Дороти Ормонд - Слова любви

— О нет, — возразила Ванесса, — жизнь с Дорис для меня не проблема. Это действительно так!

Лора снова помедлила, подбирая слова.

— Разумеется, я верю, что для вас это не проблема. Но я имею в виду, что жить с вами — проблема для Дорис.

Ванесса с недовольным видом уставилась на миссис Донн. Она не знала, что и сказать. Ей не хотелось показаться грубой, но как могла эта практически незнакомая женщина высказывать суждения об их отношениях с Дорис?

— Послушайте, давайте сделаем так: я отведу вас к Дорис, и заодно вы сможете оглядеться вокруг. А потом, если захотите, мы продолжим разговор, — предложила Лора, поняв состояние Ванессы. — Думаю, вы сможете убедиться в том, что приют не такое уж плохое место и Дорис здесь сможет реализовать свое стремление к независимости, которой вы ее научили.

Брендан коснулся локтя Ванессы.

— Это не такая уж плохая идея, — мягко заметил он.

Ванесса в упор посмотрела на Лору.

— Могу я повидаться с Дорис прямо сейчас?

— Конечно. Сюда, пожалуйста.

Миссис Донн провела их в глубь дома. Пока они шли по коридорам, Ванесса слышала, как обитатели дома смеются и болтают между собой. А потом она услышала, как смеется Дорис…

Ванесса вошла в столовую и обнаружила там шестерых молодых людей и девушек. Среди них была Дорис. Они накрывали на стол.

И рядом с Дорис стоял Томми…

— Привет, Ванесса! Привет, Брендан! Это мои друзья! — воскликнула Дорис, улыбаясь вошедшим. — Будете завтракать вместе с нами?

Она выглядела счастливой — как никогда за последние месяцы.

Ванесса стояла на коленях возле клумбы.

Цветочные луковицы следовало выкопать гораздо раньше. Но, к счастью, осень и начало зимы в этом году были удивительно мягкими, и земля не успела как следует промерзнуть.

Ванесса копалась в земле в поисках оставшихся луковиц. Она давно заметила, что работа в саду благотворно влияет на ее душевное состояние — особенно в те моменты, когда нужно было подумать над чем-нибудь серьезным.

Брендан был очень нежен с ней всю прошедшую неделю. Он был таким заботливым, таким понимающим… Словом, он изо всех сил старался проявить терпение и дать ей время все обдумать — как она и просила.

И она очень скучала по нему…

Когда Ванесса привезла целую и невредимую Дорис домой из «Тихого уголка», она задумалась о своем почти рефлекторном порыве позвонить Брендану. Наверное, она смогла бы отыскать Дорис и самостоятельно. Но позвонила Брендану, потому что воспринимала его как защиту и опору для себя в тяжелую минуту.

И письмо Мэри было здесь совершенно ни при чем. Она жалела, что Брендан не показал ей письма до того, как начался их роман… И ту же спрашивала себя: не может ли оказаться так, что он поступил правильно? Если бы она знала о письме раньше, стала ли бы она встречаться с ним?

А если бы они не стали встречаться, разве смогла бы она полюбить его?

Ванесса подозревала, что под бурной реакцией на известие о существовании предсмертного письма Мэри она стремилась скрыть собственную неуверенность, собственный страх. Своим озлоблением, своей обидой на Брендана она хотела замаскировать беспокойство.

Она боялась выходить замуж за Брендана. Боялась будущего…

Другой проблемой была Дорис. Увидев свою сестру в столовой приюта, Ванесса испытала потрясение. И была вынуждена принять как данность горькую правду: она нуждалась в сестре, возможно даже больше, чем сестра нуждалась в ней. И ее психологическая зависимость от Дорис повлияла на их отношения с Робертом, а отчасти — и с Бренданом.

Этим утром у Ванессы и Дорис состоялся серьезный разговор. Дорис действительно хотела переехать в приют. И даже не из-за Томми, а потому что чувствовала необходимость пожить самостоятельно. Она хотела понять, каково это — полагаться только на себя.

Имела ли Ванесса право отказать сестре? Она понимала, что нет. Поэтому пообещала Дорис сегодня поговорить с Лорой Донн и директором приюта. После этого они все вместе должны будут обсудить вопросы, касающиеся переезда Дорис в «Тихий уголок».

Означало ли это, что сама судьба предоставляла ей возможность остаться с любимым человеком? Ванесса не знала, однако была уверена в одном: им с Бренданом тоже необходимо серьезно поговорить.

Она встала и отряхнула пальцы от налипших комьев земли. Вернувшись в дом, подняла телефонную трубку и набрала номер Брендана. Она услышала, как включился автоответчик. Ванесса не собиралась оставлять сообщение. Скоро наступит время обеда, Брендану наверняка нужно будет накормить вернувшихся из школы детей, затем проверить тетради. Она может поговорить с ним и завтра — либо в школе, либо вечером по телефону…

Однако Ванесса медлила, не кладя трубку, потом проговорила:

— Привет. Я… я просто хотела сказать тебе, что… что я скучаю по тебе. Давай поговорим завтра. Спокойной ночи.

— Нет, Мэгги, боюсь, ты не сможешь привести в класс твоего щенка, — сказала Ванесса одной из своих маленьких учениц. — Он ведь не согласится сидеть тихо во время уроков. А вот когда начнутся летние каникулы и мы поедем на пикник, тогда ты и возьмешь его с собой.

Ванесса улыбнулась девочке и оглядела класс, чтобы отметить в журнале присутствующих учеников.

— Питер, пожалуйста, перестань жевать ластик, он тебе еще пригодится, — мимоходом сказала она.

Было утро. Начинался новый школьный день. Ванесса и ее подопечные ожидали, когда Брендан зачитает по радио свою утреннюю речь.

Она очень надеялась, что ей удастся поговорить с ним до начала уроков. Хотя понимала, что отпущенного им времени — пока прибывают автобусы с детьми — будет явно недостаточно для серьезного разговора. Однако ей жизненно необходимо было удостовериться в том, что она, как и Сара, ошибалась, когда говорила Брендану, что их брак невозможен. Она хотела распроститься со своими страхами, прогнать прочь опасения, избавиться от всегдашней неуверенности.

Словом, она хотела выйти за него замуж…

— Доброе утро, — послышался из динамика голос Брендана.

В тот же миг в классе воцарилась тишина. Ученики знали, что, хотя Ванесса была доброй и милой, она очень строго следила за дисциплиной во время занятий.

— Прежде чем я начну речь, мне бы хотелось сделать одно важное объявление…

Ванесса села за учительский стол, с недоумением слушая слова Брендана. Что это с ним случилось сегодня? Брендан никогда не отступал от установленного правила. Никогда. Сначала — речь и только потом — необходимые объявления.

— Вообще-то, это даже не столько объявление, сколько вопрос, — продолжал тем временем Брендан. — И вопрос этот я хочу задать не вам, дети, а одному-единственному человеку, которому придется на него ответить…