Элла Лерлэнд - Твое обручальное кольцо

Джейн, поколебавшись, села на один из кожаных стульев, стоявших для удобства посетителей недалеко от стола. Габриэллу она пристроила на коленях и убедилась, что девочка снова уснула.

— Да, хорошо, я подожду.

Рон бросил ручку на стол и откинулся в кресле. На нем была рубашка в желтую и коричневую клетку с длинными рукавами, на одном из которых он закатал манжету. Старые джинсы местами совсем побелели. Ярко-оранжевый галстук с завязанной петлей висел на абажуре настольной лампы.

— Добро пожаловать в мой кабинет. — Он иронично улыбнулся.

Эту улыбку Джейн просто ненавидела.

— Если бы я знал, что ты придешь, то навел бы здесь порядок.

— Если бы ты знал, что я приду, то постарался бы удрать куда-нибудь подальше отсюда, как делал в последнее время.

Кожа на его скулах побледнела и стала почти серой, но он сдержался.

— Я полагал, так лучше для нас обоих.

— Это второе твое единоличное решение после того, как ты переселился в гостиную.

Прежде чем он успел ответить, человек на другом конце провода снова заговорил.

Ожидая конца беседы, Джейн осматривала просторный кабинет Рона. Как утверждает наука психология, вещи, которыми человек окружает себя, позволяют судить о его характере. В случае с Роном это было очевидно. Кто еще, кроме него, мог выбрать кабинет с глухими кирпичными стенами, недосягаемо высоким потолком и поцарапанным паркетом?

Джейн внимательно разглядывала пейзажи на стене, когда Рон наконец повесил трубку.

— Прости, что заставил тебя ждать.

— Ничего. Если я забыла предупредить тебя раньше, то сообщаю сейчас, что беру отпуск на эту неделю.

— Ты не забыла.

Рон подвинулся вместе со стулом и дотронулся до бутылки с виски и стакана, которые держал в нижнем ящике стола.

Открыв бутылку одной рукой, он налил себе — этому Рон обучился достаточно хорошо. Так же, как водить машину, одеваться и готовить еду. Но кое-что для него все-таки оставалось недоступным.

— Что сказал доктор?

— Что у нашей маленькой девочки отличное здоровье, что она быстро набирает вес и вообще все в порядке. Приглашает через три недели для первой прививки.

Рон поморщился.

— Звучит страшновато.

— Иногда легкая боль полезна, — прошептала Джейн.

Он допил виски и задумался, налить ли еще, но тут же напомнил себе, насколько дурацкая это идея. После спиртного он слишком много говорит о своих проблемах.

Аккуратно убрав бутылку и стакан, Рон захлопнул ящик стола.

— Предварительное слушание дела Джекобса отложено на девятнадцатое августа. Я собираюсь присутствовать.

Через две недели, прикинула Джейн. В их теперешней ситуации это целая жизнь.

— Наверное, я тоже должна там быть?

В ответ он лишь слегка передернул плечами.

— Если хочешь, хотя в этом нет особой необходимости.

Джейн посмотрела на спящую дочурку. Габи была такой маленькой и такой трогательно совершенной. Сердце замирало при одной мысли о том, что пришлось бы отказаться от нее, если бы их брак оказался неудачным.

— Рон, ты хочешь развестись?

— Нет, а ты?

Сухость тона заставила Джейн поднять глаза. Он был очень вежлив, но держался отстраненно с того самого утра, когда увидел, как она смотрит на его шрамы.

С тех пор он отвергал все ее попытки сломать стену, которую воздвиг между ними. Джейн убеждала себя, что не имеет права судить его, так как не была в его шкуре, не испытывала унижения от любопытных взглядов и необходимости просить помощи у каждого встречного. Она повторяла себе, что не должна быть нетерпеливой и злой, но иногда так хотелось стукнуть его по башке, что Джейн с трудом сдерживалась.

— Я даю тебе еще месяц, — сказала она пугающе мягким голосом. — Делай все, что считаешь нужным, убеждай себя, что я бесчувственная дрянь только потому, что позволила себе так сильно отреагировать на боль близкого человека. Отсиживайся в гостиной, спи один, если тебе так легче. Ты получаешь мое разрешение еще тридцать дней жалеть себя сутками напролет, если это сделает тебя счастливым.

У Рона дрогнула щека.

— Ну а потом? Что будет потом?

Прижав к себе Габи, Джейн встала.

— А потом у тебя будет выбор: или мы разводимся, или ты перестаешь вести себя, как эгоистичный капризный ребенок, и становишься нормальным мужчиной, достойным любви, уважения и поддержки. Короче тем, за кого я выходила замуж.

Его лицо было абсолютно белым, глаза горели. Он не двигался.

— Я вынесу это на подробное рассмотрение, — ответил он ледяным тоном.

— Уверена, что именно так ты и поступишь.

Джейн прижала малышку к одному плечу, перекинула через другое пакет с подгузниками и свою сумочку и пошла с высоко поднятой головой. Сердце ее глухо билось.

Выходя, она не хлопнула дверью, но всерьез подумывала об этом.

В пятницу старое кирпичное здание быстро пустело. Служащие, которые обычно толпились в холле и коридорах, теперь заполнили рестораны и бары Старого Сакраменто, выпивая, болтая друг с другом и вообще отлично проводя время.

Джулия ушла пораньше, чтобы до возвращения домой успеть занести кое-какие бумаги в здание суда. Рон оказался в том одиночестве, которым он обычно дорожил. Обычно, но не сегодня.

Сегодня, в этом опустевшем здании он еще отчетливей ощутил, какой одинокой была его жизнь в последние годы. Если он заходил в бар или ресторан, то всегда по делу, а когда переговоры заканчивались, никто не приглашал его выпить по-приятельски рюмку-другую.

Нет сомнений, в этом его собственная вина. Он намеренно создавал себе репутацию крутого парня с плохим характером. Лучше быть неприятным, чем жалким, сказал себе после больницы Рон. А вскоре он понял, что стал и тем, и другим.

До встречи с Джейн он даже не подозревал, как одинок и как отчаянно хочет разрушить созданный им вокруг себя вакуум.

Что ж, Бартон, ты его разрушил. Только теперь Джейн думает, что ты еще и трус. И это правда.

Джейн сунула в ротик Габи очередную ложку рисовой каши и подождала, пока та снова выплюнет ее обратно. Малышка еще только училась соразмерять свои потребности в пище с умением удовлетворять их.

В это воскресное утро на улице моросил дождь, а потому Рон отменил еженедельные конные соревнования с Аланом. Джейн ожидала, что сразу после кофе муж отправится в контору, но вместо этого он удалился в свою комнату, сетуя на то, что ему необходимо сделать массу звонков.

— Не похоже, чтобы такой способ кормления ей понравился.

Подняв голову, Джейн увидела, что Рон стоит в дверях с пустой чашкой из-под кофе в руке и смотрит на нее. Он был в ботинках для верховой езды, джинсах и светлой ковбойской рубашке. Отросшие волосы ложились на воротник и слегка топорщились над ушами.