Сьюзан Элизабет - Когда позовет судьба

— Ты столько врал и лицемерил, Джек, что теперь… Если даже ты станешь уверять, что небо синее, я скорее решу, что мои глаза лгут, чем поверю тебе.

Джек швырнул хворостину в костер и отряхнул руки:

— Я доставлю тебя в Сан-Франциско, а там поступай как знаешь. Пойду взгляну на лошадей. Спокойной ночи!

Кристин молча смотрела ему вслед. Как ни хотелось ей снова верить в Джека, память о последнем разочаровании была слишком сильна и рубцы на сердце никак не заживали.

Светало, когда Кристин открыла глаза, окончательно проснувшись. Джек сидел на траве, и вид у него был такой изможденный, словно он не спал всю ночь. Кристин молча приняла протянутый ей ломоть вяленого мяса и тоже уселась.

— Сегодня будет трудный день, — сказал Джек. — Проверь оружие и держи его наизготове.

— Зачем?

— Отряды полиции наверняка разосланы по всем дорогам. Держись ближе ко мне. Но если прикажу скакать прочь — гони во весь опор.

— Я опять должна выполнять твои приказы?

— Да, мисс Форд. И не надо иронии. Будешь делать все, что я скажу. Иначе — никаких гарантий нашего спасения.

— Извини, но я и сама буду соображать, что мне делать. Однажды я уже влипла, слепо выполняя твои распоряжения.

Она принялась отряхивать одежду от пыли и сора, украдкой наблюдая, как Джек идет к своему коню. Ей захотелось броситься вслед, поцеловать его, объяснить, сколько ей пришлось без него пережить. Но неутихшая боль душевных ран не позволяла расслабиться.

Сев на лошадей, они поскакали бок о бок на запад, так что утреннее солнышко светило им вслед. Часа через два они увидели с вершины холма всадников, едущих в их сторону. Кристин обуял ужас при мысли, что ее могут снова схватить и потащить в Волкано.

— Чего мы ждем? — отрывисто спросила она. — Скорее разворачиваемся и скачем прочь!

Она хотела повернуть в сторону, но Джек схватил ее лошадь за поводья:

— Сперва посмотрим, куда они направляются. — Он соскочил с коня.

Кристин взглянула на него как на умалишенного:

— Ты что, ослеп?! Не видишь, куда они едут?! Нас же сейчас схватят!

Джек, обхватив ее за талию, снял с седла:

— Я знаю, что делаю.

Он силой пригнул ее к земле и для надежности прижал башмаком край юбки.

Топот десятков копыт неумолимо приближался, и Кристин похолодела, ожидая, что кто-нибудь из всадников торжествующе крикнет: «Вот они!». Но ничего не произошло. Стук копыт становился все тише, а потом и вовсе заглох. Она покосилась на Джека. Тот стоял полусогнувшись, не выпуская из рук револьвера. Никогда еще она не видела его таким холодно-решительным. Не оборачиваясь, он убрал ногу, и Кристин увидела на подоле своей серой юбки дыру, оставленную его каблуком.

— При твоих манерах, пока доберемся до Сан-Франциско, от юбки останутся одни лохмотья, — усмехнулась она.

— Ты же никогда не любила юбок.

Ею вдруг вновь овладела ненависть к нему за былую близость и предательство.

— Еще больше я не любила небритых мужчин, ночевки у костра и вечные бобы, однако опять приходится терпеть все это… Ладно. В какую сторону они поскакали? И вообще, можем мы ехать дальше или нет?

Джек одним рывком вскочил на лошадь.

— Они держат на север, а потому нам не помеха. Вон там, — он указал на горы, — перевал, как будто специально для нас.

Они гнали не останавливаясь до конца дня, и чем выше в горы забирались, тем жарче пекло солнце. Джек предложил Кристин свою шляпу, а когда она отказалась, насильно нахлобучил шляпу ей на голову. Вечером они нашли в горах пещеру и расположились на ночлег. Кристин устало опустилась на плащ, а Джек стал собирать хворост для костра.

— Так сколько, говоришь, дней до Фриско? — с тоской спросила она, когда ужин из бобов и вяленого мяса был готов.

— Не переживай. Я поймаю кролика и зажарю — для тебя. А в городе обновим свой гардероб, как сделали когда-то в Волкано, и отправимся в ресторан. И какое имеет значение, будет это днем раньше или днем позже. — На Джека явно накатило лирическое настроение. Он подсел поближе к Кристин:

— Тебе тепло?

— Да.

— Не хочешь пить?

— Брось, Джек! Ни к чему тратить силы, изображая заботливость и доброту: я все равно никогда больше не разделю с тобой постель.

Джек неотрывно смотрел на ее губы.

— Дело вовсе не в доброте, — пробормотал он хрипло. — Но не буду отрицать: я хочу, чтобы мы спали вместе.

Кристин словно жаром опалило: она вспомнила ночи их любви, и внутри все оборвалось.

— Я уже и забыла, что мы когда-то были вместе, — нарочито отчужденным голосом промолвила она.

Джек наклонился к ней вплотную и жарко прошептал:

— Забыла — могу напомнить.

Собрав всю свою волю Кристин резко оттолкнула его.

— Зачем все усложнять? — хмуро спросил Джек.

— Это ты говоришь об усложнении?! После того, как сам все разрушил?

Джек с лаской и упреком заглянул ей в глаза:

— Забудь о плохом. Ведь было и хорошее!

— Нельзя дважды войти в одну реку. Я теперь очень хорошо поняла смысл этого изречения.

Поплотнее укутавшись в его плащ, Кристин улеглась на неровном полу пещеры. Через минуту-другую Джек со вздохом поднялся, чтобы расположиться поодаль. «Нет, я не должна забывать и прощать, потому что солгавшему один раз нельзя больше верить», — убеждала себя Кристин.

Она проснулась ночью с ощущением безысходности. Угли в костре едва тлели. Пристально глядя на них, Кристин пыталась представить, что ждет их с Джеком. Между ними, несомненно, существует связь — необоримая как сама судьба. Не имеет значения даже и то, действительно ли он — ее духовный напарник. Вопрос заключается в другом: при всей своей честности, прямоте, порядочности она не смогла совладать с его порочными наклонностями. Это во-первых. А во-вторых, и это главное, Джек не способен любить ее так, как она его. В том, что она все еще любит его, Кристин не сомневалась. Она поняла это сразу же, как только услышала в камере его голос и, обернувшись, увидела его — красивого, гордого, сильного, поигрывающего связкой ключей. Да, он предал ее, обманул, поставил на грань позорной смерти — и все же она не может всерьез ненавидеть Джека, ее хватает лишь на короткие всплески ненависти. Но не может она и доверять ему.

Завтра-послезавтра они с Джеком доберутся до Сан-Франциско, и что же дальше? В Сан-Франциско у нее нет ни семьи, ни работы, ни друзей. Небесная покровительница явно забыла о ней. В этом чужом мире она знает одного-единственного человека, так что будущее не обещает ей ничего утешительного.

Костер окончательно потух, и Кристин, вздрогнув от холода, решила переломить свою гордость — придвинуться к Джеку. Но Джека на месте не оказалось. И тут она услышала низкие мужские голоса снаружи. Ужас пронзил ее: неужели снова Боб и Хэнк? И снова Джек бросит ее, уедет с ними?!