Жаклин Топаз - Примирение

Предчувствие необыкновенного события, которое может произойти сегодня ночью, волновало Оливию.

Она примерила старомодную белую шляпу в виде чепца, стараясь не растрепать аккуратный узел светло-каштановых волос.

Перед ее мысленным взором возникли чудесные видения: бал Золушки, хрустальная туфелька, синеглазый принц…

Нет, ничего сегодня не может случиться, решительно сказала она себе, глядясь в зеркало. Завтра — да, потому что завтра она сама сделает то, что давно задумала. А сегодня она всего лишь идет вместе с Сандрой на костюмированный бал по случаю Дня независимости США.

Нанеся блестящие бирюзовые тени над темно-карими глазами, Оливия изумленно уставилась на свое отражение и засмеялась.

— И что это ты так развеселилась? — Сандра всунула голову в открытую дверь ванной.

Оливия повернулась к подруге.

— Считалось ведь, что я оставляю прежнюю Оливию Голд в Сент-Питерсберге, так?

Рыжие кудри качнулись в знак согласия.

— Нет больше старой девы, учительницы из Флориды, так? — продолжала Оливия.

— Ну, во-первых, ты не старая дева, а во-вторых, двадцать семь лет — это еще не возраст, — возразила Сандра.

— Старая дева — это внутреннее самоощущение, — сказала Оливия. — Я сбежала с тобой в Лос-Анджелес на лето, чтобы раскрепоститься, и что я делаю? У меня такое чувство, что сегодня ночью произойдет нечто волнующее, а я сама себе отвечаю: ах, нет, это не входит в мои планы!

Сандра сочувственно хихикнула. У нее была хотя и дерзкая, но очень милая улыбка, при виде которой хотелось улыбнуться ей в ответ, и природная склонность к юмору. Сандру легко было «завести» на любую тему, от американской истории до умножения дробей, и ученики часто хохотали до коликов на ее уроках. Как ни странно, похоже было, что так они легче запоминали материал.

— Дай-ка мне посмотреть, как ты выглядишь. — Оливия, все еще в нижнем белье, шагнула в холл. — Прелестно, но, знаешь ли, как-то странно.

Сандра, пухленькая коротышка с огненно-рыжими волосами, выбрала для маскарада костюм статуи Свободы. Она была задрапирована в тяжелую белую хламиду, на голове у нее красовалась надетая набекрень корона, а в правой руке она держала факел. Все это было похоже на пародию из передачи «Прямой эфир в субботу вечером».

— Я так рада, что тебе нравится. — Сандра закружилась по залу, задела висевшую на стене литографию и сбила ее набок. Она поправила картину, затем игриво завертела факелом над головой. — Идем, я помогу тебе надеть твой костюм.

Они прошли по коридору в спальню Оливии. Квартира была невелика, всего две спальни, но высокие потолки создавали ощущение простора. Подругам повезло, им досталось бесплатное жилье на те два месяца, в течение которых сестра Сандры с мужем будет путешествовать по Европе.

На учительские сбережения ни ей, ни Сандре не удалось бы платить за жилье здесь, в шикарном районе Вествуд, недалеко от Калифорнийского университета в Лос-Анджелесе. Тем более они бы не смогли снять квартиру, отделанную с таким вкусом, с индейскими драпировками на стенах и огромными инкрустированными вазами.

Подруги — обе учительницы младших классов — сейчас, в свой отпуск, намерены были развлекаться. Сестра Сандры Дженет и ее муж организовали им приглашения на костюмированный бал и даже прокат костюмов. Вот так и получилось, что всего лишь два дня после того, как потрепанный «камаро» Сандры пропыхтел через всю страну и добрался до Лос-Анджелеса, они уже готовились выйти в свет и отметить день рождения нации в незнакомом обществе.

Оливия взяла в руки вычурное платье Бетси Росс, которое перед тем разложила на постели. К нему был приложен американский флажок.

— Надеюсь, на спине у него молния, — сказала Оливия. И точно, платье сзади легко разошлось в стороны. — Слава Богу. Интересно, чем женщины пользовались прежде? Нашивали сотни крошечных пуговиц?

— Цивилизация началась с изобретения молнии и английской булавки. — Сандра расправила платье так, чтобы Оливия могла всунуть руки в рукава.

В отличие от костюма статуи Свободы, это платье должно было облегать фигуру.

— Ну, оно хоть и не узко мне, но уж слишком обтягивает бюст, — решила Оливия.

Сандра отступила в сторону, изучая ее.

— Гмм…

— Что — гмм?.. — Оливия поспешила к зеркалу, где могла видеть себя в полный рост. — О нет!

Платье было классического покроя, из коричневого и бежевого шелка, с рукавами в три четверти, отделанными целым каскадом кружев. Оно выглядело прекрасно. Но слишком глубокий квадратный вырез спускался дюйма на два ниже любого выреза на тех платьях, которые обычно носила Оливия. Ясно виднелся верх ее лифчика.

— Тебе придется идти без него, — сказала Сандра.

— Без костюма?

— Без лифчика.

Оливия возмутилась! Она просто никуда не пойдет! Ее все равно никто не знает, ее отсутствия даже и не заметят. Но тут же подумала: нужно собраться с духом и сделать сегодня то, что нельзя уже откладывать на завтра.

— Ладно, — вздохнула она, — так и быть, пойду.

С помощью Сандры она вскоре снова оказалась одетой в платье, но без лифчика. Ее полуобнаженные груди прямо-таки вызывающе, на ее взгляд, выпирали из декольте, и Оливия мрачно смотрела на себя в зеркало.

— Бетси Росс так никогда не выглядела, — сказала она. — Может быть, надеть шаль? — Она принялась рыться в ящике.

— Зачем тебе это? — с завистью посмотрела на нее Сандра. — Ты выглядишь сногсшибательно. У тебя такая фигура, за которую любая женщина отдала бы все на свете. На фото ты будешь выглядеть, как самая модная манекенщица.

— Спасибо! — Оливия попыталась засунуть красно-бело-синий шарфик в ложбинку между грудями. — Так получше?

— Когда он так торчит, то кажется, что это нижнее белье. — Сандра начала уже проявлять нетерпение. — Поверь мне, ты отлично смотришься без него.

Оливия сдалась. Бал должен был уже вскоре начаться.

— Мы должны что-нибудь принести с собой?

— Булочки для хот-догов. — Сандра направилась в кухню.

Оливия задержалась у зеркала. Наряд не казался уже вызывающим, но он слишком уж подчеркивал ее тонкую талию и обнажал округлую грудь больше, чем ей бы хотелось. Обычно она носила блузки-рубашки или свободные хлопчатобумажные свитера и брюки, скрывавшие женственные очертания ее фигуры.

Но, как любой женщине, ей хотелось нравиться и быть любимой. Иногда, лежа в постели по ночам, Оливия мечтала, чтобы кто-то близкий был рядом. Эта тоска по родному человеку была слишком знакома ей еще со времен одинокого отрочества. Она вышла замуж в семнадцать не за того, за кого надо, и не тогда, когда надо, просто чтобы больше не быть одной. Но, конечно, из этого ничего путного не получилось.