Флора Дагерти - Любовная сделка

— Дело в том, что я видела, как вы целовали ее в саду, в тот вечер перед нашим отъездом во Францию. И это не оставило у меня никаких сомнений.

— Да не я целовал ее! Она сама поцеловала меня на прощание. Кет прекрасно знает, что я никогда не женюсь на ней, — продолжил он, все более распаляясь. — Да и, кроме того, она всегда стремилась отхватить более жирный кусок. Кстати, в тот вечер она сообщила мне, что на следующий день уезжает в Грецию, чтобы продолжить знакомство с пароходным магнатом, которого подцепила во время полета. Вы удовлетворены? — резко спросил он.

— Ничего не понимаю, зачем же она говорила мне все это? — Элизабет растерянно покачала головой.

Он презрительно скривил губы.

— Без сомнения, по просьбе ее мамаши. Избавиться от вас хотела Офелия, а не Кет.

Теперь уж она окончательно ничего не понимала, но почему-то ей стало легче, словно сердце освободилось от тяжелого груза. Тед не собирается жениться на Кет! Он свободен! Конечно, это вовсе не означает, что он влюбился в нее и сейчас признается ей в этом, но тем не менее…

— Наберитесь терпения и выслушайте меня, Элизабет, — сказал Тед, — я вам все объясню.

Он рассказал ей о том, что после смерти отца, когда управление всеми делами взял на себя отец Фреда, фирма «Джеймс и сыновья» стремительно пошла под откос.

— Я только окончил университет, — продолжал он, — и мне пришлось буквально на ходу осваивать основы бизнеса. Большую часть времени я проводил в разъездах и не сразу разобрался, что происходит. У моего дяди, как это принято говорить, были проблемы с алкоголем, и практически он не занимался делами, поручив управление здешними виноградниками Жильберу, и тот умело водил его за нос. Моему дяде, конечно, не было известно, что Жильбер и его человек, сотрудник лондонского порта, разработали толковую схему, с помощью которой каждый год утаивали из доходов фирмы сотни тысяч фунтов стерлингов. Когда мой дядя, наконец, скончался и мне пришлось взять на себя управление компанией, я обнаружил, что дела ее в катастрофическом состоянии. Последние шесть лет я делал все, чтобы вернуть ей былую репутацию, но постоянно натыкался на какие-то препятствия. Случалось то одно, то другое, компания просто истекала кровью. И одной из самых сложных проблем была Офелия. — Он устало склонил голову.

— Офелия? — переспросила Элизабет.

— В тот момент, когда мы с вами встретились, дела подошли к критической черте. Банк выражал сомнение в нашей кредитоспособности, и мне пришлось искать капитал, чтобы вложить его в фирму. Единственное, что мне пришло в голову — это продать дом. Он был слишком велик для нас, да и вообще он мне никогда не нравился. Но я не мог этого сделать, пока в нем обитала Офелия. Не хочу утомлять вас подробностями завещания и всем прочим, что накопилось за жизнь нескольких поколений. Дело в том, что как вдова моего дяди Офелия имела право жить в этом доме, наслаждаясь тем образом жизни, к которому она привыкла, пока снова не выйдет замуж. — Он невесело засмеялся. — Как вы, наверно, успели заметить, Офелия привыкла к более чем изысканному образу жизни — обеды, приемы, наряды, слуги, «роллс-ройс», шофер… все это она постоянно требовала от меня, как в свое время от дяди. Естественно, я не мог потакать всем ее прихотям. У меня была надежда, что она выйдет замуж за полковника Трайса, уже много лет домогавшегося ее. — Он устало провел рукой по волосам. — Но, как выяснилось, это безнадежно. Ей настолько понравилось быть хозяйкой поместья и царствовать в местном обществе, что она не спешила стать женой полковника.

Он снова встал и заходил по комнате.

— Все это сводило меня с ума. Я нашел покупателя, который давно хотел приобрести этот дом и был готов выложить приличную сумму, назначенную оценщиком. Вливание миллиона фунтов в активы фирмы было бы как раз тем, в чем она нуждалась.

Он сел, не спуская глаз с Элизабет.

— И вот мы встретились с вами. Думаю, вы сами знаете, что произошло дальше. Я пообещал вашей бабушке присмотреть за вами, пока она будет в отлучке, что и вызвало необходимость забрать вас к себе домой. Тут мне и пришла в голову мысль изобразить, что мы якобы помолвлены. Я понимал, что Офелия никогда не согласится быть на вторых ролях, если в доме появится моя жена, новая хозяйка, и что скорее всего она предпочтет стать хозяйкой в доме полковника. И в тот вечер, на приеме, когда я сообщил, что наш брак неизбежен, она поняла, что проиграла, и они с полковником договорились пожениться примерно через шесть недель.

Элизабет с трудом успевала осмысливать все то, о чем говорил Тед.

— А как насчет ее отца? Он же довольно приятный человек.

— Эдвард переберется вместе с ней. Полковник будет счастлив в его обществе. Они играют в шахматы и отлично находят общий язык. Кроме того, Эдвард, как говорится, подкидывает Офелии на булавки. Контракт на продажу уже подготовлен, так что… — мрачно усмехнулся он, — вот вам и разрешение того, что вы считали загадкой. — Наклонившись, он заглянул ей прямо в глаза. — Вы презираете меня, Элизабет? Я опасался, что вы осудите меня, если я введу вас в курс своих гнусных замыслов. Когда они начали воплощаться в жизнь, я уже не мог остановиться, и вы превосходно подыгрывали мне.

Она помедлила, прежде чем ответить, заметив, что он не сводит с нее глаз.

— Нет, я отнюдь не презираю вас. Я понимаю, как много значит для вас ваша компания, Тед. И, должно быть, вы теперь очень счастливы, — наконец сказала она.

— Счастлив? — несколько растерянно спросил он. — О да, конечно, я счастлив. — Но Элизабет не услышала радостной интонации в его голосе. Должно быть, он в самом деле очень устал.

— Если вы ехали всю ночь, — сказала она, — почему бы вам не подняться наверх и не поспать до появления Фреда? Он очень ждал вас, у него куча разных идей относительно этих мест, и он захочет все это обсудить с вами.

— В самом деле? — Он зевнул. — Наверное, я последую вашему совету. Вздремнуть в самом деле было бы неплохо.

У дверей он остановился.

— Да, кстати, я привез вам письмо. — Он извлек из кармана основательно помятый конверт и протянул его Элизабет.

— Это от бабушки, — сказала она, беря письмо в руки. — Как здорово! Спасибо, что прихватили его.

Он вышел в холл, и она заторопилась за ним.

— Последняя комната налево. Я там постелила вам постель.

— Спасибо. — Поставив ногу на нижнюю ступеньку, он повернулся к ней с усталой улыбкой. — Вы уже, кажется, собираетесь домой? — спросил он и медленно стал подниматься наверх.

Она застыла на месте. Что означает его вопрос? Уж не считает ли он, что она пыталась тут заарканить Фреда? Нет, конечно, просто бросил одну из своих ехидных реплик, ведь это в его манере. Вернувшись в комнату, она налила себе еще стакан сока и села, чтобы прочитать бабушкино письмо.