Ариадна Нежинская - Счастливое видение

Игорь с Василисой побыли в гостях еще немного и тоже поехали домой.

Трасса была пустой, но за ночь подморозило — и дорога была слегка скользкой. В машине тихо играла музыка, от печки было тепло, Василиса закрыла глаза и задремала.

Ей представилось, что она стоит в поле, а вокруг летают бабочки, птицы. Вдруг она увидела, что к ней кто-то бежит. Это был Игорь, у него на руках был маленький мальчик. А сзади летел Горыныч, на котором сидели маленькие змееныши, похожие на него самого… Вдруг небо на глазах стало темнеть, резко похолодало, подул ветер и стало очень тревожно…

Она открыла глаза — бред какой-то!

Тревожное ощущение не пропало. Неизвестно почему, Василиса ясно почувствовала приближение опасности. Откуда взялось это чувство, объяснить было невозможно, но Василиса широко раскрытыми глазами стала всматриваться в дорогу. Скорость на спидометре была небольшая, дорога свободная, Игорь спокоен. Василиса попыталась отогнать от себя дурные мысли. Но на дороге прямо перед ними, как будто из ниоткуда, с неба, появилась машина. Не было же ее! Не было! Свет фар движущейся навстречу машины, ослепил Василису. Ей показалось, будто машина была огромной, похожей на страшное чудовище с горящими глазами и пылающей пастью. Чудовище быстро и неотвратимо двигалось на них, и ничто не могло остановить его.

Спасти могло только одно. Ее заклинание.

На раздумья не было времени. В голове промелькнула мысль, что раз она из сказки, то с ней ничего плохого ни здесь, ни в сказке случиться не может. А вот с Игорем… может. Василиса в одно мгновение поняла, что может его потерять. И от этой мысли ей стало жутко: потерять единственное дорогое ей существо было страшнее всего на свете! «Козни злого волшебника?» — пронеслось у нее в голове.

Она закрыла глаза и быстро-быстро произнесла заклинание. Последнее, что осталось у нее в памяти — крик. Она что-то кричала Игорю, а он что-то кричал ей. Огромные «глаза» и пасть чудовища были готовы проглотить их. Потом Василиса почувствовала жуткую боль — раздался треск, грохот… Яркая вспышка света ослепила ее — и все погрузилось в темноту…

Василисе было трудно открыть глаза, ресницы будто кто-то специально склеил, пока она спала. Открыть глаза не получалось, удалось лишь слегка приоткрыть, но от света вдруг стало больно. Девушка попыталась пошевелить руками, но сил не хватало, и они не двигались, ноги тоже оставались неподвижны. Во рту торчала какая-то трубка. Было противно и неудобно, хотелось пить. Василиса пошевелила губами и тут же почувствовала, как губы стали влажными, несколько капель скатилось в рот — кто-то приложил к ее губам смоченную в воде ватку.

— Где я, что со мной, — губы двигались, голоса почти не было слышно.

— Ты что-то сказала, Василиса? Ты меня слышишь? — произнес знакомый голос.

— Где я? — каждое слово давалось с трудом.

— Ты в больнице. Ты слышишь меня? Ты наконец-то вернулась ко мне! — голос был знакомый, радостный, но очень усталый.

«Надо опять открыть глаза и посмотреть, — подумала Василиса. — И откуда это я вернулась?»

Она открыла глаза и увидела Змея Горыныча. У него на руках сидел Рокки, который пищал, вырывался и пытался прыгнуть к ней в постель, и это ему очень скоро удалось. Он стал лизать ее лицо, его хвостик вилял со страшной силой. Горыныч убрал его от Василисы, хотя Рокки был страшно недоволен такой несправедливостью. Змей Горыныч стоял рядом, из его глаз текли слезы, и он едва успевал вытирать их своими маленькими лапками.

«Ничего не понимаю», — подумала Василиса, снова закрыв глаза.

— Василиса, Василиса, ты меня слышишь?

Она вновь взглянула на Змея, и с ним прямо на глазах стали происходить метаморфозы. Три головы слились в одну и превратились в человеческую голову — на Василису смотрел ее любимый муж Игорь. От Горыныча остались только глаза — такие же глубокие, красивые, любящие. И он плакал. Василиса никогда раньше не видела Игоря плачущим! Никогда! А у него на руках дергался, пытаясь вырваться обратно к Василисе, йоркширский терьер Рокки, их милая ласковая собачка.

— А почему я в больнице, как я сюда попала? — спросила Василиса с трудом.

— Ты не помнишь? Мы возвращались с дачи наших друзей. Дорога была скользкая. Нам на встречу выехала машина, и произошла авария.

— Авария? Я ничего не помню, — она напрягалась. — Нет, не помню.

— Авария. Ужасная авария. Я каким-то чудом не пострадал вообще. Так, легкий ушиб. Врачи сказали, повезло, как в сказке. Я только руку слегка ударил. Господи, лучше бы весь удар мне достался! Ты была в очень тяжелом состоянии. Я даже думал, что потеряю тебя… Но я не пережил бы такого. — Слезы текли у Игоря по щекам.

— Но ведь теперь мне лучше. Не волнуйся… Я совершенно не помню, как это случилось. Главное — помню тебя! И Рокки. — Василиса попыталась улыбнуться.

— Ты была в коме почти месяц. Представляешь? Я не отходил от тебя ни на минуту, держал за руку, разговаривал с тобой, читал сказки… Я верил, что ты слышишь, чувствуешь, помнишь меня. И ждал, когда ты вернешься! Как я ждал! — Его голос был таким родным, любимым.

— Сказки? — Она удивилась. — Ты читал мне сказки, а какие?

— Да. Я разговаривал с тобой, читал сказки… Да разные, и наши, русские народные, и другие, какие только находил. Рокки тоже был здесь, я даже иногда разрешал ему лизать тебя в носик, пока врача рядом не было — думал, вдруг поможет… Я уже не знал, что придумать. Мама моя тоже много раз приходила, разговаривала с тобой, истории разные рассказывала. Василиса, ты не представляешь, как я счастлив теперь, что ты вернулась, что ты рядом.

— А ты меня целовал?

— Да, я целовал тебя, ты это чувствовала. Помнишь?

— Не знаю, мне кажется, что помню… Я не знаю. — Она очень устала.

— А водитель той машины, как он? — не могла не спросить Василиса.

— Он был слегка пьян, дорога скользкая, парень недавно за рулем, не справился с управлением. Так что… Машину разбил, а сам только голову ударил. Главное, ты жива. А он, я думаю, урок получил на всю жизнь. Кстати, он приходил к тебе, прощения просил, плакал, за руку тебя держал. Неплохой парень, но не знаю, что бы я сделал с ним, если бы потерял тебя.

— Не надо так думать, Игорь. Он свой урок получил, и, слава Богу, все закончилось благополучно. — Она взяла его за руку.

— Слава Богу!

Василиса посмотрела на него. За прошедшее время Игорь осунулся. Было заметно, что он почти не спал, не ел, на его волосах серебрилась седая прядь. Она с трудом подняла руку и провела ею по его небритой щеке.

Вдруг дверь отворилась, и вошел Кощей с Бабой-Ягой.

«А эти как здесь оказались?» — подумала Василиса.

Но чем ближе они подходили к ее постели, тем заметнее становилось, что эти существа меняют свой облик. Баба-Яга выглядела очень грустной, она держала Кощея за руку, будто пытаясь найти у него защиту и поддержку, и вдруг прямо на глазах стала превращаться в Лилию Ивановну. Мама Игоря тоже осунулась, в ее глазах стояли слезы, но она улыбалась.