Триша Дэвид - Где цветет омела

— Знаю. — В голосе Бетти внезапно появилась уверенность. — Я знаю, что делаю, Келл, я знаю, что ты не хочешь жениться на мне. Я знаю, что ты не хочешь видеть меня постоянно. Я знаю, что завтра ты покинешь меня, и я не попрошу остаться. Но сегодня… сейчас позволь мне любить тебя, Келл, позволь любить так, как я хочу. И люби меня, хотя бы одну ночь.

— Бетти…

— Келл, тебе нечего беспокоиться о беременности, — нежно проговорила Бетти, ласково проводя пальцем по его жестким, выбеленным солнцем волосам. — Я защищена. Я предусмотрела… Я не доверяла Лайлу и, раз мы собирались пожениться, постаралась…

Ошибка.

Как только Бетти произнесла имя Лайла, она поняла, что совершила ошибку. Тело Келла немедленно окаменело. Имя Лайла напомнило Келлу о реальности быстрее, чем что угодно другое. Ее слова разбудили его сознание, и все его тело стало как камень. И прежде чем Бетти успела запротестовать, он оторвал от себя ее руки.

— Бетти, о чем, черт возьми, ты говоришь? — Келл отступил на шаг и грозно посмотрел на нее — его глаза были черны и бездонны в свете луны.

— Я… — пролепетала Бетти. Как только Келл ослабил свою хватку, она почувствовала, что падает. Ее руки вытянулись вперед в непроизвольном протесте и бессильно упали. Вся смелость Бетти — столь безудержная мгновение назад — исчезла без следа. — Я… я не хотела спать с Лайлом, — начала оправдываться она. — Но он уже делал поползновения. Честно сказать, более чем поползновения. Я подумала… если мы будем официально женаты, мне будет трудно остановить его. Я могла не… И было бы катастрофой, если бы он изнасиловал меня и я забеременела. Ну, я…

— Подготовила себя для мужа, — без выражения произнес Келл. — Жених номер один. А сейчас ты предлагаешь себя другому потенциальному мужу. Какова цена на этот раз, Бетти?

Келл рубил сплеча, и Бетти прижала руки к лицу, словно пытаясь защититься от удара.

— Нет.

Бетти тряхнула головой, и ее волосы рассыпались завитками по лицу. Волна отчаяния нахлынула на нее с такой силой, что она закачалась от боли.

Ничего не получилось. Она пошла на невозможный риск. Она предложила больше, чем когда-либо раньше, и все потеряла.

Келл не поверил ей. Если послушать его, то она ему почти ненавистна.

Как могла она надеяться, что он научится любить ее?

— Прости меня, Келл, — запинаясь, проговорила она. — Мне не следовало…

— Да. Не следовало. — Угрюмо. Холодно. Грубо.

— Тогда забудь… забудь, что я говорила…

Голос больше не слушался ее. Это было слишком. Бетти тихо всхлипнула и отвернулась.

— Думаю, тебе пора в постель, Бетти. — Грубый тон исчез, но слова оставались холодны, безучастны, лишены всякого выражения. — Думаю, нам обоим лучше идти по разным дорогам. Мне жаль, что мое брачное предложение заставило тебя надеяться на что-то еще. Не будет ничего другого. Мы уедем утром пораньше. Спокойной ночи, Бетти.

Бетти закрыла глаза. Она молила, чтобы земля разверзлась под ее ногами — разверзлась и милосердно поглотила ее.

Земля не разверзлась. Бетти поднялась по ступеням веранды и зашла в дом.

Подальше от человека, которого она любит больше собственной жизни и который не желает иметь с ней никакого дела.

Веранда Бетти — не самое подходящее место для сна.

Келл отбросил надувной матрас. Он годился только для Кати и совсем не давал ему спать. Когда Бетти исчезла в своем доме, он долго молча смотрел в темноту, потом взял спальный мешок из багажника и отправился в ночь.

Там, под эвкалиптами, он найдет то одиночество, без которого изнемогал. Обретет мир…

Если где-то в мире есть мир, то здесь. В пяти сотнях ярдов чистое пастбище превращалось в дикий лес. Толстый слой опавших эвкалиптовых листьев создавал достаточно мягкую подстилку, а теплый ночной воздух был полон ароматов буша. Раздавались отдельные крики ночной птицы, но это были единственные звуки. Только луна и звезды составляли ему компанию.

Спустя час Келл еще не спал. Спустя два часа ничего не изменилось. И три часа… Обычно Келл засыпал в лесу мертвым сном. Буш был его любовью.

Его любовью.

Его единственной любовью, снова и снова уныло повторял себе Келл, лежа на спине и глядя на звезды, просвечивающие сквозь листву над головой. Он вырос в буше. Буш всегда был его компаньоном. Буш всегда был рядом — надежным, любимым другом, хотя временами унылым.

Эта земля — все, что он хочет, размеренно повторял он себе, гоня прочь теплый и милый образ Бетти Листер. Все, что хочет…

Но у него есть еще Кати, напоминал себе Келл. Ее крепостные стены разрушены. Она больше не неприступна. Любовь к его маленькой подопечной начала просыпаться в нем. Он так долго подавлял в себе любовь — поклялся никогда больше не искать ее, — но, что бы, ни обещал он себе, привязанность к Кати оказалась сильней. Кати требовалась любовь, и у Келла не было другого выбора.

Но он не собирался распространять свою любовь на Бетти. Позволить себе любить женщину… подставить себя той опасности, с которой он поклялся больше не встречаться? И подвергнуть Кати риску стать ребенком неудачного брака? Он намеренно позволил другому маленькому личику возникнуть в памяти, и боль воспоминаний сжала его сердце. Он знал, что никогда не позволит Кати испытать эту боль. Никогда.

А лицо Бетти по-прежнему рисовалось перед ним на звездном небе. Тоскующее, любящее, беспомощное…

Он может полюбить ее. Господи, он может полюбить ее. Тело Келла окаменело в спальном мешке. Он обнаружил, что его взгляд прикован к дому. Там Бетти. В пяти сотнях ярдов. Бетти, мягкая, уступчивая, любящая, готовая отдать себя без остатка. Он знал без всяких слов, каких усилий стоила ей попытка соблазнить его. Он оттолкнул ее, как оттолкнул бы шлюху, но он всем сердцем знал, что Бетти выше подобных подозрений. Похоже… она невинна?

Ну, невинна она или нет, но он оттолкнул ее со всей грубостью, на какую способен. Оттолкнул потому, что иное грозило в ближайшей перспективе лишь дополнительной болью. Лишней бедой.

Келл тщательно строил для себя полнокровную и приятную ему жизнь. У него есть земля, скот и работа, которую он любит.

А сейчас еще Кати — чтобы любить и защищать.

Господи, этого достаточно для любого человека, который перенес то, что досталось ему. Этого должно быть достаточно. Бетти не знает, что она просит. Не может знать. Стены, которые возвел Келл, скреплены годами боли и разочарований. Он не может позволить разрушать их сейчас. Не может позволить этого девчушке, которая думает сердцем, а не головой.

Безумие, безумие, безумие.

Если бы только он мог уснуть! Сердце Келла разрывалось от отчаяния, которое копилось годами. Он снова посмотрел на отдаленный коттедж. Возникло желание выбраться из своего мешка, подбежать к коттеджу, войти прямо в спальню Бетти и подхватить на руки ее нежное тело. Превратить себя Бетти и Кати — и даже странных валлаби, опоссума и ехидну — в единую семью.