Ванесса Фитч - Жизнь удалась

— Это плохо или хорошо? — наивно спросила она.

— Хорошо, — шепнул он.

— Но что это означает?

— Я тебе потом скажу, — прорычал он и, запустив пальцы обеих рук в ее волосы, притянул ее рот к своему.

Дейдра Кастэрс удобно расположилась на плетеном кресле, стоящем на остекленной веранде дома, и, просматривая воскресную газету, с удовольствием поглощала поздний завтрак, когда увидела, как Алан и Эбони, взявшись за руки, поднялись по ступенькам от пристани и прошли через террасу. Заходящее солнце стояло над их головами. На мгновение они остановились и, счастливо улыбнувшись друг другу, поцеловались.

Сердце Дейдры наполнилось радостью и удивлением. Она не могла бы выбрать для сына лучшей подруги. День, когда Эбони появилась в доме, был благословлен Богом. Будучи матерью, Дейдра очень боялась, что Алан никогда не женится и у нее никогда не будет внуков. Но сейчас один взгляд на них подтвердил ее подозрения в том, что пройдет немного времени — и эти пустые старинные комнаты наполнятся топотом маленьких ножек.

Внезапно она заметила, что Эбони слегка хромает. Вскочив, Дейдра поспешила навстречу и встретила их возле двери веранды.

— Эбони, дорогая, ты ушиблась? — спросила она первым делом.

— Немного порезала ногу, мама, — успокоил ее Алан. — Все в порядке, правда, дорогая?

— Значит, вы хорошо провели время?

— Прекрасно, — сказала Эбони, бросив на Алана лукавый взгляд.

Дейдра расцвела от удовольствия. Это прекрасное юное создание было для Алана как раз тем, что нужно. Если бы она снова не вошла в его жизнь, он мог бы превратиться в скучного и чопорного бизнесмена. Его заверения в том, что она бесстыдно соблазнила его в день своего двадцатиоднолетия, скорей всего были явным преувеличением. Дейдра подозревала, что в сексуальных отношениях Алан был в каком-то роде ханжой. А эта Адриана, с которой он связался, казалась немного холодной. Эбони была совсем другой. И вообще француженки известны своей чувственностью.

— Кстати, мама, — начал Алан, — начинай думать о помолвке. И не теряй времени. Мы с Эбони собираемся пожениться как можно скорее.

Теперь уже Дейдра не смогла сдержать своего удивления и смущения.

— Есть ли… э… какая-то причина для подобной спешки?

— Мы пока не уверены, но лучше подстраховаться, чем потом жалеть, правда?

— Конечно, конечно. Тогда как насчет следующей недели? Я все организую. — Она возбужденно всплеснула руками. — Как замечательно. Пойду скажу Бобу и Биллу. Они до смерти обрадуются. Потом позвоню Вики и…

Все еще продолжая говорить, она вышла из комнаты, а Алан заключил Эбони в объятья и, не стесняясь, начал целовать. Она вырвалась; смеясь, несколько удивленная незнакомым поведением Алана. Казалось, ему даже не важно, что кто-то узнал, чем они занимались весь уикенд.

Когда их поцелуй прервал телефонный звонок, Алан некоторое время с сомнением смотрел на телефон, но потом отпустил ее и неохотно снял трубку.

— Алан Кастэрс, — немного резко сказал он.

— Алан, это Вики.

— Вики! Рад тебя слышать. У меня есть для тебя новости. — Улыбнувшись Эбони, он привлек ее к себе так близко, что она могла слышать голос Вики.

— Новости? — переспросила она. — Ну что ж, надеюсь, они немного подождут, потому что у меня тоже есть новости и мне кажется, что лучше мне сказать первой.

— Только не говори, что опять ушла от Али-стера, — со вздохом сказал Алан. — Или на этот раз он ушел от тебя?

— Ни то, ни другое. Понимаю, что после моих слов о замужестве и прочей муре это покажется немного неожиданным, но пару месяцев назад я, кажется, пролетела со своими таблетками и… как тебе сказать… в результате у меня будет ребенок, и Алистер настаивает, чтобы мы немедленно поженились. Я сказала, что в этом нет необходимости, но после того, как Алистер начал работать на тебя, он стал таким щепетильным по отношению ко мне. Грозится, что, если я не выйду за него, он острижет волосы и начнет слушать классическую музыку. Скажи, что бедной девушке делать?

Алан и Эбони, чтобы не рассмеяться, вынуждены были прикрыть рты. Алан сдержал смех и ответил:

— Прекрасные новости, Вики. Я очень рад. Думаю, мама очень удивится.

— Ты думаешь? А мне кажется, она расстроится. Ей ведь никогда не нравился Алистер, но, знаешь ли, он очень изменился.

— Я знаю и очень доволен его работой.

— Правда? Боже мой, может, он действительно изменился.

Алан посмотрел на Эбони, и его взгляд потеплел.

— Любовь все меняет, Вики, разве ты не знаешь этого?

— О Алан, такая романтика в твоих устах!

— Может быть, я тоже изменился, дорогая сестра. Может быть, я тоже влюблен.

— Ты, Алан? Никогда не поверю. Это на тебя не похоже. Кроме того, кто же эта дура, которая влюбилась в такого трудоголика, как ты?

Эбони взяла трубку.

— Это я, Вики.

— Эбони, это ты?

— Конечно.

— Но… но… но…

— Может быть, вам с Алистером лучше приехать сюда, Вики. Я уверена, что твоей матери наконец захочется переговорить с вами.

Эбони повесила трубку и, обвив Алана руками, привлекла его к себе.

— Кажется, звонил телефон? — сказала Дейдра, вновь появившись в комнате.

— Это была Вики, — сообщил Алан.

— Вики! Почему она не позвонила мне? Я хотела с ней поговорить.

— Не ворчи. Она едет сюда. У нее есть для тебя хорошие новости.

— У Вики хорошие новости? А вы скажете ей свои хорошие новости?

— Мы сказали.

— Ну и что?

— Она… удивилась.

Дейдра улыбнулась.

— Ну надо же. — Ее улыбка сменилась озабоченным выражением. — Интересно, что это за хорошие новости? Вы знаете?

— Знаем.

— И можете сказать мне?

— Сказать, Эбони? — Она кивнула. — Ты будешь бабушкой, мама.

— Что ж, я так и подумала, что дело обстоит именно так, но… Бог мой, ты имеешь в виду Вики? У Вики будет ребенок?

— Да, — широко улыбаясь, объявил Алан. — И Алистер настаивает, чтобы она вышла за него. Так что, думаю, мама, в ближайшем будущем нас, вероятно, ожидает двойная свадьба.

Казалось, что Дейдра вот-вот упадет в обморок, но она собралась с силами и со слезами на глазах посмотрела на них.

— Двойная свадьба, — с трудом выговорила она. — Кто бы мог поверить в это еще неделю назад? Я, должно быть, самый счастливый человек в мире.

— Нет, мама, — возразил Алан, и любящий взгляд синих глаз погрузился в сияющую глубину черных. — Эта честь, несомненно, принадлежит мне.