Беатрис Шеридан - Красавица и умница

Чего же хочет от нее Бен Хупер?

Закрыв потрепанную книжку Стивенсона, Бен поднялся с кровати Ларри.

— Ладно. На сегодня хватит.

— Ну еще немножко! — взмолился Ларри. — Пожалуйста!

— Нет, на сегодня все. Уже поздно, а тебе завтра в школу.

— Ты совсем как мама! — Мальчуган вздохнул.

Эти слова Бен расценил как комплимент. Весь вечер у него тряслись поджилки от опасения сделать какой-нибудь неверный шаг — но, слава Богу, кажется, ни Ларри, ни Анджела этого не заметили.

— Да, у взрослых частенько мнения сходятся.

Весь сегодняшний вечер Бен провел с сыном: играл с ним, читал ему вслух. Всеми силами старался узнать его поближе. И мог только надеяться, что его усилий будет достаточно.

Да и Анджела, кажется, смягчилась: во всяком случае, она предложила ему остаться на ужин, а потом позволила уложить Ларри спать.

— Завтра увидимся. Приятных снов, — попрощался Бен.

— Спокойной ночи, Бен.

— И тебе спокойной ночи.

Он выключил свет и прикрыл за собой дверь. В кухне гремела кастрюлями Анджела: сегодня она была с ним вежлива и уступчива, но от Бена не укрылось ни настороженное выражение ее глаз, ни то, как вздрагивала она, стоило ему подойти слишком близко. Как видно, она все еще ему не доверяет.

С этим пора покончить.

Ради Ларри.

Он и Анджела должны научиться ладить друг с другом. Но для этого ей придется забыть о прошлом. Придется преодолеть свое недоверие и встать на сторону Бена. Он чувствовал: добиться этого будет не так-то легко.

Анджела стояла у раковины и мыла посуду. Распущенные волосы шелковистой волной стекали по ее плечам, доходя до середины спины. Кажется, теперь они стали еще золотистее, чем в школе, — или ему это только чудится?

Услышав его шаги, Анджела обернулась.

— Что, все-таки прочел лишнюю главу?

— Он очень упрашивал, но я сказал, что ему завтра в школу.

Анджела вскинула брови.

— И он тебя отпустил?

— Должно быть, постеснялся приставать с просьбами к новому знакомому.

— Да, наверное. Что ж, для начала ты неплохо справился.

Бен смущенно улыбнулся. Честно говоря, рядом с Ларри он чувствовал себя словно на тонком льду.

А рядом с Анджелой — так, словно уже идет ко дну.

Вот и сейчас он не мог отвести от нее глаз. Как потрясающе сидят на ней джинсы — обтягивают, словно вторая кожа! И эти длинные ноги, эти соблазнительные бедра…

Черт побери, что за чушь лезет ему в голову? Страсть к Анджеле давно в прошлом. Сейчас их не связывает ничто, кроме сына. Мысленно дав себе пинка, Бен заставил себя снова взглянуть Анджеле в глаза.

— Уже поздно. — Она отвернулась к раковине и принялась перемывать вилки. — Тебе пора в отель.

Бен и в самом деле смертельно устал — от напряжения, в котором пребывал последние два дня. Однако еще не время прощаться: им с Анджелой нужно многое обсудить. Бену хотелось бы поговорить о прошлом, но он чувствовал, что еще не время, и потому решил начать с настоящего.

— После такого чудесного ужина, — проговорил он, засучивая рукава, — я просто обязан помочь тебе здесь прибраться.

— Спасибо, не нужно.

— Еще как нужно!

Он протянул ей грязную тарелку. Руки их на мгновение соприкоснулись, взгляды встретились — и время словно повернуло вспять: на миг — всего на миг! — Бен вернулся на девять лет назад, в ту роковую весну, что принесла ему величайшее счастье и величайшее горе.

Нет, хватит! Пора покончить с этими… с этими дурацкими, ненужными, неуместными воспоминаниями! И все же Бен не мог отвести глаз от своей бывшей возлюбленной.

Наконец — казалось, целую вечность спустя — Анджела взяла у него тарелку.

— Я привыкла обходиться без чужой помощи.

Самое разумное, что сейчас стоит сделать, попрощаться и уйти. Но Бен не ушел.

— Каждому из нас время от времени требуется помощь. — Он взял со стола чистую соусницу и начал вытирать ее кухонным полотенцем. — Например, мне — твоя.

— И чем же я могу тебе помочь? — Упорно не оборачиваясь, Анджела терла губкой салатницу.

Бен поставил соусницу на полку.

— Когда я был маленьким, мы с отцом почти не общались. Я понятия не имею, как должен вести себя заботливый отец. Помоги мне, Анджела. Объясни все, что я должен знать.

— И с какой стати я должна тебе помогать?

— Ради блага нашего сына.

— Ради Ларри? — Движения ее стали ожесточенными. — Значит, ты хочешь забрать его у меня ради его же блага?

— Забрать Ларри?!

Теперь Бен понял, в чем дело! Ее недоверие, страх, даже сегодняшняя перемена в ее поведении — все вдруг обрело смысл.

— Ты сказал, что готов защищать свои права в суде. — Анджела швырнула губку в раковину. — Значит, хочешь отнять его у меня?

И по щекам ее потекли слезы. В последний раз Бен видел Анджелу плачущей девять лет назад — но тогда она рыдала от радости, от счастья, от любви, а теперь…

Только сейчас он осознал, сколько боли они причинили друг другу — и в прошлом, и в настоящем. Кончиками пальцев Бен осторожно смахнул слезы с ее нежных щек.

— Не плачь!

Она отвернулась.

— Энджи, взгляни на меня!

Медленно, неуверенно Анджела подняла взгляд. Даже сейчас — заплаканная, с покрасневшими веками — она была прекрасна. Ни о чем Бен так не мечтал, как о том, чтобы сжать эту женщину в объятиях и никогда, никогда не отпускать… Но об этом лучше не думать.

Бену вдруг стало трудно дышать. Воротничок врезался в шею. Но, понимая, что должен сейчас думать об Анджеле, а не о своих чувствах, он ласково погладил ее по щеке.

— Я вижу, как ты любишь Ларри. И как он любит тебя. Как ты могла подумать, что я способен вас разлучить?

Она дернула головой, давая понять, что его прикосновения ей неприятны.

— Но ты сказал…

— Мы наговорили друг другу много жестокого и несправедливого. — Бен положил полотенце на стол. — После того, что сделал Дейл…

— Не понимаю, как он мог так со мной поступить… — прошептала Анджела. — Тысячу раз я перебирала в уме все возможные причины… нет, не понимаю. Он же был хорошим человеком!

— А я, кажется, знаю, — пробормотал Бен.

Она бросила на него быстрый взгляд.

— Ты?

— Дейл любил тебя, Энджи. — Нелегко ему было произнести эти слова, но Бен чувствовал, что ей необходимо их услышать. — Вот почему он ничего мне не сказал. Вот почему солгал тебе. Он безумно тебя любил и страшно боялся потерять.

Облегчение, отразившееся на ее лице, подсказало Бену: он поступил правильно.

— Я рассказала Дейлу обо всем, что произошло между нами, — призналась Анджела. — Он знал, что ты меня не любишь. Что, когда я сказала тебе, что возвращаюсь к нему, ты не стал за меня бороться. Что ты уехал из Селби, даже не попрощавшись.

Сердце Бена болезненно сжалось при воспоминании о былой горечи и разочаровании. Но он чувствовал, что нынешнее горе Анджелы глубже его боли, и потому удержался от необдуманных слов. И от необдуманных жестов. Не стоит обнимать ее, не стоит привлекать к себе — как бы ему этого ни хотелось. Еще не время. Сначала Анджела должна узнать правду.