

— Забудем об этом. Я чувствую, что ответствен за происшедшее. Если бы я тогда не рекомендовал вашего отца на пост председателя компании, ничего этого не случилось бы.

— Вы не виноваты, что все так обернулось.

— Тем не менее, я чувствую себя виновным. Если бы я знал, что кто-то проталкивает акции под ложным предлогом, я бы… — Он выругался, а леди Трэффорд вздохнула.

— У меня, в уме не укладывается, что мужа обвинили из-за того, что он подписал какие-то бумаги, смысла которых не понимал!

— Если бы не было утечки информации, все так бы и осталось в тайне. Курс акций удвоился бы, а не упал до нуля, и кто-то неплохо на этом заработал бы. К сожалению, утечка информации произошла. Вот почему все дело лопнуло.

— Это чудовищная несправедливость! — взорвалась Джулия. — Если бы не этот обвинитель, мистер Фарнхэм, я уверена, что отца оправдали бы!

— Фарнхэм просто выполнял свой долг.

— Нет, не просто! Он упивался властью, задавая моему отцу вопросы, которые и судью сбили бы с толку, что уж говорить о человеке, который ничего не понимает в финансовых вопросах!

— Действительно, мистер Фарнхэм выглядел безжалостным, — согласилась леди Трэффорд. — Мне показалось, что его заключительное слово было чересчур резким.

— Чересчур резким? — отозвалась Джулия. — Да более мстительных, едких нападок я никогда не слышала. Ему мало было доказать, что отец виновен, казалось, это касается его лично.

Она снова вспомнила высокую худую фигуру обвинителя, его тонкое смуглое лицо, твердый упрямый рот и сверкающие глаза. Он расхаживал перед присяжными заседателями и неумолимо формулировал обвинительный акт.

Постепенно присяжные оказались во власти его гипнотического голоса и всей его сильной личности. Джулия знала, что ей никогда не забыть довольного вида, с которым он выслушал вердикт, собрал свои бумаги и вышел из зала суда, ни разу не оглянувшись на старика на скамье подсудимых, чью жизнь он разбил.

— Вы не должны судить Фарнхэма слишком строго. — Голос Уинстера прервал ее воспоминания. — Он молод и честолюбив, это дело для него имело большое значение. Я знал, что он будет добиваться осуждения.

— Тогда почему не наняли его защищать отца?

— Я предложил ему, но он отказался. Всем известно, что он никогда не берется защищать человека, если считает его виновным.

Последовала неловкая пауза, которую нарушила леди Трэффорд, пробормотав, что пойдет приготовить чай. Когда за ней закрылась дверь, Конрад Уинстер уселся напротив Джулии.

Когда они впервые встретились, он был поражен, что сэр Хьюго имеет такую прелестную дочь. Он ожидал увидеть крупную, костлявую девицу, которую, как очень многих аристократок, интересуют только лошади. Джулия, с ее высокой стройной фигурой и тонким лицом в обрамлении темных волос, не только удивила его, но и внушила желание познакомиться с ней поближе, а ее полное равнодушие к нему как к мужчине только подстегнуло это желание.