Кэтрин Браун - Грандиозный план

— Для меня это тоже не самая приятная тема, — заметила Рут.

— По крайней мере, нельзя сказать, что я не пыталась исправить ситуацию.

Что правда, то правдой. Более того, именно по этой причине Рут не собиралась рассказывать подруге о том, что произошло у нее с Брайаном. Благие намерения порой могли завести Синди слишком далеко.

— Хорошо, что ты заглянула ко мне, — торопливо сказала Рут, чтобы сменить тему. — Мы можем сходить позавтракать вместе.

— Вообще-то, я пришла, чтобы взглянуть на твой многострадальный пол и решить, что с ним можно сделать.

— Откуда ты знаешь о моем поле?

— На самом деле твой вопрос должен был звучать так: «Откуда ты знаешь, что случилось с моим полом, если я, твоя лучшая подруга, третий день никому не звоню и не отвечаю на звонки?» — Синди уперла руки в бока и нахмурилась. — Ты забываешь, дорогая моя, что у меня в классе двадцать детей и у каждого из них есть по паре родителей, которые всегда рады обсудить со мной свежие новости. Предполагается, что учителя всегда все знают.

— Если речь идет о тебе, то обычно так оно и есть, — согласилась Рут.

Синди тем временем с озабоченным выражением на лице принялась изучать пол.

— Может, просто покрасить его? — предложила она.

— Покрасить — что? — не поняла Рут.

— Покрасить пол, глупышка. Ты сегодня выглядишь рассеянной. Я понимаю, на тебя столько всего свалилось, но надо же собраться и заняться делом. Пол, конечно, выглядит ужасно. Но если покрыть его толстым слоем краски, то вполне можно будет подождать, пока ты разбогатеешь настолько, чтобы затеять грандиозную перестройку и поменять все целиком.

— Или пока меня не вышвырнут отсюда за долги, — вздохнула Рут, поворачиваясь, чтобы встретить мать и дочь Хьюстон и проводить младшую до раздевалки, а старшую к Пэтси.

Когда она вернулась, Синди по-прежнему ковыряла ногтем доски пола.

— Не похоже, чтобы они начали гнить, — авторитетно заявила она. — Хочешь, я попрошу Берта нарисовать здесь какие-нибудь веселенькие узорчики?

— Вряд ли он согласится, чтобы по его произведению ходили ногами, — заметила Рут.

— Это точно, — признала Синди. — Он такой капризный в этом отношении.

Тут она не удержалась и фыркнула. Ее смех был настолько заразительным, что Рут тоже заулыбалась.

— Ты случайно не знаешь, где можно снять недорогую квартирку? — спросила она, когда они отсмеялись.

— Недорогую? В Лонгвью? Да еще перед началом летнего сезона? — Синди картинно воздела руки к небу. — Такое разве что во сне привидится.

— Но ты обрати внимание, если тебе попадется что-то подобное. Похоже, меня скоро выставят за дверь.

— Ты шутишь! Какой сумасшедший, кроме тебя, конечно, захочет жить в доме с привидениями?

— Один такой нашелся, — вздохнула Рут. — И на мое несчастье, он оказался владельцем дома.

— Мистер Салливан?

Рут кивнула.

— Знаешь, — задумчиво произнесла Синди, — когда я была маленькая, по городу ходили слухи, что это он укокошил всех своих родственников. Говорят, он был последним настоящим бандитом в Лонгвью и сумел сбежать отсюда за каких-нибудь полчаса до того, как в его дом ворвалась полиция.

Просто великолепно! Рут с самого начала подозревала, что человек, способный выгнать ее из дому, который она уже привыкла считать своим, — настоящий преступник. Но чтобы так угадать… Хорошо еще, если он не станет угрожать ей своим пистолетом.

— Но это только слухи, да еще двадцатилетней давности, — быстро добавила Синди, всерьез обеспокоенная выражением, появившимся на лице подруги. — И потом, будь мистер Салливан действительно убийцей и бандитом, он бы не решился вернуться сюда, верно? Рут вовсе не была убеждена в этом.

Рэнсом Уэлмен ворвался в кабинет главного редактора «Нортуэст кантри» подобно порыву ветра.

Брайан оторвал взгляд от стопки свежих гранок и вопросительно поднял бровь.

— Вообще-то, в эту дверь положено стучать, мистер Уэлмен, — веско произнес он.

— Я пришел узнать, — заговорил Уэлмен, не обращая внимания на его слова, — почему в нашей газете не напечатано ни строчки об ужасном преступлении, потрясшем город?

— О каком преступлении вы говорите? — спросил Брайан, устало потирая виски.

— О нападении на клуб Рут Остин, разумеется, — презрительно ответил Уэлмен. — Возможно, вы не в курсе, Стоунер, но все только об этом и говорят.

— Могу вас заверить, мистер Уэлмен, — холодно ответил Брайан, — что я сам был на месте преступления вместе с полицией и не нашел в нем ничего интересного для наших читателей. Это самое обычное хулиганство, и я не думаю, что полиции удастся найти злоумышленников. У Пита Нордхауза сейф забит подобными делами.

— Тогда вам, наверное, будет интересно узнать, что я встречался с бывшим мужем владелицы этого клуба, неким мистером Глоссопом, и он сообщил мне много интересных подробностей об этой Рут Остин. Вы в курсе, что у нее уже бывали неприятности с полицией?

— В курсе. И еще мне известно, что последняя из них произошла, когда ей было около шестнадцати лет.

— Это доказывает только то, что она научилась лучше скрывать свои темные делишки, — пожал плечами Уэлмен. — Я не понимаю вас, Стоунер. Из этого материала можно сделать такую конфетку, что конкурентам останется только завидовать. Между прочим, полиция придерживается версии, что это было сведение личных счетов. Почему бы не пойти дальше и не предположить, что за четыре года, проведенные в Сиэтле, эта женщина впуталась в какие-то махинации и теперь ее дружки наконец-то добрались до нее? Мистер Глоссоп утверждает, что вокруг нее постоянно вертелись всякие подозрительные личности. А если это не так, то откуда у нее взялись деньги на то, чтобы открыть свое дело?

Со слов Синди Брайан знал, с каким трудом Рут заработала эти деньги, поэтому гадкие намеки Уэлмена вызвали в нем гнев и отвращение. Ему хотелось заступиться за Рут перед этим похожим на крысу негодяем, но он понимал, что не может позволить себе этого. Если правда о его отношениях с Рут выплывет наружу, он и дня не продержится на посту главного редактора, и тогда Рут останется беззащитной перед нападками Уэлмена. Уж тот постарается окончательно испортить ей жизнь, из одной только ненависти к нему, Брайану.

Он медленно поднялся и всем телом навис над столом.

— Никогда, — медленно произнес он, — «Нортуэст кантри» не опустится до того, чтобы распространять злобные сплетни и высосанные из пальца сенсации. Никогда — пока я остаюсь ее главным редактором.

— В таком случае тебе недолго оставаться им! — задыхаясь от ярости, выкрикнул Уэлмен. — Как только я проведу собственное расследование и докопаюсь до истины, всем станет ясно, кто из нас двоих должен сидеть в этом кресле!