Дениза Алистер - Будь что будет

Но, по всей видимости, он не обладал способностью читать чужие мысли. И все же она, вместо того чтобы сказать «нет», ответила «конечно».

— Где мы можем взять машину напрокат? — спросил он, потирая влажную шею. — Разумеется, с кондиционером и в хорошем состоянии.

— Такую, какую вы хотите, не сможем нигде.

— Это еще почему?

— На острове запрещено пользоваться автомашинами. Исключение составляют служебные.

— Вы имеете в виду те странные, разрисованные цветами машины, одна из которых доставила меня из аэропорта?

— Их здесь называют маршрутками. Таких на Сент-Юлиане всего две.

Бернард презрительно присвистнул.

— Какой же выход? Тащиться на ослике, помахивая соломенной шляпой?

Поза комиссара полиции Лепле сделала бы честь самому дисциплинированному офицеру французского иностранного легиона — он напоминал каменную статую. Перед тем как ответить, Элина бросила на Бернарда осуждающий взгляд.

— Не стоит быть таким ироничным, мистер Дэниел. Да, на Сент-Юлиане отсутствуют вещи, к которым вы привыкли дома. Но здесь есть свой неповторимый колорит, который все компенсирует. Мы можем воспользоваться малолитражкой, принадлежащей гостинице. Она вполне подходяща — остров крошечный.

Кроме нескольких грунтовых улиц в центре города и сносной дороги из аэропорта, на острове имелось еще одно «мощеное шоссе». Оно называлось береговым и шло по периметру Сент-Юлиана, огибая уединенные бухточки или поднимаясь в горы, откуда открывался потрясающий вид на изумрудное море и поросшие тропической растительностью склоны холмов. В некоторых местах шоссе было необычайно узким, и поэтому правила, существовавшие на острове, предписывали транспорту двигаться всегда по часовой стрелке. Чтобы попасть в нужное место, до которого было каких-нибудь пять миль по прямой, приходилось делать крюк миль в двадцать пять.

Маленькая двухместная машина с полотняным полосатым верхом, который вспучивался и опадал под порывами легкого бриза, двинулась по шоссе. За рулем сидел Бернард.

— Ну и дороги, черт возьми! — проворчал он, когда их сильно тряхнуло на ухабе.

— Вы предпочли бы пойти пешком? — спросила Элина.

— Я предпочел бы вообще не приезжать сюда, — буркнул он в ответ. — Если бы не вы с вашей идиотской затеей провести отпуск в этом, с позволения сказать, раю, я бы никогда тут не появился.

— Сент-Юлиан не претендует вступить в соревнование с Акапулько или Рио, мистер Дэниел. Если бы он был хотя бы отдаленно похож на них, я бы ни за что сюда не приехала. Те, кто посещают престижные курорты, не вызывают у меня ни уважения, ни симпатии.

Понимающая улыбка тронула уголки его губ.

— Скажем, такие люди, как я. Так я вас понял?

Она сняла темные очки и изучающе уставилась на него. Неожиданный случай свел их вместе, и, кажется, сулит он не радость, а разочарование.

Она всматривалась в его черные, красиво очерченные брови, изучала линию носа, который когда-то был сломан, но не уродовал тонкого профиля. Его глаза были похожи на зеленоватые озерца, спрятавшиеся в густом лесу ресниц. Эти трогательно-длинные ресницы контрастировали с волевыми скулами, вызывавшими невольный трепет у тех, кто отваживался слишком пристально их разглядывать. Всем своим обликом он являл образец силы и сексуальной мужественности, производившей неизгладимое впечатление на женщин. Но кто мог проникнуть в его внутренний мир? Вряд ли таких было много.

— На что вы так таращитесь? — спросил он, бросив на нее быстрый взгляд.

— На вас, — просто ответила она. — Стараюсь понять, всегда ли вы такой недовольный и резкий, или это лишь последствие постигшего вас горя.

Он внимательно оглядел Элину и только спустя несколько секунд снова обратил взгляд на дорогу.

— Сколько еще ехать? — пробурчал он.

— Около семи миль. Нам следует миновать поворот, и только тогда мы окажемся на подветренной стороне острова. Да вы сами заметите изменение в береговой линии. Она здесь всегда в бурунах.

За все время, пока они не достигли указанного Элиной места, он не проронил ни слова.

— О Боже! — воскликнул Бернард, когда пена от волн стала выплескиваться на дорогу. Изредка и сами волны накатывали на грунт. — Здесь всегда так?

— Почти всегда. А во время ураганов здесь вообще страшно.

— Приму во внимание ваши слова, — сухо сказал он. — Сильвия, должно быть, спятила, когда решила отчалить отсюда.

Они доехали до юго-восточной оконечности острова, где океанский прибой с особой яростью обрушивался на сушу. Песчаный берег был усеян мусором: ветками деревьев, морскими раковинами и многим другим, что выносят на берег волны.

— Впереди есть более или менее безопасное местечко, — сказала Элина. — Если вы рискнете, мы сможем пройти по дюнам, а оттуда виден тот самый риф, где…

Он кивнул, соглашаясь с ее предложением, и остановил машину, съехав на обочину.

Они спустились к пляжу и побрели по мелкому и мягкому, как мука, песку. Остановившись и касаясь друг друга плечом, они были вынуждены пригнуться из-за сильного ветра.

Буро-зеленая рваная линия прибоя обозначала скрывшийся под кипящей массой воды злополучный риф. Ближе к берегу вода крутилась, шипела и пенилась, откатываясь назад. И вновь вздымалась вверх, преодолевая каменный барьер. Господи, Сильвия явно не намеревалась покончить жизнь самоубийством. Но что толкнуло ее навстречу этой разъяренной стихии?

Элина не сумела сдержать дрожь и отвела глаза от океана. Ни один смельчак не уцелел бы в этом дьявольском котле. Было бы чудом, если бы парусник благополучно выбрался отсюда.

В отличие от нее, Бернард долго и как-то бесстрастно смотрел на эту картину. Элина даже забеспокоилась, что он забыл о ее присутствии, когда он вдруг резко повернулся. Черты его лица заострились.

— Поскорей уедем отсюда, а то я свихнусь, — процедил он.

Трудно было не заметить, как он напуган. С лица исчезло надменное выражение. Однако она так и не могла понять, что же в действительности творилось у него в душе. То ли он был готов завыть от тоски, проклиная несчастье, перечеркнувшее его мечты о женитьбе, то ли был чем-то возбужден. Элина не могла представить, как бы она себя повела, если бы он выплеснул свои эмоции наружу. Они бурлили в нем, как кипело море у рифов. Он старался сдерживать себя, но желваки ходили ходуном, а пальцы то и дело сжимались в кулаки.

— Бернард, — тихо и проникновенно сказала она. Сквозь рев ветра и грохот бьющихся о берег волн он едва расслышал ее. — Бернард, чем я могу вам помочь?

Она была почти убеждена, что понимает, в каком состоянии он находится, и может как-то успокоить его. А что, если это вызовет обратную реакцию? Что, если вместо благодарности за сочувствие он грубо оскорбит ее, даже ударит? Что делать? Бежать от него сломя голову или подчиниться его воле?