Софи Мидоус - Любовный треугольник

— Джереми хочет завтра видеть нас обоих, — сообщил он. — Говорит, дело важное. Сумеешь встретиться со мной в больнице часов в восемь?

— Конечно. С ним все в порядке?

Стэн усмехнулся.

— Даже более чем. Велел принести ему кое-какие папки с историями болезней, чтобы проглядеть их лично. Пришлось Чарлзу Брауну вмешаться и запретить. Кстати, как думаешь, может после визита к Джереми мы хоть на время забудем обо всем остальном и поужинаем вместе?

— Давай снова купим рыбы с картошкой и отправимся ко мне. — Интересно, не сочтет ли Стэн, что она ведет себя слишком вольно? — А потом можешь остаться и на ночь, если хочешь, конечно.

— Ты еще спрашиваешь!

Энн, слабо улыбаясь, повесила трубку. Вот что значит брать быка за рога, похвалила она себя.

Джереми чувствовал себя гораздо лучше. Он сидел в постели, облаченный уже не в пижаму, а в домашнюю куртку, весь обложенный книгами. Лицо его порозовело, вновь обрело былую живость, но Энн все же заметила явственную печать перенесенной болезни. У глаз пролегли новые морщины, щеки впали, но улыбался он все так же.

— Рад видеть вас обоих, — приветствовал Джереми их. — Чарлз только и твердит о том, чтобы я не смел управлять отделением с больничной койки, но я все же разок сделаю исключение. — Он обвел взглядом палату и негромко добавил: — Пожалуй, любому врачу полезно время от времени побыть в шкуре пациента. Начинаешь по-новому глядеть на жизнь.

Энн поняла, какой шок, должно быть, он пережил.

— И все-таки, — голос его окреп, — Чарлз, как всегда, был более чем откровенен. Он сказал, что если я попытаюсь возобновить работу в прежнем ритме, то больше чем на год меня не хватит. Мне доводилось слышать, что человек перед лицом смерти всегда говорит правду, — продолжал Джереми. — Мне пока смерть не грозит, но все же я хорошо обдумал то, что сейчас вам скажу. Стэн, я больше не смогу заведовать отделением неврологии нашей больницы. Кто займет мое место? У нас не так много хороших детских нейрохирургов, и из них вы — самый лучший. Если откажетесь занять это место, то совершите преступление. И вы это знаете.

Энн замерла. Она никогда не слышала прежде, чтобы Джереми говорил столь высокопарно и серьезно. Похоже, и Стэн тоже.

— Джереми, это шантаж чистейшей воды, — запротестовал он.

— Ну и пусть шантаж. Вы не хуже меня знаете нейрохирургов, которые метят на этот пост. Можете назвать среди них более стоящего, чем вы? Только по-честному.

Энн завороженно смотрела на Стэна. И видела, как лихорадочно он перебирает в уме возможных кандидатов. Наконец Стэн поднял голову.

— Но вы же знаете, что я собирался несколько лет провести в Эквадоре.

— Знаю. Однако в профессиональном плане здесь вы принесете несравненно больше пользы. Если останетесь, тогда мы пустим часть денег Антонио Галлардо на то, чтобы выписать сюда врачей из Эквадора и как следует обучить их. Сами понимаете, для них лучше постоянный врач, чем временный на два-три года.

— Опять шантаж!

— Что поделаешь. Я в некотором роде человек совершенно беспринципный. — Вид у Джереми был самый что ни на есть самодовольный. — Я знаю, все это ужасно нечестно, но мне бы хотелось, чтобы вы как следует обдумали мои слова. Кстати, дирекция больницы в курсе и полностью со мной согласна.

Энн снова впилась взглядом в лицо Стэна. Она еще не успела толком осознать все, что было сказано, но умирала от желания слышать его ответ.

Довольно долго Стэн молчал. И Энн, и Джереми, затаив дыхание, ждали, когда он заговорит.

— Договорились, — наконец произнес Стэн. — Когда ваше место освободится, я подам заявление и, если получу назначение, постараюсь проявить себя столь же талантливым и умелым руководителем, как вы. Пожалуй, настала пора и мне остепениться.

— Стэн, когда все уладится, вы же сможете на пару месяцев выбраться в Эквадор, — попробовал подсластить пилюлю Джереми. — А теперь, я, кажется, немного устал. Всего хорошего, друзья мои. И заходите снова.

Они вышли на шумную, запруженную народом улицу.

— Кажется, тебе надо выпить, — осторожно заметила Энн. — Такое потрясение само собой не пройдет.

— Пожалуй. Гляди-ка, вот какой-то бар.

Молодые люди сели за столик и заказали виски.

— Ты сказал Джереми, что никуда не поедешь, — начала Энн, — а я ведь знаю, как ты мечтал об этой поездке. Ты отчасти еще и из-за меня согласился, да?

Стэн невесело усмехнулся.

— В общем-то, нет. Я знаю, что по большому счету Джереми прав. Скажу без лишней скромности, я действительно хороший специалист, лучше меня сейчас в отделении никого нет. И эгоистично было бы растрачивать мои знания там, где они нужны не на все сто процентов. — Он глотнул виски. — Но опять-таки, когда говорил, что пора мне остепениться, я имел в виду нечто иное. Надоела мне тесная конура, холостяцкие обеды и ужины на скорую руку и где попало, жизнь на чемоданах. Я хочу дом где-нибудь в пригороде, жену, к которой буду возвращаться с работы. Ну и детей, разумеется. — Он помолчал немного, потом добавил: — Я люблю тебя, Энн. Ты выйдешь за меня замуж?

— Да, — ответила она. — О да.

Разумеется, Энн была счастлива, безумно счастлива. Но то, что Стэн сделал ей предложение, еще не означало, что все проблемы решены раз и навсегда. Как ей самой поступить с предложением сеньора Галлардо? И тут ее осенило: предложить поехать вместо себя Джине! Она же говорила, что с радостью согласилась бы поработать в Эквадоре. Да и сеньор Галлардо наверняка не станет возражать, если врач, столь блестяще сделавший операцию его дочери, какое-то время будет лечить больных в его родной стране. И если уж быть совсем откровенной, ей, Энн, будет гораздо спокойнее знать, что соперница от нее за тридевять земель.

Некоторое время влюбленные еще посидели в баре, почти не разговаривая, лишь держась за руки и улыбаясь друг другу, а потом отправились к Энн.

По дороге они снова купили рыбы с картошкой — но, перед тем зашли в супермаркет за бутылкой шампанского.

— Шампанское? К жареной картошке? — деланно изумилась Энн.

— К рыбе, знаешь ли, именно белое вино и подают, — серьезно заверил Стэн.

Допили они шампанское уже в постели, обнаженные, при свете свечей. Энн снова соорудила роскошное ложе на полу в гостиной. Она сидела, прислонившись к плечу нареченного, наслаждаясь тем, как его рука скользит по ее волосам, плечам, груди.

— Ну и что теперь?

— Как это что? — удивился Стэн. — Прежде всего мне следует повидаться с твоими родителями — играть, так по правилам, — и торжественно попросить руки их дочери. Ну а потом расскажем всем, даже поместим объявление в газетах. Да мало ли у нас дел! Купить обручальные кольца, написать кучу приглашений и очень многое решить. Когда ты хотела бы сыграть свадьбу?