Памела Дэффни - Любовная пытка

Лэндж повернулся и пошел к своему грузовику.

Ему нельзя было целовать Хэлен Хэмфри. Господи, зачем он это сделал?

Ему уже тридцать четыре года. Он не в том возрасте, когда принимают вызовы. А это был именно вызов: Лэндж прочел его в глазах Хэлен. Николас и не представлял себе, что бывают такие опасные глаза. Сверкающая синева глубокого горного озера, зовущая его, умоляющая в него погрузиться. Ее глаза насмехались над ним и безжалостно дразнили его, вызывая трепет во всем теле.

Этот поцелуй… Кто бы мог подумать?

Конечно, Николас всегда находил Хэлен привлекательной, даже в те дни, когда она была подростком, длинноногим, как жеребенок. Но он никогда не позволял себе мечтать о ней, никогда не думал, на что же это будет похоже — поцеловать Хэлен Хэмфри.

Но Хэлен сама хотела этого. И в глубине души ковбой чувствовал, что девушка потрясена не меньше его.

Видит Бог, у них была на это причина. Проклятье, зачем он поцеловал Хэлен?!

— Слышишь, что я говорю, Ник? — Явное нетерпение Элвина Симмонса вывело ковбоя из состояния задумчивости.

— Извини. Я… я задумался.

— Вижу, — согласился Элвин, немного успокоившись. — Однако сейчас не слишком подходящее для этого время. За день до продажи скота. Пятнадцать, самое большее двадцать минут — и мы закончим, — пообещал он. — Ты собираешься продавать ранчо?

Николас покачал головой.

— Купить ее половину.

— Забавную шутку сыграл с вами старый Юлиус. Надо же, ты и его внучка. Я чуть не упал, когда это услышал.

Я тоже, подумал Николас, наблюдая за Элвином, который бродил по кухне и делал какие-то пометки в своем блокноте.

— Юлиус всегда был хитрым старым лисом. — Элвин насмешливо посмотрел на ковбоя. — Ты, конечно же, не будешь ухаживать за этой девчонкой?

Николас усмехнулся;

— Я и кисейная барышня из большого города? О чем тут можно говорить?

— По-моему, Юлиус думал иначе, — весело сказал Элвин, направляясь в гостиную.

Ковбой покачал головой.

— Нет.

— Тогда почему он так поступил?

Лэндж тоже хотел бы это знать.

— Может быть, он думал, что ей необходима близость к природе? Или хотел осуществить ее мечты? — Он криво усмехнулся. — Юлиус был большим мечтателем.

— А вдруг она не захочет продавать свою долю?

— Захочет. Хэлен ждет не дождется возвращения в высший свет.

— Многим женщинам это нравится.

— Да, — согласился Николас. И он заставит себя думать именно об этом, а не об ее знойном поцелуе.

Элвин закончил не через двадцать минут, а гораздо позже, в основном потому, что останавливался на каждом шагу и болтал. Николас плелся за ним, покорно отвечая на его вопросы.

— Все! — наконец объявил Элвин, спускаясь по ступенькам. — Сегодня вечером я все подсчитаю.

Ну, что ж, дело сделано, утомленно подумал Николас и с трудом поднялся наверх, чтобы принять ванну. Когда ванна наполовину наполнилась, он плюхнулся в горячую воду и вздохнул, когда тепло начало успокаивающе проникать в каждую клеточку его ноющего тела. Ковбой закрыл глаза. Блаженство! Завтра скот уже будет в Денвере, готовый к продаже, а он устроит вечеринку с Сэмом и Молом, водителями грузовиков. Да, ему была просто необходима какая-нибудь основательная гулянка!

Николас выдернул пробку и встал. Вода стекала по его телу, пока он выходил из ванны и тянулся за полотенцем. В его желудке заурчало, и Лэндж вздохнул, думая об обеде. Ковбой вытер волосы и вдруг услышал, как заскрипели ступеньки.

— Ты уже ел, Скаут, — сказал он, повесив полотенце на шею и резко открывая дверь. — Отстань.

Но это был не Скаут.

— Я вернулась, — произнесла Хэлен Хэмфри.

Дверь с треском захлопнулась прямо перед ее носом.

Тем не менее девушка успела заметить худощавый мускулистый торс, чуть покрытый влажными темными волосами. От ее взгляда не укрылся и самый характерный признак мужественности Николаса Лэнджа, и его ошеломленное лицо.

— Что, черт возьми, вы здесь делаете?

В его голосе Хэлен услышала больше ярости, чем смущения, и это дало ей возможность быстро найти подходящий ответ.

— Переезжаю.

Дверь снова резко отворилась. На этот раз показалось только его возмущенное лицо.

— Переезжаете? — закричал Николас. — Сюда?!!

— Да, черт возьми! — твердо сказала Хэлен. Ей понадобилось три мучительных дня, чтобы принять такое решение — вечная борьба разума и сердца. Сердце победило. И еще восемь дней, чтобы привести все свои дела в порядок: уволиться с работы, сдать квартиру, собрать самые ценные вещи, сказать Гэри «прощай» и уехать на Запад.

И теперь она не собирается возвращаться.

Дверь снова с треском захлопнулась.

— Замрите. Ничего не делайте. — Девушка услышала, как он шарит вокруг себя в поисках одежды. — Не двигайтесь. Просто подождите там, где стоите. Мы сейчас поговорим.

— Хорошо. Только я отнесу свои вещи в мою спальню.

— Нет! — Раздался дикий грохот, и он снова высунул голову. — Нет, — более сдержанно повторил он, — займите комнату Юлиуса.

Самый радушный прием в моей жизни, иронично подумала девушка.

— Но моя комната устраивает меня.

— Моя комната, — уточнил Николас.

Их глаза встретились. Хэлен заметила черную щетину, тянувшуюся вдоль его скул, и вызывающий взгляд.

Его комната? Ее комната стала его комнатой?!

Хэлен лукаво улыбнулась, прижав к груди своего кота.

— Отлично, — кротко согласилась она. — Я займу комнату Юлиуса.

Комната деда располагалась прямо напротив ее, то есть Николаса, мысленно поправилась Хэлен, спальни.

Она бросила кота на кровать, плюхнулась рядом с ним и прижала холодные ладони к внезапно запылавшим щекам.

— О Господи, — пробормотала Хэлен. — Мой.

Мой. О, Николас!

Николас. Она улыбнулась. Ах, Николас! Его обнаженное тело так много обещало! Однако его раздражение не сулило ничего хорошего.

Конечно, девушка не ожидала, что он примет ее обратно с распростертыми объятиями. Не сразу. Она не такая дура, чтобы надеяться на это. И все-таки она вернулась. Девушка не могла иначе. Хэлен постоянно думала о Николасе с тех пор, как уехала.

Как она могла не думать о нем после такого поцелуя?

Девушка представляла себе сотню вариантов своего возвращения. Но только не обнаженного Николаса с одним полотенцем на шее. У нее вырвался глубокий дрожащий вздох. Воспоминания о его худощавом обнаженном теле не могли оставить ее равнодушной. Возьми-ка себя в руки, подружка, посоветовала себе Хэлен, ты не должна поддаваться этому безумному желанию!

Она так хотела вычеркнуть его из своей жизни, но его прощальный поцелуй нельзя было сравнить ни с чем. Хэлен поняла это той ночью, когда одиннадцать дней назад она бросилась из самолета в объятия Гэри. Девушка подбежала к нему, обвила руками его шею, прикоснулась своими губами к его и… ничего не почувствовала. Ни сильного желания. Ни душевного волнения. Ни трепета во всем теле. Ничего. Просто губы — теплые и мягкие.