Кэрри Александер - Черный бархат

Мистер Смит приблизился к ней, как в ту первую ночь на берегу. Он поступал так при каждой их тайной встрече на протяжении всего лета, настолько наполненного чувственностью, что ей хотелось, чтобы оно никогда не кончалось.

В его глазах горел такой же страстный огонь даже теперь, после стольких бурных встреч.

— Моя секретарша обеспокоена вашим душевным состоянием, мисс Старлинг. Она говорит, что ваше поведение подозрительно.

— Это действительно так, мистер Смит. — Проказливая улыбка заиграла на губах Эми Ли. — Ведь все это время я была безнравственной…»

Эмилия безвылазно просидела большую часть дня в своем кабинете. Время от времени она выглядывала в окно — проверить, не покинул ли тележурналист свой пост. Напрасная надежда. Он был там, теперь уже вместе с оператором и остальными репортерами, присоединившимися к нему после того, как они вдоволь набегались по острову в погоне за химерой. Судя по тому, что Эмилия могла видеть из окна кабинета, островитяне занимались обычными делами: заглядывали в чайную, забегали в магазин или на почту, при этом с беспокойством поглядывая на журналистов. Мало кто соглашался на интервью.

За это время она набросала план побега. Ей здорово поможет Мегги, сестра Руби. Невысокая и щуплая, фигурой она походила на Эмилию. А париков у нее предостаточно. Эмилия позвонила Руби, чтобы та предупредила сестру. После этого она связалась с аэропортом и попросила своего друга детства Чарли об одолжении. Потом позвонила домой и узнала, что мама устраивает в пять часов на пристани пресс-конференцию, которая идеально сработает как дополнительный отвлекающий маневр. Она сообщила родителям, что собирается сделать, и попросила машину для побега.

А когда покончила со всем этим, у нее не осталось никаких дел, кроме как сидеть и волноваться. Просмотрев почту за несколько дней, Эмилия обнаружила, что не может сосредоточиться, и снова подошла к окну. Журналисты растянулись на ступеньках веранды, изнывая от жары и безделья. Так им и надо.

Она прошлась по второму этажу, чтобы размять ноги. Ряд помещений в задней части здания служил запасником для большей части документов, касающихся истории острова. Как хранитель и архивариус, Эмилия как раз работала над этими архивами. Среди бумаг были и те, что принадлежали семейству Дав. Их было так много, что она пока не добралась до конца.

В папке, над которой в последнее время работала Эмилия, хранилось много всякой всячины — от поблекших фотоснимков Джессапа Дава на сафари в 1902 году до расплывчатого изображения какой-то давно преданной забвению тети. Надеясь найти что-нибудь, чтобы занять себя до прихода Руби и Мегги, Эмилия вытащила тонкий, в мягкой обложке, дневник. До этого она лишь бегло его просматривала.

Она вернулась к своему столу. Страницы тетради выцвели и истончились. Дневник принадлежал Пруденс Фарли Дав, некой старой деве, которая проводила лето на острове еще тогда, когда он назывался Лоун-Белл — Одинокая Красавица, — и было это приблизительно двести лет назад.

Эмилия вздохнула и вытянула ноги. История острова всегда интриговала ее, но сейчас ей достаточно было беглого взгляда, чтобы сказать, что этот дневник окажется довольно сухим.

И таким он и был, по большей части. Но не весь. Когда Эмилия дошла до того места, где рассказывалось о корабле, бросившем якорь в гавани во время шторма, она выпрямилась и стала внимательнее вчитываться в поблекшие строчки. Изящным, искусным слогом Пруденс Дав описывала капитана корабля как человека настолько мужественного и сильного, что чувствовалось — ее сердце трепетало от восторга. Она даже подозревала, что он был то ли контрабандистом, то ли пиратом.

Эмилия с воодушевлением перевернула страницу и… натолкнулась на рецепт бисквита на двадцать четыре персоны. Черт, выругалась она про себя и пробежала оставшуюся часть дневника в надежде отыскать хоть что-нибудь, хоть какой-то намек на романтические отношения или тайное рандеву на безлюдном, освещенном луной берегу. Ничего! Только подробнейшие, стежок за стежком, описания совместного шитья одеял, да еще рассказ о еноте во флигеле.

Эмилия аккуратно положила дневник на стол. Бедняжка Пруденс! Давно ушедшая и, очевидно, никем не оплакиваемая. В ее записях содержался лишь слабый намек, но Эмилия была уверена, что ее родственница, когда-то жившая здесь, по крайней мере однажды страстно желала побыть безнравственной. Конечно же, ей хотелось любви, романтики и восторга. Как и Эмилии. Может, даже хотелось побегать обнаженной по берегу.

В точности как Эмилии!

Девушка положила подбородок на руку. Правда, она не совсем замшелая старая дева, особенно после того, как встретила Джерико. И наконец, она призналась, что любит его. Осталось сделать еще один шаг.

Джерико добрался до острова Белл на вертолете. На пароме было бы удобнее, но он очень торопился. Эмилия выглядела такой расстроенной, когда, нервно покусывая губу, говорила ему, что должна лететь домой, чтобы объясниться с родителями. Еще не будучи уверен в своих новых чувствах, Джерико позволил ей уехать без него и тут же пожалел об этом. Но по крайней мере он может что-то сделать со статьей, хотя бы смягчить ее. Утренняя встреча с Гарри свела этот план на нет.

Итак, он, виновник неприятностей Эмилии, теперь на острове и готов предложить любую возможную поддержку. Во время полета он беспристрастно проанализировал ситуацию в своей семье и понял, что ничего не мог сделать, чтобы добиться отцовской любви Де Витта Пэриша.

Небо на западе окрасилось в бледно-оранжевые тона, когда вертолет, сделав круг, приготовился приземлиться в аэропорту. Весь остров утопал в туманной серо-зеленой дымке, которая при подлете рассеивалась, уступая место изумрудным очертаниям лесов, золотисто-зеленым полосам соляных топей и блестящим илистым отмелям. Прорези серой береговой линии окаймлялись сапфировыми водами, усеянными клочка ми белой пены. Джерико показалось, что Эмилия живет в раю.

А его рай — в Эмилии.

Ошеломляющее открытие: он любит ее до безумия.

Волна теплого воздуха окатила его, как только он вышел из вертолета. В аэропорту его, разумеется, никто не ждал и никто не захотел помочь ему найти Эмилию. Тогда он решил действовать самостоятельно. Арендовав старенький джип, последнее доступное транспортное средство, как заверила его служащая — разве он не знает, что город кишит журналистами? — он направился к выходу из безлюдного здания аэропорта.

И тут практически перед его носом двери резко распахнулись, и вошла миниатюрная брюнетка. Эмилия! Он вытянул руку, чтобы остановить ее. Но когда она вскинула глаза, Джерико увидел, что это не Эмилия, хотя на девушке надет точно такой же костюм, какой был на Эмилии в день их расставания. И у нее такие же короткие и черные волосы. Джерико прищурился. Что это? Сон?