Лори Фостер - Горячая девчонка

— Сэм, я хотела бы кое о чем тебя спросить, — робко пролепетала она, прервав его довольное мурлыканье.

— Спрашивай, — великодушно разрешил он и похлопал ее ладонью по попке.

— Ты намерен овладеть мной немедленно или чуточку погодя? — спросила она чуть дыша.

— Какая ты, однако, неуемная! Неужели нельзя полежать немного спокойно? — с легкой досадой пробурчал он. — Тебя следует хорошенько отшлепать за твое скверное поведение!

Ариель обиженно поджала губки и отвернулась. Он только что вознес ее на небеса, однако по-прежнему держался отчужденно. Собравшись с остатками сил и воли, она перевернулась на бок и с укором взглянула ему в голубые глаза. Его ноздри затрепетали от внезапного вожделения, и он скользнул масленым взглядом по ее стройному обнаженному телу.

Ариель воспользовалась этим, чтобы получше разглядеть его покрытую синяками, ссадинами и шрамами волосатую грудь. Несомненно, ему довелось побывать во многих опасных переделках. И вполне могло статься, что старые раны, полученные при выполнении служебных заданий, и не позволяли ему предаться с ней страстной любовной игре! Ариель вдруг устыдилась своего неуемного темперамента и похотливых мыслей, ей захотелось загладить свою вину перед Сэмом, доставить ему удовольствие, не вынуждая его при этом излишне напрягать свое уставшее, израненное и больное тело.

Она наклонилась и поцеловала след от бандитской пули, задевшей его плечо. Он оцепенел и затаил дыхание, интуитивно почувствовав серьезность ее намерений. Ободренная этим, Ариель стала целовать ему грудь и живот, опуская голову все ниже и ниже. Сэм молчал.

Истолковав его молчание как согласие с ее инициативой, она чмокнула длинный шрам у него под мышкой. Дурманный аромат, исходивший оттуда, разбередил в ней столь пылкие желания, что она принялась лобзать все его шрамы и ссадины подряд, словно бы в бреду восклицая:

— Ах, как я тебя хочу, мой милый!

Ее гибкие руки жадно ощупывали его мускулистое тело, бойкий язычок увлажнял горячую, солоноватую на вкус кожу, жаркое дыхание стало перемежаться с томным постаныванием.

Но как только она коснулась кончиком языка его плоского соска, Сэм грубо схватил ее за плечи и встряхнул. И не успела она и глазом моргнуть, как он уложил ее на спину и, сев ей на бедра, прорычал:

— Я ведь запретил тебе прикасаться ко мне!

Ошеломленная и обескураженная такой переменой в его настроении и диспозиции их тел на кровати, Ариель захлопала своими длинными ресницами и промямлила:

— Я исправлюсь! Прости меня! Это произошло случайно!

Сэм сделал свирепое лицо и глухо прорычал:

— Теперь уже поздно каяться!

От испуга у нее полезли на лоб глаза. Неужели он собирается выставить ее вон? Неужели он прогонит ее, так и не позволив убедить его, что вместе им будет просто божественно? Ариель так увлеклась своими предположениями, что слишком поздно заметила наручники в руках Сэма. Он решительно завел ей руки за голову и сжал одной рукой запястья.

— Что ты задумал, Сэм? — встревожено спросила Ариель, извиваясь всем телом.

— Воспользоваться этими браслетами для твоего усмирения, — зловеще ответил он, помахивая наручниками в воздухе.

Она замерла, побледнев от скверного предчувствия. Выражение его лица не сулило ей ничего хорошего. Стальные наручники, которыми он бряцал у нее перед носом, одним лишь своим видом сковывали ее волю. Ариель сглотнула слюну и стиснула зубы, отлично понимая, что он провоцирует ее на протест. Но отступать она не собиралась.

Продолжая сверлить ее испытующим взглядом, Сэм натренированным движением приковал ее за руку к спинке кровати и с ухмылкой спросил:

— Может быть, с тебя уже хватит?

Она мысленно прокляла его полицейские замашки и твердо ответила:

— Нет! Этого мне мало!

Сердце шептало ей, что Сэм не причинит ей боли, что он всего лишь играет с ней, пусть и по своим, жестоким, правилам. Но она-то знала его как облупленного, доверяла ему и любила его всеми фибрами души.

— Подумай хорошенько, Ариель! — нахмурив брови, сказал он.

Однако это ни капельки ее не напугало, напротив, она лишь укрепилась в своем намерении заставить его заглотить приманку. Она была даже готова прикинуться его покорной рабыней, чтобы в конце концов стать его полновластной единственной госпожой. Вот почему Ариель стойко выдержала его взгляд и отчетливо произнесла, выдержав театральную паузу:

— Я все уже решила!

Сэм готов был завыть, как волк на луну, от охватившего его отчаяния. Или пробить кулаком стенку. Девчонка оказалась твердым орешком и хитрой бестией. Она не дрогнула перед лицом опасности и даже не попыталась убежать, спутав этим все его планы. Более того, она перехватила у него инициативу и вынудила его принять ее правила игры, сбив его с толку своими стонами и вздохами, не говоря уже о поцелуях. Похоже, она задумала превратить его в покорного угодника! Следовало отдать должное ее сообразительности: этот обманный маневр с облизыванием его старых шрамов и новых ссадин временно ослабил его бдительность и волю. А сладострастное завывание и вздрагивание во время оргазма вообще произвели на него неизгладимое впечатление. Еще никогда у него не было столь мощной эрекции и глубокой фрустрации! От одной только ее соблазнительной улыбки его прошибал горячий пот.

Сэм вдруг ощутил страстное желание отведать ее дамских прелестей на вкус и, ослепленный им, приковал наручниками к спинке кровати второе ее хрупкое запястье.

Дрожа от вожделения и злости на самого себя, он перевел дух и окинул взглядом ее стройное обнаженное тело. Боже, какая нежная и белая у нее кожа! Какая великолепная грудь! Он положил на нее ладонь и сжал пальцами сосок.

Ариель поморщилась и заелозила по кровати.

— Ни слова! — предупредил он ее, зная наперед, что проиграет, если она начнет перечислять ему все свои тайные фантазии. Немного отодвинувшись, Сэм раздвинул ее ноги и, встав на колени, произнес:

— Вот так-то оно гораздо лучше!

Ее прекрасные карие глазки потемнели от вожделения. Она молча уставилась ими на него, словно бы внушая ему свое сокровенное желание. Ее пухленькие розовые губки так и напрашивались на долгий нежный поцелуй. Однако подбородок ее чуть заметно подрагивал, очевидно, от упрямства. В том, что Ариель не заплачет, он уже не сомневался.

— Обожаю разглядывать женщин перед тем, как овладеть ими, — снисходительно промолвил он и, положив себе на плечи ее ноги, взглянул на торчащие соски. Они были очень аппетитны.

Ариель вздохнула и облизнулась, предвкушая удовольствие.

Сэм уперся ладонями в матрац по обе стороны от подушки, наклонился и впился ртом в ее податливые губы. Она с жадностью стала сосать его язык, легонько поводя бедрами. Вот чертовка!