Эвелин Кингсвуд - Кусочек рая

— Ты спрашиваешь потому, что я обманывала тебя? — оборвала она его, почувствовав, как слезы невольно подступают к глазам.

— Не могу сказать, что обман явился причиной вопроса, — произнес он ледяным тоном, от которого повеяло отчуждением. — Один или даже несколько мужчин могли… — Его рука крепко сжала ее ладонь. — Могли затащить тебя в постель.

— Могу сказать только одно — никогда этого не было. — Она почувствовала, как от обиды и злости у нее перехватило горло, и подняла голову. — Честно, нет.

Горящие глаза Хосе обжигали.

— Ни один?

— Ни один.

И тут слезы брызнули из ее глаз. Девушка попыталась смахнуть их и, чувствуя, что не может успокоиться, схватила сумку, чтобы достать платок. Хосе вырвал ее и кинул в салон.

Его руки обвили ее талию, губы прикоснулись к влажным от слез щекам, а потом прижались к припухшим губам. Она встретила это прикосновение с радостным трепетом. Казалось, наступил момент для жадных и жарких поцелуев, от которых они воздерживались целых пять дней. Но Лилит подумала, что после столь длительного перерыва он может задушить ее в объятиях, и постаралась нежно сдержать любимого. Эти прикосновения положили начало новому этапу в их отношениях. Горячие, нежные губы, прижавшиеся к ее губам, были так сладки. И все же Лилит уклонялась от настойчивой ласки. Она взглянула в глаза Хосе и попыталась прекратить эту муку.

— Не продолжить ли путешествие в Севилью?

— Непременно, красавица. Но мне кажется, ты боишься ехать туда. Тебя одолевает какая-то тревога, правда? — Он на секунду замолчал. — Не знаю, что вызывает у тебя страх, но ты должна его преодолеть.

Девушка покачала головой, испугавшись, что проницательный испанец догадывается о том, что ее тревожит, и небрежно произнесла:

— Пора ехать дальше. — Она несколько раз вдохнула прохладный горный воздух. — Подожди-ка минутку… — И сделала еще один вдох. — Ты чувствуешь, как здесь пахнет цветами? Мне кажется, что я вся пропиталась этим ароматом.

— И очень хорошо, — улыбнулся Хосе. — Посмотри, сколько здесь маков. Недаром в этих местах устраивают фестивали цветов. — Он глубоко втянул в себя воздух. — Ух, какой запах! Ты любишь цветы?

— Какая женщина их не любит! Я очень люблю розы.

— У нас тоже любят. Как только ты заговорила о них, я сразу же вспомнил Болгарию. Вот где настоящий культ роз! Я уже рассказывал тебе, что некоторое время провел в этой стране. Мы гордимся своими винами, а болгары — розами. Они выращивают специальные сорта, чтобы из лепестков делать розовое масло. Я слышал, что для производства одного грамма масла требуется две тысячи роз.

— О Боже! Должно быть, это дорого стоит.

— Почти как золото, — рассмеялся он, — самое романтичное золото в мире…

Вскоре они миновали перевал и спустились в цветущую долину. Машина мчалась по дороге, с одной стороны которой тянулись апельсиновые сады, а с другой — открывался вид на зеленые поля, казавшиеся при лучах заходящего солнца безбрежным цветным ковром. До Севильи оставалось лишь несколько десятков километров.

Лилит казалось, что каждая клеточка тела все еще пропитана свежестью горного воздуха, смешанного с ароматом цветов. Как долго сохранится удивительное чувство легкости и свободы, которым она наслаждалась? Эта легкость не оставила ее и тогда, когда они достигли Севильи. В ней царило предпраздничное оживление. Улицы украшали гирлянды цветов, на балкончиках домов красовались яркие ковры.

— Какая прелесть! — воскликнула Лилит, увидев группу девушек, появившихся рядом с машиной. Все они были одеты в нарядные длинные платья, расшитые замысловатой вышивкой и украшенные лентами.

— Теперь можешь себе представить, как должны одеваться наши парни, чтобы не отставать от девиц. Многие любят наряжаться в костюмы тореадоров.

Гостиница оказалась переполненной. Но предусмотрительный Хосе предварительно забронировал номера, и им пришлось только пройти обычные формальности.

После остановки на перевале нервы Лилит были напряжены. Вдобавок она волновалась за свой фальшивый паспорт. Однако администратор без всяких вопросов сделал отметку в регистрационной книге, вернул документ и как ни в чем не бывало продолжил разговор с Хосе. Дожидаясь, пока они закончат, девушка вдыхала лимонный аромат необычного цветка, стоящего в керамической вазе на полированной стойке.

— О чем вы беседовали? — поинтересовалась она, когда, взяв ключи от номеров, они двинулись дальше.

Хосе гордо вел спутницу через нарядно украшенное фойе к устланной ковром лестнице.

— Мне хотелось выяснить, не останавливались ли здесь какие-нибудь англичане, не бронировали ли номера…

— Ох! — Девушка чуть не упала, зацепившись ногой за коврик. Во рту сразу же пересохло. — И что же тебе сказали? — еле ворочая языком, спросила она.

— Здесь нет ни одного англичанина. — Его черные глаза настороженно смотрели на нее. — Но, разумеется, они могут быть в других гостиницах.

— В других… — Лилит оборвала себя, прогоняя мрачные мысли. — Мне здесь нравится, Хосе.

Она так радовалась, что хотя бы в этой гостинице нет Берта, что проглотила ужин, не замечая, что ест. Она рвалась на празднично украшенные улицы.

Наконец они вышли, и их тут же подхватил людской поток.

— Это какой-то калейдоскоп цветов и нарядов, — заметила Лилит, наслаждаясь мороженым, которое Хосе купил у уличного торговца.

Девушка вертела головой, рассматривая окружающих. Но толпа стала быстро редеть, и еще через некоторое время на улице остались лишь случайные прохожие.

— Куда все исчезли? — удивленно спросила она.

— Думаю, отправились спать, — ответил Хосе. — Праздник начнется рано утром.

Неожиданно он стремительно наклонился к Лилит и кончиком языка слизнул с уголка ее рта капельки мороженого.

— Ой, красавица! От тебя исходит аромат свежести, — смущенно сказал он. — Ты пахнешь чем-то необыкновенным.

Оторопевшая Лилит уставилась на спутника широко раскрытыми глазами. В свете уличных фонарей его лицо показалось действительно добрым, родным, и она потянулась к нему, испытывая неодолимую жажду ответить на прикосновение. Каждая жилка ее тела запульсировала от нахлынувшего желания, которое непроизвольно вспыхнуло где-то в глубине, как проблеск маяка во мраке.

— Тебе не нравится мой запах? — в замешательстве спросила она.

— Он ни с чем не может сравниться, — пробормотал Хосе, отворачиваясь. — Я совсем забыл, что мы договорились не прикасаться друг к другу.

— И эта договоренность продолжается? — Вопрос вырвался непроизвольно. — Разве сейчас мы… не попробовали?

— Я хочу большего, красавица. — Теперь он старался разглядеть выражение ее лица. — Мне хочется держать тебя в своих объятиях. Но я не могу это сделать с девушкой, которая до сих пор не назвала своего имени.