Сандра Хьятт - Любовь жива

— Он не просто ответственность, он маленький мальчик.

— Он мой мальчик.

— Наш, — поправила она.

Если есть вещи, которые должна помнить она, есть и кое-что, чего не должен забывать он. Макс отпустил ее руку.

— И прежде чем ты поймешь, — продолжала Джиллиан, — прежде чем ты решишь, действительно ли это то, что тебе нужно, он полюбит тебя всем сердцем, и если ты уйдешь, ты ранишь его, оставишь шрам. — Совсем как было с ней. — Он будет расти с чувством вины, думая, что что-то сделал не так.

Он прищурился, и вдруг воцарилась звенящая тишина.

— Что ты недоговариваешь? — наконец спросил Макс.

— Ничего.

Он всегда видел ее насквозь, всегда бил в цель.

— Кто ушел от тебя?

Она сглотнула. Неужели ее так легко прочитать?

— Мы никогда не говорили о твоих родителях.

— Как и о твоих.

— Но с моими ты встретилась. Ты сказала маме, что не знаешь своего отца.

Его голос был мягкий, успокаивающий.

«Утаить или рассказать?»

— Моя мать — удивительный человек, — начала Джиллиан. — Мой отец так и не смог решить, хочет ли он быть с нами. Он то приходил, то уходил, а когда мне было четыре, ушел окончательно.

Это было так давно, но она до сих пор чувствовала ту боль, стыд и непонимание. Всю жизнь она боролась с чувством, что это она во всем виновата, и сделает все, чтобы Этану не прошлось столкнуться с этим. Макс смотрел на нее с жалостью и нежностью, в которых она не нуждалась.

— Прости, — наконец сказал он и провел кончиками пальцев по ее щеке. — Он потерял больше, чем вы. — Макс опустил руку, тепло ушло из его взгляда. — В отличие от твоего отца я все решил. Я не уйду ни сегодня, ни завтра, я останусь с вами, пока Этан сам не уйдет из этого дома.

Это было все, что она хотела услышать, но поверить не осмелилась.

— Я знаю, ты полон благородства. Но если ты однажды решишь, что благороднее будет уйти?

Он покачал головой:

— Я не уйду. Что мне сделать, чтобы ты поверила?

— Сиди с ним ночами, когда он болеет. Не злись, когда молоко брызжет на твой включенный ноутбук. Отменяй свои великосветские мероприятия, если не можешь найти няню. Откажись от игры в гольф по выходным. Поменяй свою шикарную машину на более подходящий для отца автомобиль.

— Я сделаю это, Джиллиан. Я хочу, чтобы это стало моей жизнью.

— Посмотрим.

— Сомневаешься во мне?

— Да.

Он даже не представлял себе, что его ждет.

— Что ж, я это заслужил, — сказал он. — Время покажет, что ты ошибаешься.

— Время покажет, что один из нас ошибается. — Она отвернулась от его стального взгляда. — Надеюсь, это буду я. Пойдем, покажу тебе дом.

— Джиллиан.

Он снова поймал ее за руку и сжал запястье.

Она медленно повернулась к нему.

— Я не хотел делать тебе больно. Тогда, три года назад. Я хотел уберечь тебя от боли.

— Ты и не сделал, — соврала она. — Мы оба знали, что собой представляли наши отношения.

Он выпустил ее руку, и она пошла вверх по лестнице. Макс последовал за ней.

— Моя комната, — указала она на первую — плотно закрытую — дверь, ее последнее неприступное убежище.

Макс поднял бровь:

— Заперто? А на той стороне — нацеленный на дверь арбалет? И ключ от пояса верности в каком-нибудь тайнике?

Губы Джиллиан дрогнули. Ему всегда удавалось показать самую серьезную ситуацию в забавном свете. Когда-то ей понравились именно его благородство и умение рассмешить ее, а страсть, вспыхнувшая между ними, стала приятным дополнением.

— Комната Этана. — Она немного расслабилась, но это не охладило ее решимости показать, кто здесь хозяин. Сквозь открытую дверь была видна кровать Этана с динозаврами на покрывале, книжный шкаф и коробки с игрушками. — Здесь только одна ванная. Не знаю, что с этим делать.

— Что-нибудь придумаем. Я подстроюсь под твой график.

— Как мило с твоей стороны.

Он безмятежно улыбнулся в ответ на ее сарказм. Теперь, добившись своего, он, очевидно, поставил себе цель — не дать ей вывести его из себя. Джиллиан не собиралась даже пытаться, у нее были дела поважнее.

— Дом твой или снимаешь?

— Мой. Он достался мне от бабушки.

Дом был главной причиной, почему она приехала в Виста-дель-Мар. Снимать такой большой дом, расположенный так близко к пляжу, ей было не по карману. Однако осталась Джиллиан по большей части из-за работы и общества, которое нашла здесь. Ее соседка, миссис Макдональд, с удовольствием сидела с Этаном — она говорила, что он напоминает ей ее внуков.

— Хороший дом, крепкий.

— Я хочу кое-что подправить, но несущественно.

— Кристен с радостью взялась бы за это.

Макс упоминал, что Кристен занимается реставрацией старых домов. Она едва не попросила его рассказать поподробнее, но вовремя прикусила язык. Сейчас ей хватало одного Макса. Она открыла третью дверь:

— Твоя комната.

Эта комната была смежной с ее. Большую часть ее занимала большая кровать, накрытая голубым покрывалом. Массивный шкаф и тяжелые резные часы на стене придавали комнате мужественный оттенок, словно она ждала, когда в ней поселится Макс. Эта мысль испугала Джиллиан. Макс вошел следом, сгрузил свой багаж на пол и кровать и открыл створки гардероба.

— Я постаралась освободить его, пока ты ездил за вещами, — сказала она ему в спину. — Но вон те коробки надо перебрать, в них старые бумаги, тетради, это займет некоторое время.

— Не волнуйся, время есть. — Он указал на сумки. — К тому же у меня больше ничего нет, кроме этого.

Он подошел к столу. Она знала, что он узнал словари, которые когда-то подарил ей. Убрать их сейчас значило бы признать, что он все еще имеет на нее какое-то влияние. Она пользовалась книгами по работе и решила оставить их.

— Где ты работаешь?

Она кивнула на стол:

— Обычно там. — Комната служила одновременно кабинетом и гостевой спальней. — Но могу переместиться на кухню.

— У тебя есть Интернет?

— Да.

— Беспроводной?

— Нет.

— Я разберусь.

Ей очень хотелось отказаться. Меньше всего ей нужно было, чтобы он врывался в ее жизнь и реорганизовывал ее так, как ему хотелось, однако было слишком поздно — он уже это сделал, а она не возразила в самом начале, и теперь его было не остановить.

— Было бы хорошо, — призналась она.

Он мягко усмехнулся, словно прочитал ее запутанные мысли, и подошел к кровати, надавил на матрас.

— Удобная. — И тут он увидел спинку и обернулся к ней, хмурясь. — Это…

Джиллиан сглотнула и кивнула. Глаза Макса потемнели. Та самая кровать, которую они делили, когда были вместе. Когда они расстались, Джиллиан купила новую для себя, но избавляться от этой не стала. На секунду воспоминания ожили в них обоих. Их отношения закончились так внезапно — вот все хорошо, они счастливы, наслаждаются друг другом, а в следующую секунду все это пропало. У них даже не было плохих периодов, так что все ее воспоминания о нем были более чем добрыми, и вид Макса, сидящего на этой кровати, смотрящего на нее с таким голодом во взгляде, пробудили их. Тишину нарушало лишь тиканье часов — напоминание, что нельзя повернуть время вспять.