Дениза Алистер - Ангел любви

В зале снова зашумели. Данрейвен, которому несомненно и были адресованы слова Лилит, процедил сквозь зубы:

— Великий боже! Надо же набраться такого нахальства! Ведь она не только косвенно оскорбила весь цивилизованный мир, но и конкретно меня! Черт бы ее побрал!

Когда зал успокоился, Лилит перевернула страничку своего конспекта и объявила:

— Джентльмены! Сейчас я подошла, пожалуй, к самой интересной части своего доклада. Во время пребывания на острове Рева Ра мне довелось убедиться, что упоминания о том, что жители тихоокеанских островов владеют секретом далеких предков способностью ходить босиком по раскаленным предметам, отнюдь не вымысел. Более того, это доступно даже белому человеку. Я сама прошла через достаточно широкий поток раскаленной лавы, стекавший из кратера действующего вулкана. Причем — без всякого вреда для себя.

При этих словах сидевший в середине третьего ряда пожилой господин в роговых очках вскочил с места и крикнул:

— Этого не может быть! Я не верю вам! Нельзя пройти через лавовый поток и не сгореть. Вы — обманщица!

Лилит поискала глазами Данрейвена. Он не мог проигнорировать ее полный мольбы взгляд, да и долг ученого не позволял ему молчать. Данрейвен поднялся и, обращаясь к господину в очках, произнес:

— Вы хотите доказательств? Извольте. Мы оказались на острове Рева Ра одновременно. И я своими глазами видел, как мистер Лиман Брейзен, простите, мисс… миссис Кардью прошел… прошла… — По залу пробежал веселый смешок. — Что за дьявольщина! Извините, господа… господин… — Адам в замешательстве умолк, но через несколько минут решительно произнес: — В общем, как она шла босыми ногами по потоку раскаленной лавы. Клянусь, как перед Богом. Да и может ли кто-нибудь в этом зале обвинить меня в том, что я когда-нибудь солгал?

Зал одобрительно загудел. Адама Данрейвена здесь знали все. И каждое его слово всегда беспрекословно принималось на веру.

Господин в очках смутился и сел. После этого Лилит осталось сказать всего несколько заключительных слов. Она сошла в зал под дружные аплодисменты. Данрейвен подошел к ней.

— Примите мои самые искренние поздравления! Вы достойная дочь своего знаменитого отца! — Лилит улыбнулась ему в ответ и поблагодарила за поддержку. — Я счел это своим долгом, — ответил Адам и поклонился ей. — А теперь оставляю вас на растерзание вашим новым поклонникам. Желаю также хорошо провести весь оставшийся день. Прощайте!

И он исчез в толпе.

Чувство безотчетной тревоги наполнило душу Лилит. То, как Данрейвен себя вел в эти последние минуты, интонация, с которой он сказал «прощайте», казалось, предвещали беду.

— Куда он так спешит? — спросила она у оказавшегося рядом Чарльза.

— Кто?

— Адам.

— Ему надо собраться. Пароход — завтра утром.

— Он уезжает?! — Ее сердце предчувствовало беду.

— А вы разве не знали?

— Нет. Куда?

— На Тибет. Он решил вернуться в Ласли.

— Надолго? Надеюсь, не навсегда?

— Увы, Лилит. Навсегда…

Данрейвен быстро шел через анфиладу дворцовых залов. Его сопровождало пение незнакомых священных гимнов, доносившееся откуда-то сверху. Воздух был наполнен запахом ладана и какими-то благовониями.

Адам уже полгода жил на Тибете. Но успокоения так и не нашел. Каждую ночь ему во сне являлись то Рангахуа, то песчаная отмель Тайаретапу, то пальмовая роща на берегу Рева Ра. Но чаще всего красавица туземка Лили и гордая англичанка — Лилит Кардью.

Он пробовал поститься, изнурять себя долгим бегом, часами бил в барабан. Ничего не помогало. И тогда он вспомнил про Великого властителя, жреца и целителя Тибета.

Лама сидел на мягком ковре и тянул зеленый чай из большой пиалы. Увидев входившего Данрейвена, он отставил ее, поднялся и сделал шаг навстречу.

— Я знал, что ты сегодня придешь ко мне.

— Ты знаешь и зачем я пришел, Великий властитель? — низко склонившись перед ламой, спросил Адам.

— Знаю.

— Виной тому женщина.

— Все мы произошли от женщины.

— Мне кажется, что мы с ней схожи внутренне.

Лама усмехнулся одними уголками губ.

— Если тебе только кажется, то это не так. Ты давно заглядывал себе в душу, мой друг?

Данрейвен потупился. Все эти месяцы он только тем и занимался. Но так и не сумел найти истину.

Лама протянул руку и, как ребенка, прихватил Адама за мизинец.

— Смотри мне в глаза, — сказал он повелительным тоном. — Нечего прятаться!

Адам поднял голову и на этот раз выдержал пронизывающий взгляд Великого властителя.

— Вот так-то лучше, — удовлетворенно сказал лама. — А теперь слушай меня внимательно. Эта женщина — Зов. Ты должен пробудиться. Не услышишь его — так и проспишь всю жизнь в неведении и заблуждении. Ты сказал: вы с ней схожи. Тогда она — зеркало твоей души, твоей внутренней гармонии или дисгармонии. Запомни: на пути поиска родственной души есть тропинки, ведущие в никуда. Повстречаться могут и души только внешне родственные. И не сразу ты поймешь, что ошибся. Но даже когда ты найдешь родственную душу, тебе предстоят еще многие испытания. Они будут трудными и принесут тебе немало страданий. Иногда препятствия кажутся непреодолимыми. Поэтому я спрашиваю тебя, друг мой: так ли сильно ты любишь эту женщину, чтобы не отступить перед любыми преградами?

— Думаю, да.

— Думаешь? Значит, не любишь. Ты должен не думать, а чувствовать сердцем.

— Да, я чувствую! Чувствую, что никогда и никого так не любил. Однако обстоятельства сильнее меня. И я хотел бы избавиться от этого чувства!

Лама засмеялся.

— Пойми, мой друг, что сама жизнь создана для любви. Именно любовь главенствует над всем. Все остальное — прах и суета. Ты должен усвоить это раз и навсегда. Ты англичанин, решившийся на трудное паломничество сюда в поисках истины. Но ведь истина — в тебе самом! Каждый волен выбрать, кого или что любить. Но в конечном итоге он выбирает не кого-то и не что-то, а саму любовь. Даже подчас и не сознавая этого. Любовь — это и есть истина, которую ты ищешь! Она приняла образ женщины, душа которой может быть родственна твоей. А может и не быть. В конце концов, это не имеет значения. Если ты по-настоящему любишь эту женщину, то в ней найдешь истину. И тогда ее душа не только покажется тебе родственной, но и на самом деле станет такой. — Данрейвен зачарованно смотрел на ламу. А лама продолжал: — Если в тебе говорит лишь желание обладать — это не любовь. Просто ты озабочен лишь удовлетворением своих физиологических потребностей. А сама женщина как человек и личность для тебя безразлична. Берегись, в таком случае ты можешь погубить ее. И страшный грех падет на твою голову! Неужели ты этого желаешь, друг мой?

— Нет, Великий властитель!