Бэлла Андре - Будь моей

— Моя Лили, — прошептал он, и ее сердце бешено застучало.

В нем рождалось чувство, название которого она боялась произнести. Он подцепил пальцами завязки трусиков и потянул их вниз. Она приподняла бедра, чтобы облегчить ему задачу. Он покрывал поцелуями ее тело.

Трэвис начал ласкать пальцами ее лоно, и она вся подалась ему навстречу. В его глазах блеснул озорной огонек.

— Ты знаешь, что «дилетто» некоторые связывают с «дилдо»?

Она взглянула на него, и в ее затуманившемся взоре мелькнул интерес.

— Я этого не знала.

— Ах, — воскликнул он, погружая в нее пальцы.

Ее чресла были охвачены пламенем страсти.

Если бы она не была так возбуждена, то его разговоры вызвали бы у нее румянец стыда. Откуда он знал о ее коллекции вибраторов, которые она заказывала по почте? Откуда ему было знать, как любила она играть с ними после того, как лицезрела Трэвиса на вечеринке у Люка, желая его и не смея к нему приблизиться?

— А ты когда-нибудь пользовалась вибратором? — спросил он, и Лили ничего не оставалось, как на выдохе произнести томное «да».

Он потянулся языком к ее клитору, не оставляя входа, который растягивал влажным пальцем.

— Расскажи мне о своем любимом вибраторе, — потребовал он, отрываясь от нее на секунду.

— Я не могу, Трэвис, — тяжело дыша, произнесла она.

Он замедлил темп движений, и она знала, что ради того, чтобы продлить наслаждение, она подчинится ему.

— Какой он? — спросил он хрипло.

Лили не могла дышать и не знала, что ответить. Зачем он мучает ее? Но она знала, что каждая следующая минута, подаренная ей Трэвисом, лучше предыдущей.

— За каждый ответ, — пообещал он ей, и его бровь изогнулась, — я оближу тебя там, где ты скажешь.

— Девять дюймов длиной, Трэвис, — сказала она. — Мой клитор.

— О, как мой член, — сказал он, наклонив к ней голову.

Он снова принялся работать языком и пальцами. Он двигался толчками, а потом снова поднял голову.

— Он вибрирует?

Она снова еле дышала, но знала, что эта игра должна продолжаться, иначе он оставит ее без удовлетворения. Эта далеко не телевизионная викторина сулила ей рай.

— Да, — дрожа всем телом, призналась она. — Мои соски.

Он скользнул в нее пальцами, и его большой палец нащупал клитор, а уже через мгновение она ощутила его горячее дыхание на своей груди. Он покусывал нежную плоть. Розовые соски выглядели очень возбуждающе. И его язык играл с ними медленно, сводя с ума, но вдруг он изменил темп движений: начал целовать грудь жадно, одновременно погрузив палец глубоко в ее влагалище.

Оргазм охватил Лили, как удар волны. Каждая клеточка ее тела отозвалась на подаренное наслаждение. Трэвис переключился на другую грудь, и его щеки слегка царапали белую кожу. Наконец он коснулся ее губ.

Он быстро надел презерватив, который выудил из заднего кармана джинсов, и погрузился в нее одним быстрым движением. Ее оргазм словно и не начинался. Они были как Адам и Ева в райской роще, где ключом била живая энергия.

Лили извивалась под Трэвисом, не отпуская его губ. Никакой вибратор не мог бы заменить ей этого бешеного ритма совершенного тела. Его горячая лава грозила вот-вот пролиться в нее.

Словно после грозы, они лежали тихо, и лишь их тяжелое дыхание нарушало тишину. Лили погладила спину Трэвиса и ощутила, что счастье снизошло на нее. Она чувствовала себя женщиной, и это чувство нельзя было сравнить ни с каким другим.

Лили решила не слушать голос разума, который нашептывал ей: «Будь осторожна». Нет, она будет свободной и страстной. Американка, которая приехала в Италию постичь искусство быть чувственной и желанной.

И плевать ей на последствия.

Смеясь как дети, они стянули футболку Трэвиса, застрявшую в ветвях оливы, а потом принялись одеваться. Добившись некоего подобия порядка в своих нарядах, они взялись за руки и отправились к отелю, минуя узкие петляющие улочки. Трэвису казалось, что его освободили от тяжелого груза, — настолько свободным и раскованным он себя чувствовал. Он едва не поддался искушению снова начать все анализировать, так как понимал, что полностью утрачивает контроль над ситуацией, но затем махнул на все рукой. В конце концов, они в Тоскане, и немного бесшабашности ему не повредит. Он точно знал, что его жизнь, рассчитанная по минутам и подчиненная придуманным им же правилам, требует сейчас того, чтобы он просто отдался течению событий.

Единственным эпизодом, омрачающим идеальный вечер, стало возвращение в гостиницу. Он-то мечтал о том, чтобы привязать Лили к изголовью кровати и овладеть ею снова, однако, когда они вошли в номер, она резко от него отстранилась.

— Что случилось? — спросил он, и ему самому не понравился страх в его голосе.

«Неужели я совершил какую-то ошибку? Неужели она откажется от того, чтобы мы были любовниками?» Она молча указала ему на чемодан.

— Я не могу поверить, что забыла об этом.

Трэвис перевел взгляд со своего багажа на Лили.

— Забыла о чем?

Гнев охватил Лили до такой степени, что ее глаза стали синими. Она протянула руку к чемодану, толкнула его, и все содержимое высыпалось на пол.

— Как я могла забыть о том, что у тебя в чемодане полно женской одежды! Как ты смел спать со мной, когда твои мысли были заняты другой женщиной? Как же я могла забыть, что ты относишься к той категории мужчин, которые на каждом шагу меняют любовниц? Какая же я дура!

Голос Лили сорвался, и Трэвис был шокирован ее эмоциональным взрывом. Она всегда была такой тихоней, а теперь с завидной регулярностью устраивала ему сцены. Почему они не могут выяснять отношения в спокойном тоне? Как только Лили выступает на сцену, — того и жди, прогремит взрыв. И самое худшее — Трэвис осознавал, что он сам заминировал все поля.

Он видел, что она пытается быть сильной, но ее нижняя губа предательски задрожала. Он притянул Лили к себе.

— Я привез их для тебя, — сказал он, ощущая себя виноватым за то, что руководствовался совсем не благородными мотивами.

Он не хотел, чтобы Лили позорила его в Италии своими бесформенными серыми балахонами.

Она замерла, и он видел, что ее всерьез озадачили эти слова.

— Я заехал к Джанике перед самым отъездом.

Лили очень удивила Трэвиса своей реакцией: она громко рассмеялась.

— Ты и Джаника в одной комнате? Я не верю, что ты выбрался от нее без существенных телесных повреждений. Я хотела сказать, — и Лили снова рассмеялась, — что она ведь тебя терпеть не может.

Трэвис усмехнулся, хотя его и задело замечание Лили.

— Все так и было. Конечно, она собиралась пронзить меня своими портновскими ножницами. — Он помолчал, а потом добавил: — Понимаешь, ты так потрясающе выглядела в своем платье на показе, что мне захотелось видеть тебя в таких же нарядах еще и еще.