Мэри Берчелл - Сердце мужчины

— Оно слегка порвалось по шву. Совсем немножко… ничего страшного.

— А где именно, в каком месте?

— У талии, где складочки. Служительница в туалетной зашила его совершенно незаметно. Не стоит об этом беспокоиться, мама, — торопливо объяснила Хилма. Ей было очень неприятно так откровенно лгать матери и видеть ее огорчение.

— Ну ладно, если ты уверена…

— Да, мама, совершенно уверена.

— Там были такие интересные люди, — продолжала Барбара, решив, что уже вполне достаточно обсуждать испорченное платье. — Граф Карборо и графиня Джулия Фокс. Потрясающе! Она снова блондинка. И Эдвард Мэйн. Говорят, что камера не лжет, но должна заметить, что в жизни он выглядит на десять лет старше, чем на экране. Потом там был сэр Майлс с женой. Она такая нервная, сухопарая, правда, еще и сейчас видно, что когда-то была красавицей. Да, еще Эвелин Мурхауз! Знаете, дочь банкира Мурхауза. Кстати, нас с Роджером с ней познакомили. Дай вспомнить, почему тебя не познакомили с ней, Хилма. Ах да, это было как раз, когда ты приводила в порядок платье. Ты знаешь, она очень привлекательная. Недавно было объявлено о ее помолвке. Я забыла с кем, по-моему, с кем-то из малоизвестных. Впрочем, такая богатая, как она, может себе позволить выйти замуж по любви. А он получает богатую и обаятельную жену. Вот кому повезло!

— Барбара, Барбара! Не будешь же ты отрицать, что сама вышла замуж иначе? — мягко проговорила Хилма, и ее улыбка получилась не очень дружеской.

— Ну, конечно, нет, — поспешно согласилась Барбара. — Я всегда говорю Джиму, что, если бы он был на тысячу фунтов в год беднее, ему бы не досталось места на корабле. В конце концов, надо знать свой предел, ниже которого опускаться нельзя.

— Моя дорогая, такие вещи не говорят вслух, это просто неприлично, — возмутилась миссис Арнолл.

«Мама правильно ответила ей», — подумала Хилма.

— А я говорю! — задорно ответила Барбара. Взволнованная рассуждениями племянницы, миссис Арнолл прекратила этот спор.

— Хилма, ты можешь приехать к нам в воскресенье днем? Соберется приятная компания, и мы все поедем на коктейль к Бернторнам. Нам бы очень хотелось, чтобы вы с Роджером тоже были.

Барбара не кривила душой. Она была доброй и сердечной женщиной. Ей доставляло истинное удовольствие привлекать свою кузину к участию во всевозможных развлечениях. Она знала, как у Арноллов изменились обстоятельства, и была в числе тех немногих, чьи привязанность и дружба не охладели.

Хилма всегда с удовольствием принимала ее приглашения, но на этот раз покачала головой.

— Очень сожалею, но боюсь, что в воскресенье я не смогу.

— Ты куда-нибудь идешь с Роджером?

— Нет, я не иду с Роджером.

— О! — Барбара уставилась на Хилму с нескрываемым любопытством.

Она всегда рассказывала о своих делах и была совершенно не в состоянии понять, почему другие не так откровенны. Но, так как ее вопросительный взгляд не вызвал Хилму на откровенность, она после паузы сказала:

— Ну, неважно. Все-таки мне жаль, что тебя не будет. Придет та самая Мурхауз со своим женихом. Ты могла бы с ней познакомиться.

— Ты хочешь сказать, что они будут у тебя? — Хилма не могла скрыть удивления.

— О нет, не у нас, они придут на коктейль к Бернторнам.

— Понимаю, — протянула Хилма, не в силах скрыть своего разочарования.

«О Боже, неужели он пойдет на этот дурацкий коктейль и не придет на встречу со мной? Нет, он не должен так поступить. Он, конечно, придет, просто пробудет со мной совсем недолго, мы едва перекинемся парой слов, потом извинится и уйдет. Наверняка так и будет. Ведь ему еще надо будет вернуться в город, заехать за Эвелин и отвезти ее к Бернторнам. Как глупо было с моей стороны предлагать для встречи такое удаленное место…»

Она поймала себя на мысли, что без труда поддерживает общий разговор, продолжая думать о своем. Барбара щебетала без умолку, и разговор не прерывался. Наконец она попрощалась и ушла.

— А куда ты отправляешься в воскресенье? — робко поинтересовалась миссис Арнолл.

Обычно она не спрашивала Хилму об этом, возможно, потому, что последнее время они всюду бывали вместе с Роджером. Но на этот раз Хилма сказала, что идет одна, и хотя миссис Арнолл не видела в этом ничего предосудительного, ей все-таки было интересно узнать, какие планы у дочери на воскресенье.

Хилма, не колеблясь, спокойно и обстоятельно объяснила матери, что идет на чай к своей подруге, о которой мать слышала, но не была с ней знакома.

Миссис Арнолл была удовлетворена ответом и не проявила дальнейшего интереса. Однако Хилма почувствовала страшную неловкость. Нельзя строить свои отношения с кем бы то ни было на лжи и постоянно изворачиваться. Она не должна так поступать.

Хотя, с другой стороны, речь и не шла о том, чтобы «продолжать встречаться». Они оба были достаточно практичными людьми, у обоих были вполне определенные планы на будущее, и никто из них не собирался отступать от них. И та страшная ночь так и осталась бы эпизодом, который со временем стерся бы из их памяти, если бы не эта встреча на бале-маскараде. Они еще не осознали, что она станет началом крушения всех их так четко выстроенных жизненных планов. Но все это было впереди…

Хилма попыталась разобраться. В какой-то момент она даже подумала, что лучше не ходить на это свидание и просто постараться забыть обо всем.

Однако пообещать и не прийти выглядело как-то глупо, да и просто неприлично. Конечно, если бы у нее было время подумать, она бы никогда не согласилась на встречу, наверное, и он тоже.

… Когда Хилма в воскресенье к назначенному часу добралась до ворот Робин Гуда, то была поражена такому количеству гуляющих. Семьи с детьми, влюбленные парочки… все наслаждались осенним солнцем. Она даже подумала, что им негде будет уединиться, впрочем, это было и ни к чему для их предстоящего разговора.

Она приехала немного раньше: поездка на автобусе заняла меньше времени, чем она ожидала. Не успела она пройтись туда и обратно, как увидела его. Он шел ей навстречу легким пружинистым шагом, который, как она поняла, был свойственен ему. Естественная непринужденность заставляла людей оглядываться на него, но он этого не замечал. Его серьезное сосредоточенное лицо просветлело только тогда, когда он заметил ее. Заулыбавшись, он поспешил к ней, на ходу приподнимая шляпу. И в этот момент она поняла, что необычного в этой встрече. Первый раз они встретились днем, что придавало этому свиданию несколько прозаический характер, в отличие от тех, предыдущих, овеянных дымкой романтики. И она невольно подумала: как они воспримут друг друга в этой обстановке?

Приветствуя, он задержал ее руку в своей на мгновение дольше.

— Я поставил свою машину на стоянке. Подумал, что, может быть, вам захочется пройтись. Но если у вас возникнет желание покататься, я могу тут же взять ее.