Даяна Тейт - Пока ты рядом

Пока он не вышел, в комнате ощущались раскаты его холодной злости. Линнет налила себе чашку кофе и постаралась выпить, но ощутила лишь горечь во рту. Она нервно катала хлебный шарик между пальцами, не в силах заставить себя есть.

Невозможно было забыть его гнев. Ей пришлось признать, что для этого есть основания. Ее оправдывало только то, что она ничего не знала о его жизни и узнала лишь теперь — но почему? Потому, что она безоговорочно доверяла тому, что ей рассказывала Джоанна. А Джоанна, ее подруга, которой она верила без всяких сомнений, видимо, не всегда была честна, когда рассказывала о своем муже.

Линнет вздохнула, пытаясь смириться с мыслью, что не все бывает черным и белым, мир полон сложных оттенков. Нет сомнения, что у Джоанны был нервный срыв; Макс, должно быть, обидел ее. Может быть, с ее стороны это было неосознанное желание мести — изобразить его распутником. В таком состоянии она вряд ли думала, что говорит.

Моя вина, думала Линнет, что я поверила ей на слово. Если бы я полагалась на свои глаза и уши, на свой мозг, что и предложил сделать Макс, я, возможно, многое поняла бы здесь, в «Кафаворите», и не оказалась бы в столь глупом положении.

Ее щеки вспыхнули, когда она вспомнила уставшего, небритого человека, только что вернувшегося с места ужасных событий, который хотел принять ванну и лечь спать, а вместо этого полуистеричная самонадеянная девчонка стала упрекать его в разврате. Неудивительно, что он разозлился. Это, конечно, не оправдывало его, но теперь она понимала его поведение.

Линнет не видела его до обеда, но в течение целого дня вынужденного безделья у нее было время подумать, и она думала. Есть ли что-нибудь, о чем она с ним может говорить спокойно, какой-нибудь предмет для разговора, который не приведет в ею же расставленную ловушку. Линнет боялась вновь вызвать его неодобрение. Она не знала, с чего начать.

— Тетя Дина задерживается? — спросил он. Нетерпение в его голосе указывало, что ему тоже не слишком хочется оставаться с Линнет наедине.

— Она, наверное, у Кэсси, девочка попросила ее почитать, — предположила Линнет, выдавив из себя короткий смешок. — Кэсси в восторге от этой книги.

— Литературой трудно не увлечься, — сказал он беспристрастно. — А как вы, поправились, чтобы продолжить знакомство с Венецией?

— Я чувствую себя чудесно, спасибо, теперь я непременно буду надевать шляпу от солнца, — сказала она нарочито чопорно.

— Не будьте смешной, Линнет, вы ни в коем случае не пленница, — язвительно сказал он. — Напротив, я одобряю вашу любовь к городу. Ради вас и местных жителей я все утро провел в дебатах о том, что делать: уровень воды поднимается, и кирпичные здания четырнадцатого века остро нуждаются в реставрации.

Она с любопытством приподняла брови, но ничего не сказала, боясь опять сделать неверный вывод, а он ответил ей лучезарнейшей улыбкой, как будто понимал причины ее осторожности.

— Венеция в опасности, — объяснил он. — Мы пытаемся найти способы спасения этих замечательных зданий, для этого нужны большие средства. Я полагаю, вы слышали об американском журналисте, который, приехав сюда, отправил редактору телеграмму: «Улицы полны воды. Пожалуйста, напечатайте». Это уже не шутка. Очень часто лагуну затопляет, и вода появляется там, где она нежелательна, разрушая старинные здания. Венеция тонет — правда, очень медленно.

Глаза Линнет расширились.

— Но этого не должно произойти — она должна быть спасена для будущего! — воскликнула она.

Его взгляд слегка потеплел.

— Это происходит не только из-за воды. Вредные выбросы, загрязнение воздуха и другие причины — вот наши беды. Например та, что сюда приезжает слишком много людей… Огромное количество проблем. Но многие у нас настроены так же, как и я, и у нас есть воля и средства, чтобы действовать.

Он, не двигаясь, смотрел на нее поверх бокала. Линнет открылась еще одна сторона жизни Макса ди Анджели, но это не облегчило ей понимания этого сложного человека. Наоборот, она запутывалась все больше.

Макс ди Анджели, прожигатель жизни, разрушитель судеб женщин, — вот его она понимала и ненавидела откровенно и от всего сердца. Но Макс — промышленный и финансовый магнат, Макс — покровитель искусств и защитник сказочного города, могла ли она ненавидеть такого Макса? А если ненависть покинет ее, то как вести себя с ним?

Наверное, эти мысли были написаны на ее лице. Протянув руку и слегка дотронувшись до ее подбородка своими длинными гибкими пальцами, он мягко усмехнулся.

— Не мучайтесь угрызениями совести, маленькая певчая птичка. Я не хочу, чтобы вы начали думать обо мне, как об ангеле, а не о дьяволе. По вечерам я играю в поло… А сегодня у меня свидание.

Его пальцы слегка скользнули по ее шее — это даже нельзя было назвать прикосновением — и он убрал руку. К ее изумлению, она поняла, что задерживает дыхание, ожидая продолжения, желая, чтобы его прикосновения стали ощутимее, мечтая почувствовать его руки на своем теле. Как она может?..

Но он лишь наполнил стакан и просто сказал:

— Я надеюсь, что вы захватили с собой купальники? Если нет, то вам следует пойти и купить. В конце недели мы переезжаем за город.

Линнет ничего не ответила, лишь молча кивнула. Что с ней происходит? Что это за странное чувство, которое охватывает ее при малейшем его прикосновении, заставляет ощущать себя, свое тело, свою женственность так, как никогда раньше? Впереди месяцы жизни в этом доме, долгие месяцы, в течение которых она должна сдержать, скрыть эти чувства — но если они станут еще сильнее, у нее не хватит сил сопротивляться им!

А что потом?..

Загородная вилла семьи ди Анджели находилась среди зеленых, заросших густой травой лугов, на далеко простирающейся полосе земли, обрамляющей лагуну, напротив острова, на котором была расположена сама Венеция.

Линнет заметила, что не только водное пространство отделяло их от «Кафавориты», но и в архитектурном стиле они ушли на несколько столетий вперед — от Средних веков к периоду классицизма. Дом был построен в греческом стиле, элегантный и симметричный, с портиком у парадного подъезда, который поддерживали изящные белые колонны, все было выдержано в чистых, свободных линиях. Перед домом был разбит парк с ухоженными цветниками, фонтанами, статуями и декоративными водоемами. Позади дома был заросший травой двор с деревьями и теннисным кортом. Бассейна не было — да он и не был нужен. Вся территория усадьбы выходила к частному пляжу, мягко спускаясь к сверкающим, прозрачным голубым водам Адриатики.

Джанни повез их багаж дальней дорогой, через Йессоло. Линнет, Кэсси и Дина сели на пароходик на набережной у Рива дель Скьявони, на которой, как всегда, царило оживление: торговцы расставили уже свои лотки и разложили на них сумки и ювелирные изделия, тут же многочисленные туристы смешивались с толпой пассажиров, выходящих с пароходов. Джанни встретил их с машиной в Пунта Саббиони, где заканчивался их маршрут, и привез короткой дорогой к дому.