Франческа Шеппард - Первый шаг

Келли проследила за его взглядом.

— Джим, я не хотела говорить тебе этого, но, видимо, придется. Так вот, я не могу больше быть тебе другом, потому что… люблю тебя.

— П-повтори, что ты сказала? — еще не веря своим ушам, переспросил Джим.

Она молчала. Тогда Джим в нетерпении схватил ее за плечи и привлек к себе. Почувствовав прикосновение сильных горячих рук, Келли не выдержала и разрыдалась.

— Да, Джим, я люблю тебя, люблю… — сквозь слезы говорила она. — И всегда любила, только не понимала этого. Когда появилась Нора, я ощутила страх потерять тебя и…

Дальше Келли уже не могла говорить. Рыдания душили ее, лицо было мокро от слез.

— Тише, тише, — произнес Джим, хотя сам был взволнован не меньше.

Слова Келли словно разбудили в нем что-то — понимание того, что и она давно перестала быть для него просто другом. Как же он не заметил этого раньше? Ощутив небывалый прилив нежности, он крепко обнял ее.

— Боже, каким же я был идиотом, — прошептал он. — Келли, как хорошо, что ты сказала мне все.

Она резко отстранилась от него.

— Теперь ты оставишь меня?

Джим улыбнулся.

— Теперь я буду с тобой навсегда. Разве ты не помнишь, как сама говорила: первый шаг к любви — это дружба. Мы оба давно уже его сделали, просто не хотели замечать. Я сам понял это только сейчас.

Келли хотела что-то сказать, но Джим приложил палец к ее губам.

— Больше не надо слов. Мы и так упустили много драгоценного времени. Иди ко мне.

Келли помедлила, потом бросилась к Джиму и обвила его шею руками.

— Я думала, что больше уже тебя не увижу, — еле слышно прошептала она. — Я так по тебе соскучилась!

— Я тоже, — только и успел ответить Джим. В следующую секунду он ощутил на своих губах губы Келли. Сначала осторожные, они становились все смелее и требовательнее. Не прошло и минуты, как они довели Джима до полного исступления.

Он в свою очередь прижимал к себе Келли все сильнее. Его сильные мужественные руки ласкали ее спину, плечи, грудь. Джим чувствовал, что она буквально горит в его объятиях. И внезапно с удивлением обнаружил, что Келли все еще одета. Это еще больше подхлестнуло его желание. Судорожными движениями дрожащих от нетерпения рук он принялся искать застежку на платье Келли. Ему показалось, что прошла вечность, прежде чем он нащупал молнию и потянул замочек вниз.

Платье скользнуло на пол. Джим почему-то думал, что увидит сейчас белоснежное кружево белья, но под платьем ничего не оказалось. У Джима перехватило дыхание. Чуть отстранившись, он оглядел небольшие упругие груди, темнеющие холмики сосков, плавную линию бедер — и совсем потерял рассудок. Желание его возрастало, пронизывало все тело, с головы до ног.

— Ты великолепна, — восхищенно пробормотал он.

Джим не помнил, как оказался в спальне, как и когда успел раздеться. Для него не существовало ничего, кроме гибкого обольстительного тела Келли, пьянящего тем сильнее, чем больше он к нему прикасался.

А Келли наслаждалась его нетерпеливыми ласками. Она изнывала в предвкушении наслаждения, которого так долго ждала. Нежные прикосновения его ненасытных губ сводили с ума. С каждым поцелуем Джим раскрывал секреты ее тела, и глаза ее горели зеленым огнем, умоляя о продолжении.

А Джим и не думал останавливаться. Если он и медлил, то лишь оттого, чтобы в полной мере насладиться тем, чего раньше упорно не хотел замечать. Он и представить себе не мог, что способен испытывать такое, и сейчас словно стремился разом наверстать упущенное.

Пока губы его упоенно ласкали налитые от желания груди, рука скользила все ниже и ниже. Наконец она достигла заветной цели и замерла на внутренней стороне бедра.

Запрокинув голову, Келли застонала от нестерпимого удовольствия. Напряжение достигало предела, и ее бедра слегка приподнялись, чтобы быть ближе к источнику наслаждения. Она развела ноги, красноречиво давая Джиму понять, что готова принять его.

Больше не в силах противиться желанию, он овладел ею. В тот же момент ноги ее тесно сомкнулись на его спине, а губы их слились в жарком поцелуе. Джим начал двигаться, сначала медленно, словно дразня, а потом все быстрее и быстрее. Глухие стоны Келли приводили его в еще большее неистовство. Их тела сплелись воедино, дыхание смешалось. Движения напоминали дикий, необузданный танец. Оба упивались бешеным ритмом страсти, возносящим их на вершину блаженства. Еще движение, еще одно — и обоих накрыла всепоглощающая волна наслаждения…

А после они долго лежали рядом, не говоря ни слова. Сладкая истома завладела обоими.

— Келли, это было просто невероятно, — прошептал наконец Джим, нежно целуя ее в мочку уха.

Келли счастливо потянулась и уткнулась в горячее плечо Джима. Он крепко обнял ее и прижал к себе.

— Я люблю тебя, Келли, слышишь? Люблю. Столько времени я искал настоящую любовь, а она оказалась совсем рядом.

Вместо ответа Келли обвила руками его шею и взглянула в темные глаза. Их теплый бархатный взгляд говорил яснее всяких слов. Келли улыбнулась.

— О чем ты думаешь? — проведя рукой по шелковистым волосам, спросил Джим.

— О том, что вела себя ничуть не лучше тебя. Думала, что любовь — это нечто заоблачное, запредельное. А на самом деле любила тебя с самого начала.

Ну и еще о том, что моя коллега Рейчел Уилкс оказалась права, подумала Келли. Мы с Джимом не смогли бы остаться только друзьями. Только я об этом ни капельки не жалею.

— Вот так, давай-ка постараемся и сделаем еще шаг, Никки. Или ты уже устал? Ну ладно, иди к маме на ручки.

Молодая женщина, улыбаясь, подхватила очаровательного розовощекого малыша и подняла над головой. Никки радостно заболтал в воздухе ножками.

Природа, казалось, радовалась вместе с ними. Солнце, еще не успев набрать силу, ласково согревало большой сад. Деревья словно нежились в утренних лучах, воробьи весело щебетали в их густых кронах. На траве еще не успели высохнуть жемчужинки росы, переливающиеся всеми цветами радуги.

— Ага, вот вы где, — неожиданно раздался за спиной Келли мужской голос, и она обернулась.

По усыпанной гравием дорожке навстречу ей шел высокий седой старик. В одной руке он держал замысловатую погремушку, во второй — сложенную в несколько раз газету.

— Леонард! — воскликнула Келли. — Вот так сюрприз! Никки, поздоровайся со своим прадедушкой.

Малыш с любопытством взглянул на мужчину и потянулся к нему ручонками.

— Никаких прадедушек! — запротестовал Леонард с притворным возмущением. — Пусть Никки с самого детства приучается звать меня по имени.

В ответ ребенок заулыбался, показывая два прорезавшихся передних зуба.

— Ого, да ты, Никки, совсем большой. Скоро у тебя будет голливудская улыбка.