Бэлла Андре - Будь моей

Ее не было с ним уже двадцать лет, и он не понимал, что заставило его сейчас пуститься в воспоминания.

«Ей бы понравилась Лили», — вдруг подумал он.

Он очень удивился тому, какой оборот приняли его мысли. Какая разница, что подумала бы мама о повзрослевшей Лили? Ему надо думать только о себе. А Лили была не в его вкусе.

Ему было даже комфортно, что она определила рамки их отношений. Он будет безумцем, если снова позволит себе коснуться ее. И вот он поддался своему неразумному порыву и теперь проведет пять дней в ее обществе в Италии. Он успокаивал себя тем, что забудет о ее существовании совсем скоро. В Италии будет миллион женщин, желающих разделить с ним постель.

Раздался стук в дверь.

— Открыто, — закричал Трэвис.

Люк показался на пороге с большой упаковкой пива.

— Что ты здесь делаешь?

— Решил, что выпивка тебе не помешает.

Люк с шумом поставил на кухонный стол пиво, вытащил одну банку и протянул ее брату. Трэвис недовольно посмотрел на него, но принял подарок.

— Слышал, что Лили отправляется завтра с тобой в Италию, — усаживаясь на черный кожаный диван Трэвиса, произнес Люк.

Трэвис кивнул так, словно ничего не произошло. Он присел на стул напротив.

— Все верно.

— Она сказала, что ты нанял ее в качестве декоратора.

— И это верно. А что, братишка?

В одно мгновение Люк навис над Трэвисом.

— Если ты сделаешь хоть что-то, что обидит Лили, я с тебя шкуру спущу.

Он отпустил брата и выпрямился.

— Ну, мне пора. Пока. Счастливой поездки, — сказал Люк, направляясь к выходу. Он закрыл за собой дверь, и Трэвис услышал, как она щелкнула.

Лили застегнула ремень безопасности и приняла бокал шампанского из рук симпатичной стюардессы.

— Спасибо вам, — сказала она, наблюдая, как стюардесса двинулась по салону, чтобы обслужить респектабельную пару, сидевшую за ней.

«Так можно и привыкнуть к роскоши, — с улыбкой подумала Лили. — С сегодняшнего дня или летаю первым классом, или не летаю совсем».

Лили рассмеялась ходу собственных мыслей. Она все еще не могла поверить в то, что сидит в роскошном лайнере авиакомпании «Виржиния Атлантик». В Лондоне они пересядут на другой рейс и отправятся прямиком в Рим. В салоне был даже бар, расцвеченный неоновыми огнями. Это слишком роскошно. Слишком будоражит воображение. Она вспомнила, как Трэвис ласкал ее грудь, а потом занимался с ней лучшим оральным сексом в мире. А когда его член двигался в ней…

«Прекрати это», — приказала она себе. Строго качнув головой, она решила сосредоточиться на том, что предлагали ей во время полета. Она втирала масло чайного дерева в кожу рук, когда в проходе показался Трэвис.

Ее улыбка исчезла с лица. Он казался таким большим, что в салоне на мгновение словно стало не хватать воздуха. Она хотела рвануть кислородную маску из отсека над сиденьем. Но ни при каких обстоятельствах она не имела права показывать ему, что боится одного его присутствия. После их милого столкновения у бассейна она решила, что получит удовольствие от игры с Трэвисом на равных.

На минуту в его взгляде она ощутила жар, но он пропал так быстро, что Лили решила — ей показалось. Она закрыла глаза и мысленно вернулась к разговору с Люком накануне отъезда. В этом она хотела найти для себя источник смелости и вдохновения.

— Я не могу так поступать, — сказала она тогда.

Она бросила паковать вещи для поездки и в полночь решила побеспокоить своего лучшего друга, потому что ей невыносимо хотелось поделиться с ним своими переживаниями.

— Но ты все делаешь правильно, — ответил он ей, и она услышала в его голосе искреннее одобрение.

— Ты не понимаешь.

Она осознавала, что ее слова звучат по-идиотски, но не могла сдержаться.

— Мы с ним отправляемся в Тоскану, но я его предупредила, что наши отношения должны быть сугубо деловыми, — шепотом сообщила она.

Люк громко заохал, и Лили отвела трубку от уха.

— Лили, это великолепно. Ты настоящий гений.

— Но если все это окажется большим блефом? — Лили вспыхнула, благодаря небеса за то, что Люку сейчас не видно ее лица. — Что, если его это вполне устроит и он больше никогда не проявит ко мне никакого… интереса?

Люк рассмеялся.

— Трэвис не совершал импульсивных поступков с тех пор, как мы были детьми. Мне кажется, что ты движешься в верном направлении.

Не обращая внимания на подтекст их разговора, он добавил:

— Очень хорошо, если ты заставишь его просить об этом. Просто оставайся начеку. Ты едешь работать, вот и работай.

Лили повесила трубку. Осмотрела свои наряды. Боже, какие же они были уродливые. Ей надо бы сжечь их. Остаток ночи она провела в волнениях, вместо того чтобы как следует выспаться. Что, если она не позволит ему больше прикоснуться к себе и он с радостью примет ее условие? Что, если она нарушит договор и наскучит ему уже через пару дней? Что, если она примет его знаки внимания, но дальше этого дело не пойдет, потому что она не вызовет у него ничего, кроме отвращения? Что, если она позволит ему прикоснуться к себе и это будет целиком его желание (хотя она и не верит до конца, что он может всерьез увлечься ею), но оставит ее возбужденной и неудовлетворенной, так что ей придется самой умолять его о прощении? Что, если он поймет, что стоит ему только посмотреть на нее, как она вся становится влажной, и ее напускное сопротивление — это только игра? Проходил час за часом, но она так и не могла найти ответ хотя бы на один из своих вопросов.

В свете дня, который струился через овальное окно слева от нее, она открыла глаза и с трепетом наблюдала, как Трэвис рассматривает ее, сидящую в большом кожаном кресле. Он осматривал ее наряд, и Лили оставалось только надеяться, что ему нравится то, что он видит. Она нарядилась в один из своих самых милых нарядов, довольно легкомысленное платье красного цвета. Джаника сшила его несколько лет назад, но Лили никогда не хватало смелости надеть его. Однако после контрастного душа, под которым стояла довольно долго, она все же нашла в себе мужество надеть его. Очевидно, Трэвису пришелся по душе ее вид в красном костюме, так что он даже возжелал с ней секса в бассейне, а это означало, что она может смело делать ставку на красный. Увидев в его глазах хищный огонек, она с облегчением подумала: «Благодарение Богу, он не равнодушен к моим чарам». Ее охватило удовольствие, и она тут же пожалела, что не может похвалиться множеством красивых нарядов.

— Привет, — низким, с хрипотцой, голосом обратился он к ней.

Она задрожала под его взглядом, и он самодовольно улыбнулся. Она едва не ринулась в ванную комнату, где собиралась переждать время до конца полета.

— Привет, — постаралась сказать она как можно спокойнее. О, как бы она хотела, чтобы они проснулись вместе в одной кровати и, теплые ото сна, обменялись добрыми словами. Неужели она может на это надеяться?