Кара Уилсон - Смешно до боли

Его поразило, что женщина, которая смело обращается с тиграми и не испугалась, когда незнакомый ей мужчина чуть не задушил ее в собственном фургоне, вдруг смутилась из-за того, что одна из ее сотрудниц подумала, будто она притащила сюда своего любовника.

— Вы замужем? — спросил он.

Она все еще выглядела расстроенной.

— Нет, а что?

Он пожал плечами и крепче ухватился за костыли.

— Мне кажется, что вы переживаете. Я подумал, что, может быть, вам стало неудобно из-за мужа или еще кого-то.

— Никаких мужей, — резко ответила она. — Я живу здесь одна. Давайте лучше сменим вам повязку.

— Хорошее предложение.

Упоминание о ране усилило боль. Он поплелся за ней к центральному зданию по узкой дорожке.

— А что там? — спросил он, указывая на здание вдали.

— Там большой дом. — Она подошла к стеклянной двери и распахнула ее. — Но там я больше не живу. Устроилась в этом помещении. Здесь проще жить. Большой дом я использую для приемов, в которых принимают участие наши спонсоры, и для других подобных целей.

Она закрыла за ним дверь. Терри повернулся и вопросительно посмотрел на нее.

— Как, нет замков?

— Только на той стороне, которая выходит на стоянку. Запах кошек отгоняет других четвероногих пришельцев. Если что случится, я могу быстро выскочить из помещения.

Опираясь на костыли, он подошел к парадной двери. Отметив, что замок самый примитивный, подергал дверь. Она жалобно заскрипела. Он дернул ее вновь. Любой, у кого вес тела больше ста фунтов, может без труда вломиться сюда. Стоит немного разбежаться и налечь на дверь плечом.

Он оглядел вестибюль. По обе стороны двери стояли два кресла и диван с виниловой обивкой. Длинные коридоры тянулись к противоположному концу здания. Он взглянул на низкий потолок и широкие окна.

— Сигнальная установка? Видеообзор?

Она отрицательно покачала головой.

— Но у вас есть специальные видеокамеры, чтобы следить за кошками. Как же так?

— Им отдается предпочтение.

— Ну и ну! Я позвоню Сэлу и сообщу, что требуется для надежной охраны. Вам нужны новые замки и оборудованные современными устройствами ворота. А также еще кое-какие приспособления для обеспечения безопасности. Как часто вы просыпаетесь ночью?

— А что?

— Нужны специальные датчики, фиксирующие движение.

— Они здесь бесполезны. Тед имеет привычку в любое время суток бродить по помещению. Но хватит об этом. Пойдемте менять повязку.

Он пошел за ней, свернув налево. Без сомнения, линолеум на полу знавал лучшие дни, да и стены требовали свежей покраски, но везде было чисто. Только на стенах виднелись следы больших кошачьих лап.

— Это Тед? Кто его так назвал?

— Джоанна. Он был ее любимцем.

Следовало, наверное, спросить, что это за кошка — лев или тигр, но его это не очень волновало. Молли привела его в смотровую комнату. По ее убранству — металлическому столу и клетке в углу — он понял, что тут она лечит своих подопечных.

— Садитесь, — сказала Молли, указывая на металлический стол.

Он прислонил костыли к стене и взобрался на стол. Она ножницами разрезала повязку. Когда бинты были сняты, обнажилась залитая кровью нога. Рана выглядела намного хуже, чем он предполагал. Но Молли даже не зажмурилась. Взяв влажную марлю, она стала протирать кожу вокруг раны.

— Вот здесь, — сказала она, — у вас разошлись два шва. Я еще никогда не зашивала рану у человека.

Но работала она уверенно и быстро. Смыв запекшуюся кровь, она обработала рану антисептиком и затем туго стянула ее края. Повязка вышла отличная.

— Будет немного побаливать, — сказала она, сочувственно улыбаясь.

Но Терри внимательно наблюдал за ней и не торопился с ответом. Молли Стоун была сведуща во многих вопросах: как обращаться с оружием, как ухаживать за кошками и как накладывать повязки. Все это как-то не укладывалось у него в голове.

Она повела его обратно в холл. Миновав две двери, они вошли в небольшую комнату, вдоль стен которой стояли полки с папками, деревянный стол, а у окна — кровать.

— Здесь довольно скромная обстановка, — сказала она. — У меня не хватило времени приготовить вам спальню в Большом доме. Кроме того, я хотела бы понаблюдать за вами этой ночью.

Он опустился на кровать.

— Со мной будет все в порядке.

— Через холл находится ванная. Там есть душ… Не хотите ли сейчас им воспользоваться или подождете?

— Спасибо.

Он передвинул больную ногу. Боль с повой силой ожгла его. В висках стучали раскаленные молоточки.

Она поставила его сумку на стол и открыла верхний ящик шкафа. Включив настольную лампу, она вытащила из сумки бритвенный прибор и принялась развешивать в шкафу одежду.

— Я могу сделать это сам, — сказал он.

— Вы же валитесь с ног от усталости, а меня это не затруднит.

Свет настольной лампы освещал половину ее лица и шеи, подчеркивая смуглую матовость кожи. Терри вспомнил о том, что произошло сегодня в машине. Время и профессия наложили отпечаток на его характер. Однако когда же он переступил ту грань, за которой превратился в холодного и жесткого человека?

Она присела рядом и спросила озабоченно:

— Что случилось?

— Не могу забыть, что причинил вам боль. — Он осторожно дотронулся до ее горла.

Она немного поежилась, но не отодвинулась. Теплота ее тела контрастировала с его холодными пальцами.

— Я же сказала, что понимаю причину происшедшего, — произнесла она. — Это по моей вине. Я должна была предвидеть вашу реакцию. А я повела себя глупо.

— За ошибки приходится платить. — Он отнял руку.

— Все ведь обошлось, но впредь мне следует быть более осторожной и не будить вас ненароком. Хотя в сущности у вас не имелось причин хватать меня за горло.

— Чертовски трудно так жить.

— Это касается вас или меня?

На него уставились бирюзово-голубые глаза, пытавшиеся отыскать в нем что-то такое, чего, по его мнению, в нем не существовало: человечность, умение доверять людям, любить… Эти категории в его характере напрочь отсутствовали. Наверное, так было всегда.

Не услышав от него ответа, Молли наклонилась вперед.

— Понимаю, — сказала она. — Вы мне не доверяете. Ну что ж, это и не важно.

— Вовсе нет.

Она попыталась сменить тему.

— Однажды к нам сюда привезли кугуара. В то время я была новичком в этих краях и, кроме того, романтической идеалисткой. Кугуар был почти детенышем. Большие звери на воле его затравили. В питомник его доставили ободранным, израненным и голодным. Мы привели его в порядок, накормили. Но это было еще не все. У него оказалась рваная рана на лапе, которая требовала хирургического вмешательства. После операции он пошел на поправку. Как-то я вошла к нему в клетку, чтобы сменить бинты и напоить.