Белл Робинс - Мужское обаяние

Сердце Вирджинии сжалось от боли при мысли о собственной матери, с которой она не виделась двадцать лет. И никогда уже не увидится. Это не было позой, просто нанесенная рана все еще не зажила в душе Вирджинии. О примирении не могло быть и речи, но иногда она ощущала острую потребность в общении с матерью, хотя ни разу не попыталась связаться с ней. Ей хватит сил и стойкости. Боже, будь милостив к людям, отвернувшимся от своих детей!

— Вы думаете, ваша мать приедет? — тихим голосом спросила Вирджиния.

Кэтрин пожала плечами.

— Не знаю. Я с ней пока не разговаривала, но мне кажется, это было бы довольно мило. — Улыбнувшись Мэтью, Кэтрин продолжила: — Церемония состоится на вилле, и мы произнесем собственноручно написанные клятвы. Мэтью пишет такие романтические стихи…

— Осторожнее, — прожевав кусочек пирога, произнесла Вирджиния, сделав вид, что не замечает, как рука Фрэнка, скользнув по спинке стула, приблизилась к ее плечам, — иначе вы рискуете разрушить устоявшийся образ «крутого» полицейского.

Перед обедом Фрэнсис провел ее по дому, и Вирджинию снова поразили замысловатые модели кораблей, изготовлению которых он, судя по всему, отдал немало сил. Но сейчас она впервые обратила внимание на изящество его рук — крупных, но с тонкими и длинными, как у художника, пальцами. Невольно Вирджиния представила, как они скользят, лаская, по ее коже…

— Что ж, — вступил в разговор Мэтью, — я все равно собираюсь уходить из полиции.

Его слова удивили Вирджинию, она даже забыла о Фрэнке.

— И куда?..

Пожав плечами, он взглянул на Кэтрин.

— Не знаю, — загадочно произнес он. — Возможно, открою гостиницу. А может быть, просто стану писать картины на пляже.

— Ты собираешься переехать в Дувр? — высказала догадку Вирджиния.

Мэтью усмехнулся.

— Да. Поближе к Кэтрин.

Подобный образ жизни требует куда больше денег, чем зарабатывает полицейский, но Вирджиния не стала озвучивать свою мысль.

— Надеюсь, отец вернется домой к твоей свадьбе, — пробормотала Ванесса.

— Не надо, мама! — попросил Фрэнсис, оторвавшись от десерта. — Мы договорились не затрагивать этой темы сегодня.

Вирджиния в очередной раз поняла, что безоблачная атмосфера вечера создавалась специально для нее.

— Не из-за меня, надеюсь? Мне бы не хотелось…

Ванесса отрицательно покачала головой и машинально стиснула руку Вирджинии. Этот жест показался Вирджинии милым и естественным, чисто материнским. Невозможно было не испытывать теплоты к этой женщине, но факт оставался фактом — на ее банковском счете лежали пятьдесят тысяч фунтов, и, по всей видимости, она не унаследовала эти деньги от своих аристократических родственников.

В начале вечера Ванесса Маллори отвела Вирджинию в сторонку, похлопала по руке и сказала:

— Я знаю, что вы ищете моего мужа. Знаю также, что считаете его преступником, но это неправда.

— Ваш сын Фрэнсис утверждает то же самое, — ответила Вирджиния.

Ни тогда, ни сейчас окружающая атмосфера не казалась ей враждебной. Что бы ни случилось с Энтони, его семья продолжает верить, что он жив и невиновен, и по-прежнему не теряет надежды.

Сейчас Вирджиния смотрела на Ванессу и не знала, что думать. Трудно что-либо противопоставить сделанному ею предположению, что Энтони украл яйцо Фаберже, удрал с ним из города, затем тайно вернулся, а Ванесса ни о чем не догадывается.

Пытаясь развеять возникшее напряжение, Вирджиния, сделав над собой усилие, снова оживленно заговорила о саде.

— Тут у вас так замечательно! Вы создали дом, куда вашим детям приятно возвращаться.

Ванесса пристально посмотрела на нее, в ее глазах промелькнула тревога.

— Вы не общаетесь со своей семьей?

— Мы… редко видимся.

— Откуда вы родом?

Вирджиния медлила с ответом, заметив, что Фрэнк внимательно прислушивается к их беседе.

— Из Шотландии.

Фрэнсис нахмурился.

— Я этого не знал.

Вирджиния посмотрела на него.

— Откуда ты мог это знать?

— Я… — Кривая ухмылка вдруг мелькнула у него на губах. — По правде говоря, мне казалось, что ты родилась в Лондоне. У тебя нет акцента, и ты не похожа на деревенскую девочку.

— Женщину, — поправила его Вирджиния и тут же пожалела об этом, ибо Фрэнк окинул ее взглядом, не оставлявшим никаких сомнений относительно ее женских достоинств. — Я рада, что отвечаю нужным требованиям, — добавила она.

— Отвечаешь, — заверил он. — Где ты изучила юриспруденцию?

— В Оксфорде.

Фрэнсис окинул ее таким взглядом, словно упрекал за то, что она скрывала от него столь важную информацию, хотя Вирджиния тоже могла упрекнуть его, ибо он не сказал ей о романе Мэтью с Кэтрин Морстон.

— Я и не подозревал, что у тебя…

— Такая родословная? — Вирджинии не хотелось углубляться в эту тему. Слишком тяжело ей досталось нынешнее благополучие. — У меня была именная стипендия.

— И ты пошла работать в полицию? — удивился он.

Видимо, он подразумевал, что Вирджиния вполне могла бы со своей ученой степенью заняться частной практикой.

— Да, — ответила она.

Его брови поползли вверх.

— Тобой владело неудержимое желание преследования хороших парней?

Вирджиния болезненно сглотнула. Фрэнк явно знает, как вывести ее из себя. Он словно догадывается о существовании одного такого «хорошего» парня, с которым ей не удалось справиться.

— Я отдаю под суд хороших парней, только если они оказываются плохими.

— А как быть с плохими парнями, оказавшимися хорошими? — Он явно имел в виду себя.

— Я никогда не говорила, что ты плохой.

— Да я не о том. Неужели ты никогда не слышала, что лгать нехорошо?

Вирджиния пожала плечами, на ее губах мелькнула улыбка.

— Не вижу поблизости детектора лжи, — отшутилась она. — Если речь идет о работе, то сегодня я устала. — Она обвела взглядом сидящих за столом. — Мне, пожалуй, пора…

Фрэнк поднялся.

— Нет-нет! — воскликнула Вирджиния. — Я возьму такси. Оставайся и наслаждайся вечером.

— Мне завтра ровно в восемь нужно быть в аэропорту.

— Что ж…

Не найдя способа не позволить Фрэнку проводить ее, Вирджиния поднялась и по очереди попрощалась с каждым из присутствующих. Фрэнк, аккуратно поддерживая под локоток, повел Вирджинию к двери.

Полагая, что ей больше не доведется побывать здесь, Вирджиния остановилась и оглянулась, окинув взором уютный дворик.

— Тут действительно замечательно, — пробормотала она. — Обычно я равнодушна к тишине и покою.

Вероятно, для Фрэнка это стало самым большим ее откровением.

— Равнодушна?

Вирджиния покачала головой. Как объяснить ему, что тишина просто напоминает ей ферму? Необъятные пространства вересковых пустошей, непроглядную темень вечеров. Ближайшие дома на расстоянии нескольких миль. Вирджиния постаралась не думать о грустном.