Эвелин Кингсвуд - Кусочек рая

— Теперь я понимаю, насколько была глупа, но совсем не предполагала, что не смогу выбраться из этой трясины, — сказала она, теребя пальцами шелковую ткань, прикрывавшую колени. — И я… я теперь понимаю, — добавила Лилит, с трудом признаваясь, — что была… черствой и не сообразила поблагодарить тебя, когда ты помог мне выбраться из воды.

Он посмотрел на нее с изумлением, будто бы увидел только что. Потом присел рядом и взял в свои сильные руки ее вялые ладони. Она почувствовала, как их крепко сжимают длинные пальцы.

— Теперь ты рада, что я вернул тебя к жизни?

Лилит кивнула, не отнимая ладоней и чувствуя, как тепло разливается по всему телу. Его руки действительно излучали необыкновенное тепло и силу, да и не только руки. Он весь был сама мощь. Пальцы нежно поглаживали ее узкие ладошки, словно совершали какое-то колдовство. Ногти у него длинные, красивой формы, каждый аккуратно подстрижен. Когда он сильнее сжимал ей руки, ногти приобретали серебристо-розовый оттенок.

— Теперь ты согласна, что я был прав, когда сказал, что жизнь в Испании прекрасна?

Она снова согласно кивнула. Но затем, вспомнив его привычку, решила воспользоваться ею. Сначала робко, потом осмелев, она подняла голову и посмотрела в глаза мужчины.

— Мне бы следовало, соглашаясь с твоими словами, сопроводить их таким же движением, как это делаешь ты, да? — Не освобождая своих рук, она помотала головой вправо-влево, стараясь как можно точнее скопировать собеседника.

Теперь, находясь совсем рядом с ним, ей захотелось воспользоваться этим и как следует разглядеть его глаза, которые словно горели изнутри. Она уставилась в его угольно-черные зрачки, которые оттенялись пепельно-серой радужной оболочкой. С ними резко контрастировала белизна глазного яблока.

Соблазнительный взгляд ее собственных глаз, которые, не отрываясь смотрели на мужчину, заставил его вновь тяжело вздохнуть. Губы его раскрылись, отчего она на миг испытала невольный страх. Однако все ее тело, не подчиняясь сигналам разума, потянулось к нему навстречу.

Медленно, с явной неохотой испанец отвернулся.

— Ты снова искушаешь меня, — сказал он, отпустил ее ладони и положил руки на колени, обтянутые голубой джинсовой тканью.

— Я… я понимаю. — Разумеется, она не могла не понять его. — Думаю, что это возникает оттого, что я говорю «да» таким же образом, как и ты. А это вынуждает меня смотреть как-то иначе.

Лилит попыталась повторить его жест, и волосы рассыпались по плечам и по спине. Она почувствовала, что ее глаза невольно затеяли игру, посылая ему соблазняющий вызов, хотя они просто выражали восхищение его необыкновенно красивым профилем.

Внезапно, как-то неестественно согнувшись, он встал и пересел подальше от нее.

— Тебе следует вести себя поскромнее. — Мужчина отвернулся, замерев в холодной неподвижности. — Каждый раз, когда ты говоришь «да», ты вынуждаешь меня… — Он замолчал и отодвинулся еще дальше. — Если ты будешь продолжать вести себя таким образом, то между нами может кое-что произойти.

— Между нами? — Лилит заморгала, полагая, что недопоняла. — Что может случиться между нами? Только то, что ты отправишь меня на берег, и я… — Она сделала паузу, задумавшись, и чуть не сказала «и я вернусь домой». Знать бы точно, где находится этот дом и как до него добраться. Мне совсем не хочется кокетничать, подумала девушка, засмущавшись. Сейчас положу этому конец.

Но когда она собралась открыть рот, то почувствовала, что язык отказывается повиноваться. Так где же, между прочим, мой дом? В Брайтоне, где живет мать, где весь первый этаж занят помещениями для пациентов? Или захламленная квартира отца в Бейсуотере, где все пропитано пылью? А может, та гостиница, куда она должна вернуться, чтобы увидеть Берта и объяснить, почему она сбежала?

— Что может произойти между нами? — повторила девушка совсем тихо. — Только то, что ты отвезешь меня на берег, а там выяснишь, кто я такая?

— Так кто же ты такая? Возможно, тебе надо как следует напрячь память еще раз. — Он продолжал смотреть на залитый солнцем берег. — Итак, ты говоришь, что отправилась в море…

— Д… да, — согласилась она, ненавидя себя за то, что заставила его тратить силы на решение проблемы, которой, в сущности, не существует. — Отправилась в… темноте.

— Это уж точно, в темноте. — Он посмотрел на нее. — Однако была ли ты одета?

— Я… я не знаю.

Лилит опять солгала, и от этой лжи неприятно забилось сердце. Кто может обвинить его в том, что он старается держаться от нее подальше, после того как она вела себя столь вызывающе? Да и сейчас не лучше, поскольку одна ее ложь громоздится на другую. И все же, понимая это, она не собиралась останавливаться.

— Может быть, на мне была блузка? — продолжала она хитрить. — Бикини…

— Люди, которые утром убирали пляж, нашли купальник. — Наконец-то он повернулся. — Два предмета в цветочек.

Незнакомец скрестил руки на широченной груди. Лилит робко взглянула на свои маленькие груди.

— Ты видел купальник?

— Он голубой с белыми цветами.

— Я… думаю, что это не мой.

— Его нашли у самой кромки воды.

— И отнесли в полицию?

— Неужели не можешь припомнить, была ли ты в нем? — Перебил он ее. — Или ты его сняла?

Девушка молчала. Ей нечего сказать, разве только еще раз соврать.

— А не можешь ли ты припомнить, как оказалась здесь, на побережье? — допытывался он. — Или хотя бы почему? Ну и конечно же — с кем? С родителями, о которых говорила? Если так, то они в настоящий момент сходят с ума, волнуясь за тебя.

— Если бы они были здесь, — торопливо затараторила она, — если бы у меня были родители, разве я чувствовала бы себя такой одинокой?

Лилит опустила голову, не выдержав проницательного взгляда мужчины и стараясь определить, как он воспримет ее доводы. Когда она решилась взглянуть на него, то с удивлением увидела, что его бицепсы вздулись от напряжения, а сам он согнул туловище, почти касаясь руками колен, словно старался справиться с какой-то трудностью.

— Ты создана для любви. — В нее вонзились антрацитовые глаза. — Разве ты не могла приехать с любовником?

— Неужели это не одно и то же? Разве я чувствовала бы одиночество, будь у меня лю… — Она не договорила, брезгуя произнести это слово в отношении мерзавца, который завлек ее сюда. — Ну и что, если бы я приехала сюда с мужчиной?

— Вы могли повздорить…

— Конечно, могли!

Если бы она осталась с Бертом той ночью, то только небесам известно, что бы они наговорили друг другу! Во всяком случае нетрудно предположить. А так ему оставалось только сообщить о ее исчезновении. Конечно, если сочтет нужным… сообщить об этом. Ну конечно же Берт именно так и поступил! Описал ее приметы, назвал имя и указал обстоятельства, при которых она пропала. На основании его заявления полиция приступила к поискам. Лилит в замешательстве посмотрела на собеседника.