Пенси Вейн - Медальон с бирюзой

Наконец Лотту удалось загнать в угол возле одного из прилавков. Она тяжело дышала и казалась обессиленной и испуганной. Она прикидывала расстояние между людьми, преградившими ей путь, словно собиралась юркнуть между ними, но все же привычка к послушанию, кажется, брала верх. Она не двинулась с места.

— Лотта, все хорошо, спокойно, стоять, — бормотал Джек, и Бетти видела, как он страдает за собаку.

Лотта, несомненно, подумала, что и новый хозяин, которого она успела полюбить, предал ее, посадив в клетку. Но она все же подпустила его к себе, дала прицепить поводок и с какой-то обреченностью последовала за Джеком к фургону. Бетти показалось, что Джек забыл о ней. Лишь у самого фургона она окликнула его:

— Я хотела сказать «до свидания». Пойду ловить такси.

Джек резко повернулся к ней.

— Бетти… прости, я боюсь, что не смогу проводить тебя.

— Это совершенно не обязательно. Так ты расскажешь мне, как закончилось дело с оформлением на карантин? — спросила она как можно более деловым тоном.

— Неужели ты сомневаешься? — Он понизил голос, и от его внимательного взгляда у нее сильно забилось сердце. — Я позвоню тебе вечером, хорошо?

Она кивнула. Можно было идти своей дорогой, но она все мешкала. Джек внезапно наклонился и легко коснулся губами ее щеки. От этого невинного поцелуя у Бетти отчаянно задрожали губы, и, чтобы не расплакаться, она изобразила самую беззаботную улыбку, на какую только была способна, и, помахав рукой, побежала к парковке такси.

Все дорогу до дома в чувствах Бетти царила полная неразбериха. Сердце трепетало от непонятной надежды, которую она не смогла бы высказать словами. Оно то начинало биться часто и сильно, то сладко замирало. Но когда она повернула ключ в замке и перешагнула порог своей крохотной квартирки с обоями болотного цвета и окном, выходящим во внутренний двор, как все ее эмоции словно подернуло пыльной пеленой.

Ее не было дома меньше недели, но все горизонтальные поверхности единственной комнаты и кухоньки, отделенной от нее раздвижной перегородкой, покрывала густая пыль.

Бетти бросила чемодан в узкой прихожей, прошла в комнату и опустилась на продавленный диван, прикрытый яркой хлопчатобумажной накидкой, которую она сшила сама, чтобы скрасить уныние комнаты, и строго задала себе вопрос:

— Ты, кажется, вообразила, что влюбилась в Джека Морана? А может быть, даже решила, что и он к тебе неравнодушен?

Ответ на этот вопрос мог быть только один — обидный, язвительный смех.

Джек не может испытывать к ней ничего, кроме жалости. На его пути, конечно, постоянно попадаются такие вот Бетти Кларк — несчастные создания, неспособные разобраться как следует со своей жизнью. И он в силу своих профессиональных обязанностей оберегает и защищает эти никчемные, заблудшие человеческие существа, указывает им по мере сил верный путь.

Судьба свела их… и развела. Он пошел дальше, темноволосый, с щетиной на решительном подбородке, с загадочными кофейными глазами под прямыми бровями, в старом свитере, пропахшем можжевельником, со своей собакой, к которой привязан сильнее, чем к любой из женщин.

По вечерам он будет сидеть у камина, вытянув ноги, и читать книгу, а Лотта ляжет у его ног, положив голову на лапы…

А она сама — неужели возомнила, что испытывает к нему что-то большее, чем просто мимолетное влечение к сильному, решительному, мужественному человеку?

Она просто готова уцепиться за него, как уцепилась за Кевина, страдая от одиночества и сознания собственной ненужности. Эту потребность быть любимой она уже однажды приняла за любовь…

Ну и кто ты такая после этого, Бетти Кларк? Бездумная, легкомысленная девица, готовая в рекордный срок перебежать от одного мужчины к другому?

Может быть, он и позвонит ей… из вежливости. Но сейчас в аэропорту разве не дал он ей понять, что все, что было в Швейцарии, позади, и его ждут новые заботы и жизнь, в которой ей нет места?

Бетти встала и обвела взглядом комнату. Надо встряхнуться, взяться за уборку, а потом решить, что делать дальше. Через неделю пора вносить плату за квартиру. Потихоньку тратить папины деньги, данные им на образование, и подыскать новую работу, а в случае неудачи вернуться в Йорк? Или уехать туда, не откладывая, попытаться поступить на историческое отделение университета, поселиться в общежитии и вечерами работать?

Второй вариант более разумен. Но тогда она никогда больше не увидит Джека и Лотту…

Вздыхая, презирая себя, Бетти принялась за уборку. До поездки в Швейцарию она безобразно запустила квартиру. Когда она терла полиролем стенку шкафа, вдруг позвонил телефон. Сердце у нее так и подпрыгнуло. Она в одну секунду перебежала через комнату и схватила трубку. Твердая уверенность, что это звонит Джек, вдруг наполнила ее сердце весенним восторгом.

— Алло?

— Бетти, это мама, — услышала она знакомый голос, который совсем не ожидала услышать.

— Да… привет, — протянула Бетти растерянно. От мыслей о маме она сейчас была далека.

— Ты, наверное, недавно прилетела? — спросила мама напряженным голосом. — У тебя все в порядке?

— Да… как будто.

— Я звонила тебе несколько раз… Автоответчик был отключен. С тобой все хорошо, доченька?

Обращение «доченька» было таким непривычным, что Бетти совсем растерялась.

— Ну да. А как ты, как Энджи? — проговорила она, сделав над собой усилие.

— Да-да, у нас все нормально, — торопливо ответила мама. Бетти слышала, как она тяжело дышит в трубку. — Я очень волновалась за тебя, — проговорила она внезапно.

Клер что-то рассказала ей, промелькнуло в голове Бетти. Но что Клер могла рассказать, она сама ничего не знает…

— Я не понимаю, о чем ты, — пробормотала она.

— Мне было очень тяжело после нашей ссоры, — заговорила мама быстро, словно боялась, что Бетти прервет ее. — Я хочу, чтобы ты знала — я была не права. Я не должна была просить у тебя деньги, которые ты получила от отца. Кстати, Йен не знал об этом. А когда я сказала ему, он страшно расстроился.

Это вполне возможно. Йен, в общем-то, неплохой парень, подумала вдруг Бетти неожиданно для себя, разве что слишком приземленный. Маме, наверное, с ним повезло.

Все дело в том, что она страшно ревновала мать к нему. И завидовала их счастью. Эта незатейливая правда открылась вдруг Бетти, как озарение свыше.

— Он сказал, что я не должна была просить у тебя деньги. Я поступила эгоистично и поняла это. Тебе трудно понять, дорогая, но я измучилась из-за Йена. Ему приходится по крохам собирать деньги и во всем себе отказывать. Он только для нас ничего не жалеет. Но все же самое главное — чтобы ты могла учиться и получить интересную профессию…