Редли Честер - Алый жакет

— Грейс Флитроу — жена Марка Флитроу? Это же босс моего начальника!

— Вот именно.

Глория от удивления разинула рот. У ее матери был доступ к каждому более или менее влиятельному лицу.

— Я замолвлю за тебя словечко, будь спокойна. Но во вторник ты должна не ударить лицом в грязь. Подготовь все свои тезисы. Ты должна быть в состоянии ответить на любой, самый каверзный вопрос. Вечером в понедельник я позвоню и проинструктирую тебя дополнительно. — Сделав соответствующую пометку в записной книжке, Патриция Кемпбелл откинулась на спинку дивана. — А теперь представь себе, что я — твой начальник. Изложи мне свои предложения.

Мать оказалась очень дотошной слушательницей, не прощающей никаких огрехов.

Когда пришел Фил, Глория уже в третий раз повторяла свои тезисы. Она ожидала его с некоторым волнением, какое присутствует почти всегда у женщин и мужчин после их первой интимной близости при встрече «на следующее утро после…».

Глория широко распахнула дверь, чтобы Фил успел заметить ее мать.

Не произнося ни слова, Фил долго и строго смотрел на Глорию, а затем улыбнулся через ее плечо:

— Как дела, Пэт?

Пэт? Глорию передернуло.

— Фил, это ты? Проходи скорее.

Он прошествовал мимо.

— Мне так не хватало тебя в «Монморанси», — сказала ее мать и подставила Филу щеку для поцелуя.

Фил чмокнул ее с таким видом, словно они проделывали это много лет.

Ну и ну. Спятил он, что ли? Глории и в голову не приходило, что он мог разозлиться. Она, конечно, допускала, что его самолюбие могло быть уязвлено, но не в такой же степени.

— Мы с Глорией обсуждаем сейчас ее кампанию. Она упоминала о ней в ваших разговорах?

Фил сел на диван рядом с ее мамой, а Глория осталась стоять рядом. Такой расклад выглядел несколько странно. По крайней мере, в глазах Глории.

— Именно поэтому я и пришел.

— Вот как? — удивилась Глория.

Он не удостоил ее даже беглым взглядом. Пэт взяла ручку, приготовившись записывать.

— Ну вот и отлично. Каково же твое мнение?

Фил подался всем телом вперед.

— Вот что я скажу. Идея киосков вполне разумна. Но реализовывать ее лучше в сотрудничестве с компанией, владеющей сетью закусочных и кафе. Нужно усилить узнаваемость торговой марки. Это немаловажно. К тому же, наличие партнера удешевляет расходы на строительство, а рекламный аспект остается в полном объеме. Чем плохо?

Разве не ей он должен был говорить все это?

— Отлично, — сказала ее мать, торопливо записывая. — Мы включим это отдельным пунктом в презентацию Глории.

— О да, это будет здорово. — Глория приложила определенные усилия, чтобы в ее голосе не прозвучал сарказм. — Но вряд ли я смогу так быстро найти партнера, готового сотрудничать с «Фаст Фудс». Да и к тому же у меня нет полномочий.

— Но у тебя есть я. — Фил посмотрел ей прямо в глаза, после чего Глория решила, что лучше не обмениваться с ним взглядами. — Я познакомлю тебя с моим дедушкой. — Он перевел взгляд на Пэт и добавил: — «Тойнби Снэк».

— О, не может быть! — Мать Глории даже хлопнула в ладоши. — Мне нужно внести изменения в записную книжку. Ф-и-л-и-п…

— Тойнби, — медленно произнесла Глория. — Значит, ты и есть «Тойнби Снэк»?

— Да. — Он удивленно посмотрел на нее. — По-моему, тебе это было известно.

— Я знала твою фамилию, а также то, что твоя семья занимается бизнесом, но я никогда не думала, что… — Священная корова. «Тойнби Снэк». Гигантский спрут. Почти монополия.

— Глория, с такими связями ты вряд ли нуждаешься во мне. — Пэт собрала свои вещи.

— Мама, не уходи!

— Кстати, я чувствую… — Она показала на Фила. — Вам двоим нужно поговорить.

Фил ласково посмотрел на Глорию, но ее нельзя было этим одурачить. Она попала в беду. Она проводила мать до двери.

— Мама! — прошептала она. — Пожалуйста, останься!

— Глория, я видела, как этот парень смотрел на тебя, счастливая ты девчонка. К тому же у тебя лицо натерто докрасна его щетиной.

— Мама!

— Сходи познакомься с его дедушкой. — И мать исчезла за дверью.

Глория повернулась к Филу. Он вытащил ее записку из своего кармана и бросил на стол.

— Объясни это. — Его голос был твердым, как алмаз, а взгляд острым, как лазер.

— По-моему, и так все ясно.

— Ты испугалась.

— Вовсе нет.

— Так значит, мне приснилось все, что произошло прошлой ночью? — Его голос стал более низким и чуть хриплым.

Она покачала головой.

— В чем же дело?

— Послушай, Фил, ведь мы оба понимаем, что у нас ничего не выйдет. А особенно теперь.

— Почему же «особенно теперь»?

— Потому что ты — «Тойнби Снэк».

— Я работаю там или, вернее, работал. И, возможно, снова буду работать. Ну и что с того?

Он был прав. Просто она придумывала несуразные предлоги, чтобы скрыть от себя истину.

— Завтрак тебе понравился?

— Он понравился бы мне еще больше, если бы ты разделила его со мной.

— Я не хочу заниматься этим каждое утро.

— Ну так и не занимайся.

— Но… что-то заставляет меня. Я… теряю себя в отношениях. Я жертвую своими целями и мечтами и…

— Ерунда. Глория, это были всего-навсего сдобные булочки. Вкусные. Но булочки — это только булочки. «Тойнби» их тоже производит, ты же знаешь. Если хочешь, я достану тебе дисконтную карту, и покупай их себе сколько влезет по дешевке. Я не требую никаких жертв.

— Тебе совсем не нужно требовать жертв. Мужчины просто ожидают и получают их. Опыт моей семьи. Я выросла с этим, и мне не хочется, чтобы со мной случилось то, что случилось с моей мамой. Она играла роль идеальной жены, которая посвятила всю свою жизнь моему отцу, точнее, его карьере. И что же она получила взамен? Он уехал куда-то и оставил ее ни с чем. Я не говорю о деньгах. Я говорю об образе жизни, который она вела. Ведь все вращалось вокруг него. Он получал повышения, зарплату и славу. Маме не доставалось ничего. Я не собираюсь следовать по ее пути.

Фил глубоко вздохнул, и Глория поняла, что он пытается понять ее точку зрения.

— Стало быть, ты никогда не выйдешь замуж и не обзаведешься семьей?

— Нет, я сначала добьюсь своего.

— Под «своим» ты подразумеваешь повышение по работе?

— Или что-нибудь равнозначное.

— А когда ты достигнешь желаемого, тогда что?

— Вот тогда я буду готова к серьезным отношениям. Но я не собираюсь тешить себя надеждой, что ты будешь ждать, пока все это случится.

Фил встал.

— Ты права, черт возьми.

Удар пришелся в самое сердце. Больно. Очень больно. Обидно. Даже несмотря на то, что она давно уже была взрослой и практичной женщиной, наивная и непрактичная маленькая девочка, спрятавшаяся в закоулках ее души, испытывала страстное желание оказаться в его крепких объятиях и услышать: «Глория, дорогая, если понадобится, я буду ждать тебя всю жизнь».