Лорин Батлер - Желание сбудется

Одри нарочито вежливо парировала:

— Почему бы тебе самому не решить этот вопрос? Мне все равно. Я согласна и на Антарктиду.

— Я предпочитаю, чтобы выбор был сделан тобой, — ответил он, не оценив ее сарказма.

— Мне совершенно все равно, куда ехать, только не в Париж. — Именно там они с Ивлином собирались провести свой медовый месяц.

— Тогда, может быть, куда-нибудь подальше? Мальдивы? Остров Бали? — уже с трудом сдерживая раздражение, перебирал Дэн.

— Мне в самом деле все равно, — холодно ответила Одри.

В этот момент в комнату вошел отец и, сразу же почувствовав напряженную атмосферу, осторожно поинтересовался:

— Я не помешал?

— Вовсе нет, — ответил Дэниел и, положив руку на шею Одри, стал поглаживать ее легкими массирующими движениями. — Я просто хочу, чтобы моя будущая жена решила, где мы проведем наш медовый месяц.

Стараясь не дрожать от его прикосновений и деланно улыбаясь, Одри игриво предложила:

— А почему бы тебе, дорогой, не сделать мне сюрприз?

— Если ты в ближайшее время ни на что не решишься, придется так и поступить, — сверкнув своими синими глазами, согласился Дэн.

— Это звучит почти как угроза, — заметил Клиффорд и, смеясь, добавил: — Я прослежу за этим, дочка.

С тех пор как они с Дэном, по выражению Клиффа, «поладили», отец изменился: он выглядел довольным, спокойным и даже помолодевшим. Доктор заверил Одри, что давление у него нормализуется, особых проблем с сердцем нет, так что, по его мнению, пациент сейчас в неплохой форме. У девушки отлегло от сердца.

Понимая, что сейчас ей следует быть особенно рассудительной, она размышляла о том, как лучше предохранить себя от нежелательной беременности. Ее замужество ведь явно обречено на провал, так что о ребенке нечего и мечтать. Спорный вопрос медового месяца больше не поднимался.

Наконец настал день венчания. Дэн так ничего и не сказал ей о медовом месяце, и Одри с облегчением вздохнула, уверенная, что он оставил свою затею. Несмотря на все сюрпризы погоды, день выдался тихим и солнечным, лишь в воздухе чувствовалось холодное дыхание осени.

Вскоре после завтрака приехала Лесли Беккет. Она выглядела радостно-возбужденной: голубые глаза сияли, лицо, обрамленное завитками рыжих вьющихся волос, пылало.

— Ты уже поела? — спросила она.

— Я не голодна. — Вот уже несколько дней Одри почти ничего не ела, у нее напрочь исчез аппетит.

— Давай-ка, дорогая, перекуси. А то нам уже пора собираться. — И она без лишних слов потащила невесту на кухню.

Когда девушки вместе ездили по магазинам, Лесли была так воодушевлена, что Одри не смогла сказать ей правду и вынуждена была всякий раз натягивать на себя маску счастливой влюбленной.

— Я очень рада, что все так повернулось, — призналась Лесли. — Дэниел не просто симпатичный, он — великолепный мужчина, к тому же чертовски сексуальный! — Заметив, как покраснела Одри, она продолжила с откровенностью старой подруги: — Честно говоря, я никогда не могла понять, что ты нашла в Ивлине. Признаю, он красив, но, по-моему, ужасный зануда. А его мать! Теперь ты можешь вздохнуть с облегчением: освободилась от такой сварливой свекрови!

— Да, ты права. Вся эта затея была ошибкой.

— Уверена, ты приняла предложение Ивлина Кросби под давлением обстоятельств, не так ли? Когда ты в прошлом году приехала из Штатов, несмотря на твое молчание, я сразу поняла: с тобой случилось что-то очень серьезное…

Давая Лесли возможность беспрепятственно строить свои догадки, Одри улыбалась, стараясь как можно меньше говорить. Но сейчас в своей спальне, бледная и молчаливая, она слушала взволнованную трескотню подруги, не в силах даже улыбнуться в ответ, и послушно натягивала шелковое подвенечное платье, а затем прикрепляла к венку легкую вуаль. Одри решила не надевать никаких украшений, кроме кольца с изумрудом.

Звук мотора заставил Лесли подойти к окну.

— Жених и его свидетель уже отъезжают, — сообщила она. — Только ты, пожалуйста, не выглядывай. Это плохая примета, если жених увидит свою невесту до венчания. О, они неплохо смотрятся. Как я поняла, мистер Филдинг приехал из Филадельфии. Интересно, его жена тоже приехала с ним?

— Нет, насколько я знаю, он не женат.

— А когда он приехал? И когда уезжает? — оживившись, затарахтела Лесли.

Шон Филдинг, стройный представительный мужчина средних лет с густыми темными волосами и карими глазами, приехал накануне вечером. Его рукопожатие было теплым и дружеским. И хотя раньше они никогда не виделись, его лицо показалось Одри знакомым. Она вежливо улыбнулась ему в ответ и отметила про себя, что друг Дэна очень ей симпатичен.

— Он приехал вчера поздно вечером и, думаю, вернется в Штаты завтра днем.

— Жаль, — вздохнула Лесли. — Если не считать твоего Дэна, он самый интересный мужчина из всех, кого мне доводилось встречать. Ну да что поделаешь…

Только когда Одри была абсолютно готова и держала в руках букетик тепличных роз, Лесли начала собираться сама.

— Не забудь опустить вуаль! — крикнула она уже от двери.

Одри подошла к зеркалу. Оттуда на нее испуганно смотрела незнакомка: блестящие темные волосы рассыпались по плечам, бледное лицо, пушистая челка и аккуратный веночек на голове. Тот факт, что все последние дни Дэниел сохранял холодность и безразличие по отношению к ней, наполнил сердце Одри каким-то злорадством.

Несмотря на то, что приготовления к свадьбе шли полным ходом, ей почему-то казалось, что этот роковой день далек и нереален, как дурной сон. Но вот он настал, и это все правда…

Раздался стук в дверь, и в комнату вошел Клиффорд: на нем был светло-серый костюм, в петлице — белая гвоздика. Взяв дочь за руки, он внимательно изучал ее, потом тихо произнес:

— Благослови тебя Господь… Ты так похожа на свою мать, такая же красивая. Только почему ты такая бледная?

— Я просто немного нервничаю, папа. — Она попыталась улыбнуться.

— Ну, нервничаешь ты или нет, пора идти. — Его лицо неожиданно стало серьезным. — Неужто ты передумала?

Отступать было некуда. Она отрицательно мотнула головой.

— Ты ведь любишь Дэна, не правда ли? — как будто слегка сомневаясь, спросил отец.

Одри набрала в легкие побольше воздуха, чтобы солгать:

— Да, я люблю его. — Но как только она произнесла эти слова, то поняла, что они были правдой.

Итак, она признала свое поражение, хотя ох как нелегко было это сделать. Горечь, обида и беспомощная ярость шли рука об руку вместе с этой любовью, вызывая в душе целую гамму противоречивых чувств.

— Слава богу, дочка, — с облегчением проговорил Клиффорд и, помолчав, уже громче добавил: — Если ты его любишь, уверен, все будет хорошо. Ты будешь счастлива с ним.