Селина Дрейк - Дерзкая, но любимая

— И что случилось потом?

— Ник заболел. Сначала врачи долго не могли поставить диагноз. И лучше бы они не делали этого вообще. Это был рак крови. — Николь замолчала и, закрыв глаза, глубоко вздохнула. — Я оставила работу, чтобы заботиться о нем. Два года день за днем, месяц за месяцем единственный любимый брат умирал на моих глазах мучительной смертью. И знаешь, что самое страшное? До сих пор меня не покидает мысль, что это я виновата в его смерти. Если бы я была сильнее и могла обеспечить ему необходимый уход, оплатить лучшего врача, он был бы еще жив.

Голос Николь задрожал, из глаз покатились крупные слезы. И внезапно Джейк почувствовал, что просто должен помочь этой слабой и вместе с тем сильной женщине. Мускулистые руки без труда подняли ее стройное тело. Джейк опустился на качалку и осторожно посадил Николь на колени. Девушка посмотрела прямо в глаза мужчине.

— Я рассказала эту историю не для того, чтобы разжалобить тебя. — Даже сквозь слезы зеленые глаза смотрели с вызовом. — Я хотела объяснить тебе, что моя жизнь была отнюдь не гладкой, но я прошла через боль, потерю самого близкого человека, отчаяние и не сломалась. Страдания закалили меня, дали силы сражаться за свою жизнь и жизнь дорогих мне людей. Хочу, чтобы ты поверил, я готова отдать все, чтобы помочь Роберту.

Джейк видел, как слезинки одна за другой медленно катились по бледным щекам и капали, оставляя на рубашке Николь маленькие темные пятнышки. Но это были слезы не слабой женщины, просящей поддержки и утешения. Любая женщина на месте Николь уже упала бы в его объятия и громогласно разрыдалась. Николь выпрямилась, гордо расправила худенькие плечи и выдвинула упрямо подбородок.

— Неужели никто вам не помог?

— О нас заботились друзья. Но ты имел в виду родителей?

— Да.

— Мы с Ником остались одни. В один прекрасный день, когда мы были еще совсем маленькими, отец поцеловал нас, сказав, что отправляется на работу. Но с работы так никогда и не вернулся. Потом мама объяснила, что тогда отец ушел не на работу, просто ушел от нас.

— А ваша мать?

— Она умерла, когда я поступила в колледж. Но она не была близка с нами никогда. Она оказалась одной из тех женщин, которые просто не созданы для материнства.

— Ты не обижалась на мать?

Горькая улыбка появилась на губах Николь:

— Я просто понимала, какая она, и принимала такой, какая она есть. Не в детских силах изменить что-либо.

Неужели когда-нибудь и Роберт сможет простить свою мать? И воспоминания о ее поступке не будут больше вызывать боль и страх? Этого Джейк хотел больше всего на свете.

— Ты покинула Нью-Йорк, чтобы сбежать от воспоминаний?

— Да. Я не могла оставаться там, потому что Ник и этот город неразрывно связаны в моем сознании. Каждая улица, по которым мы бродили вместе, каждый ресторанчик, где мы обедали вдвоем, напоминали о брате, о тех счастливых днях, когда он был здоров и полон сил и энергии. Я решила найти себе работу где-нибудь подальше от Нью-Йорка. Почти все мои сбережения ушли на лекарства и врачей. Я желала только одного — любым способом помочь ему. Конечно, Ник не догадывался, сколько все это стоило. Если бы узнал, то очень бы страдал. Он всегда заботился прежде всего о том, чтобы мне было хорошо.

Джейк все больше и больше восхищался Николь, поражаясь ее силе и способности отдавать все ради любимого человека. Но тем больше начинал сердиться на себя. Ведь он не смог помочь маленькому Робби, который так нуждался в заботе и поддержке. У Джейка всегда не хватало времени на то, чтобы просто поговорить с мальчиком, объяснить что-то, поставить все на свои места, как это сделала сегодня Николь.

— По-моему, ты сделала все, чтобы спасти Ника. И ты не можешь обвинять себя.

— Спасибо тебе. — Ее глаза благодарно смотрели на мужчину.

В этих словах слышались такое одиночество и такая тоска, что Джейк не мог этого вынести. Несмотря на душевную силу и выдержку, Николь была маленькой женщиной, которая не может нести все тяготы жизни на своих плечах. Наступает момент, когда просто необходимы поддержка и понимание других людей. Джейк очень хорошо знал это. Он нежно прижал Николь к себе. И будто обессилевший странник она приникла к нему, опустив голову на плечо. И снова Джейк почувствовал нежный запах сирени от ее волос. Он ощутил каждый изгиб ее тела, каждый вдох и каждый удар сердца.

Внезапно Николь выпрямилась и отстранилась.

— Только не думай, что слезы — признак слабости. Если надо, я сделаю все, чтобы добиться цели.

Джейк хотел верить этим блестящим решительным глазам. Но жизненный опыт научил его не доверять велениям сердца, он должен забыть о личных симпатиях и думать только о благополучии сына.

Джейк снял Николь с коленей и посадил рядом.

— Я все понимаю, Николь, но постарайся и ты понять меня. Когда-то мой сын каждый день беззаботно бегал и прыгал, смеялся и протягивал маленькие ручки к небу, желая дотянуться до солнца и облаков и поиграть с ними. — Джейк встал, не в силах больше сохранять спокойствие. — Но после всего, что случилось, детский смех стал большой едкостью в нашем доме. Роберт изменился, и я просто не представляю, что будет с ним, если то же повторится снова. Конечно же, я виноват. Мне не стоило создавать семью с женщиной, которая не знает, что такое ответственность. Она смогла вырвать ребенка из своей жизни, как испорченный лист из тетради.

— Джейк, жизнь такая разная, после черной полосы обязательно будет белая. Зачем бесконечно корить себя за совершенные ошибки? Не лучше ли подумать над тем, как их исправить. И я обещаю, что мы сможем сделать это, избавим Робби от страхов и вернем ему радость жизни.

— Николь, я больше не ценю обещания. Я должен быть уверен, что никто и никогда не совершит ошибок, за которые придется расплачиваться моему сыну.

Николь медленно подняла голову и посмотрела ему в глаза.

— Так значит, ты все-таки будешь искать мне замену?

— Буду, — ответил Джейк сухо, с трудом выдержав ее взгляд.

— Значит, ты не поверил в мои силы и возможности?

— Я выполняю отцовский долг и забочусь о сыне.

Николь молча встала и направилась к двери. Но Джейк схватил ее за руку.

— Прости меня, — тихо сказал Джейк, наклоняясь к ее лицу.

Николь молчала. Лицо стало спокойным, она уже смогла взять себя в руки. И теперь зеленые глаза почти с вызовом смотрели на Джейка.

На какое-то сумасшедшее мгновение все потеряло значение. Во Вселенной остались только он и она, мужчина и женщина, наедине с теплой пряной летней ночью и завораживающим лунным светом.

Близость Николь, ее сиреневый запах, пухлые губы пьянили мужчину. Он был уже не в силах изменить что-либо. Его тянуло к этим бездонным глазам, губам… Скользнув ладонями по теплому бедру женщины, Джейк положил руки на гибкую талию и медленно притянул к себе.