Софи Мидоус - Любовный треугольник

— К нам только что поступила маленькая девочка, Эльвира Галлардо, — сообщила Чарити. — Предполагают мозговую травму. Сама Эльвира не говорит по-английски, но с ней ее дядя.

Что-то в тоне Чарити заставило Энн вопросительно поднять голову.

— Не тяни, — попросила она. — Что там?

— Да дядя этот такой самодовольный, надутый тип. Из тех, кто считает, будто может купить все на свете.

— Увы, это часть нашей работы, — пожала плечами Энн.

Общение с перепуганными родителями больных детишек часто оказывалось довольно трудным, а иногда и очень неприятным. Но всем педиатрам каждый день приходилось с этим сталкиваться.

Энн направилась в палату, где лежала ее новая пациентка — маленькая смуглая девочка с огромными блестящими глазами. Энн нахмурилась. Ребенок был очень бледен, а один зрачок казался куда больше другою.

У окна палаты застыл невысокий мужчина.

— Мистер Галлардо, — обратилась к нему Энн, — я доктор Форрест.

Мужчина обернулся, смерил молодую женщину неодобрительным взглядом и после короткой паузы пожал ее протянутую руку.

— Это моя племянница Эльвира, — сказал он. — Сегодня с утра я послал за врачом, а он направил нас сюда. Хотя, по-моему, зря.

— Расскажите, что случилось? — ровным тоном попросила Энн.

— Честно говоря, я и сам толком не знаю, — пожал он плечами. — По словам няни, Эльвира поскользнулась во время игры и стукнулась головой о край стола.

— Она потеряла сознание от удара?

— Может быть. По крайней мере, с тех пор она все время какая-то полусонная.

— А что за няня с ней была? У нее есть медицинские навыки?

— Понятия не имею. Ее прислали из агентства. — Мистер Галлардо начал проявлять нетерпение. — Все это очень неприятно. Я сам не женат, мой брат подсунул мне этого ребенка. Он собирался показать дочери Нью-Йорк, но тут ему вдруг пришлось улететь на деловую встречу. Ну что, я могу идти?

— Нет, — ответила Энн. — Нам, возможно, понадобится ваше разрешение на операцию.

— Операция? Из-за простой головной боли? — Энн уже подозревала, что именно случилось с девочкой, но привыкла действовать упорядоченно, методически. И уж тем более когда речь шла об осмотре пациента. Она осторожно разбудила дремавшую девочку и осмотрела с ног до головы в поисках других ушибов или царапин. Но больше никаких видимых повреждений у ребенка не обнаружила. Затем измерила пульс, частоту дыхания и давление. Теперь пришла очередь проверки рефлексов, моторных и зрительных реакций. К сожалению, результаты оказались не очень утешительными.

— Попросите ее чуть-чуть приподнять ноги, — велела Энн дяде девочки. — Так, а теперь руки.

Сомнений практически не оставалось. Эльвира могла шевелить только правой рукой и правой ногой. А левая сторона оказалась парализованной.

Энн взяла у девочки кровь на анализ, а затем направила Эльвиру на рентген. Покончив с предварительными процедурами, Энн отыскала дежурного врача Джину Браун.

— Пятилетняя девочка, — сообщила она. — Мне кажется, у нее гематома. Боюсь, состояние больной внушает опасения.

— Вы послали ее на рентген?

— Конечно, — с легким раздражением подтвердила Энн.

— Ладно, пойду сама на нее погляжу. А вы пока предупредите анестезиолога и распорядитесь, чтобы подготовили операционную. Ее родители не хотят поговорить со мной?

— Здесь ее дядя. Только он вряд ли захочет с кем-либо разговаривать.

— Ну как вам это понравится! Что ж, нам все равно потребуется его подпись под согласием на операцию.

— Джина, — попросила Энн, — а можно мне посмотреть на операцию?

Та на мгновение задумалась, а потом согласно кивнула.

— Почему бы и нет? Приходите, если найдется время.

В черепе и впрямь обнаружилась еле видимая трещина. Между костной тканью и мозговыми оболочками скопилась кровь. Гематома давила на мозг, что и обуславливало частичный паралич.

— Да, гематому надо удалить, и поскорее, — решила Джина.

Энн тут же отправилась к дяде маленькой пациентки, чтобы получить согласие на хирургическое вмешательство. Тот по-прежнему находился в палате племянницы, но по всему было видно — мечтает лишь об одном: наконец уйти отсюда. Энн попробовала было объяснить ему степень серьезности травмы Эльвиры, что они собираются предпринять и какие могут быть осложнения, но дядя и слушать не захотел.

— Это ваши проблемы, — отмахнулся он.

— Неужели вы даже не подождете, пока закончится операция? — изумилась Энн.

— Глупости. Я позвоню завтра и все узнаю. Я, видите ли, деловой человек.

— Теперь остается только ждать и надеяться на лучшее, — заметила Джина, выходя из операционной. — Но мне кажется, мы вмешались прежде, чем давление на мозг привело к серьезным осложнениям. Я зайду посмотреть на нее завтра.

Энн кивнула и погрузилась в раздумья о маленькой пациентке. Скоро Эльвира проснется и окажется одна в незнакомом месте, среди иностранцев, говорящих на чужом для нее языке. И вокруг ни единого дружеского лица, некому ни утешить, ни успокоить. Что за свинья этот дядюшка!

— А кто у нас переводчик с испанского? — спросила она у Чарити.

В больнице лечилось много ребятишек-иностранцев, не все из них говорили по-английски. Поэтому врачам постоянно приходилось прибегать к услугам переводчиков. Иногда переводил кто-нибудь из служащих, а иногда приходилось звать кого-то со стороны.

— Одна медсестра из ортопедического отделения, — ответила Чарити. — Посмотри, может сейчас как раз ее смена.

В таких ситуациях сотрудники других отделений всегда приходили на помощь. Договорившись с медсестрой-испанкой, Энн облегченно вздохнула. Теперь, когда Эльвира проснется, рядом с ней будет по крайней мере человек, с кем она сможет говорить.

Энн с нетерпением ожидала субботнего вечера. Ну и что, что она пойдет на концерт одна. Это еще не повод, чтобы махнуть рукой на свою внешность. Сегодня она будет выглядеть просто великолепно! Приняв такое решение, Энн взялась за дело всерьез. Сначала приняла теплый душ, чтобы снять напряжение и усталость рабочей недели, затем провела добрый час за макияжем. Завершением сборов стало новое платье, купленное пару недель назад. Перед выходом из дома она последний раз взглянула в зеркало и осталась собой довольна.

Побродив немного среди толпы нарядно одетых людей в фойе, Энн решила отыскать свое место в зрительном зале. Ее соседом оказался высокий элегантный мужчина в вечернем костюме. Сначала она не обратила на него особого внимания. Но вдруг мужчина повернулся… и Энн так и застыла на месте.

— Добрый вечер, — поздоровался Стэн, протягивая ей коробочку. — Я принес вам конфеты — дань традициям.

— Что вы здесь делаете? — прошипела молодая женщина не в силах сдержать негодования.