Светлана Бестужева-Лада - Госпожа генеральша

Анна осторожно заглянула в комнату: сын сидел за столом и что-то писал. Кошмарная Музыка ему абсолютно не мешала. Беспорядок был умеренный, могло быть хуже. Все так же тихо Анна прошла на кухню: почти чисто. Во всяком случае, в мойке — только пара тарелок, а не гора заплесневелой посуды, пол не затоптан. Плита, правда, нуждается в хорошей чистке, ну, это дело привычное. Да и мало есть мужчин, которые считают обязательным мытье плиты.

Анна снова вернулась в комнату и после минутного колебания нажала кнопку «стоп» на новом, между прочим, кассетном магнитофоне. Похоже, ее пребывание в больнице повлияло на благосостояние семьи в положительную сторону.

Внезапно наступившая тишина заставила Шурика подскочить на стуле и развернуться к матери. Проступившее на его лице изумление было совершенно неподдельным. И… мгновенно промелькнувшее выражение досады. Или ей показалось?

— Мама? Тебя уже выписали?

Анна бросилась к своему мальчику, стиснула его в объятиях, принялась осыпать поцелуями. Как же она по нему соскучилась, господи! Как она могла так долго его не видеть?

Шурик на эмоциональный порыв матери отозвался довольно вяло, но он всегда скептически относился к таким вещам, особенно в последний год. Впрочем, поцелуй ей вернул достаточно искренне, тоже, кажется, соскучился.

— Разве папа тебе не сказал, что я сегодня вернусь?

Шурик покачал головой.

— Он вчера поздно пришел. Я уже спал.

— А как твоя олимпиада?

— Какая?

— У тебя сегодня должна быть важная олимпиада. Отец сказал…

— Он что-то напутал, — пожал плечами Шурик. — Олимпиада была на прошлой неделе. Я, между прочим, занял второе место.

— Молодец! А как вообще дела в школе?

— Нормально. Учимся помаленьку. Меня теперь отец премирует за успехи: видишь, маг классный купил.

— И кроссовки…

— Ага. И еще — джинсовый костюм. Клево, да?

Анна присела в кресло и сморгнула внезапно навернувшиеся слезы:

— Наверное, клево, сынок. Наверное…

Анна думала, что Евгений придет пораньше — все-таки жену выписали из больницы, но он появился уже после десяти часов. Заглянула соседка, поздравила с выздоровлением, рассказала массу историй про свои финансовые дела. Анна поблагодарила ее за хлопоты, но та лишь отмахнулась:

— Пустяки. Я все равно на пенсии, времени полно. Да и Евгений Петрович не обижал…

— В смысле? — не поняла Анна.

— В смысле — неплохой приварок к пенсии был. Мне, правда, деньги особо не нужны, но как не помочь соседям.

На прощание соседка испекла пирог с капустой и предложила свою помощь на тех же условиях. Анна вежливо поблагодарила, а от предложения уклонилась: ни да, ни нет. Сколько ей будут платить на новой работе она не знала, а по больничному листу, когда его еще оплатят, золотые горы ей вряд ли отвалят. А жизнь продолжается.

Но интересно все-таки, откуда у Евгения нашлись деньги и на модные обновки сыну, и на магнитофон, и на оплату услуг домработницы. Почему же до сих пор были только классические сто рублей в месяц и ни копейки больше? Этот вопрос не давал Анне покоя весь вечер, пока она довольно бестолково тыкалась по квартире, пытаясь навести предварительный порядок, а потом прилегла: шов все-таки давал о себе знать.

Когда в замке повернулся ключ, она не без труда поднялась и вышла в переднюю встретить мужа. Вместе с ним в прихожую влилось облако совершенно незнакомых запахов: то ли вкусной еды, то ли дорогих напитков, то ли всего вместе в смеси с каким-то парфюмом. Увидев жену, он вздрогнул, как если бы для него это было огромным сюрпризом.

— Слушай, прости, я забыл, что тебя сегодня выписывают, — произнес он, касаясь мимолетным поцелуем ее лица где-то в области переносицы. — Ну, как ты?

— Как положено, — ответила Анна. — Ползаю вот по квартире потихоньку. На кухне пирог, могу чай подогреть.

— Спасибо, я сыт, — рассеянно сказал муж. — Шурка дома?

— Естественно, — с некоторым изумлением ответила Анна. — А где ему быть в такое время?

Евгений пожал плечами:

— Мало ли, парень взрослый уже. Просто музыки не слышно.

— Я попросила его надеть наушники. Кстати, откуда такой дорогой магнитофон?

— Из магазина. Можно мне пройти помыть руки? Или ты так и будешь держать меня в прихожей?

Меньше всего это походило на радостную встречу любящих супругов. Конечно, для Анны была не новость, что ее супруг, мягко говоря, скуп на нежности, но не до такой же степени! С соседями — и то вежливей обходится.

— У тебя неприятности на работе? — спросила она, когда Евгений, переодевшись в домашний костюм, появился на кухне.

— С чего ты взяла? Скорее наоборот. Но об этом мы с тобой попозже поговорим.

— О чем, об этом?

— О моей работе. Точнее, о моей зарубежной работе.

— А что, есть положительные сдвиги?

— В общем, да… Но об этом после. Скажи пожалуйста, что за операцию тебе делали?

— Ты мог поговорить об этом с лечащим врачом, — слегка побледнела Анна.

— Я поговорил с медсестрой, этого было достаточно. Аборт с осложнениями, так ведь?

Анна лишилась дара речи. Откуда он вообще взял такой диагноз.

— Какой аборт, Женя? Мы с тобой несколько месяцев не спали…

— Я не единственный мужчина на свете.

Как всегда в экстремальных ситуациях в Анне словно включался ироничный наблюдатель со стороны, четко фиксировавший все происходящее и не дававший впасть в элементарную истерику.

— Ты себя-то слышишь? — с огромным спокойствием спросила она. — Ты понимаешь, в чем меня обвиняешь? Причем на ровном месте, да еще в первый мой вечер дома.

— Я узнавал, что только в подобных случаях женщина не может больше иметь детей, поскольку лишается необходимых для этого органов.

— Возможно, я не в курсе. А ты хочешь еще детей?

— Нет, — быстро ответил Евгений. — Но еще меньше хочу быть обманутым идиотом.

— Так не будь им, — пожала плечами Анна. — Аборт — это плод твоей фантазии. А детей у меня действительно больше не будет.

— Потому что ты больше не женщина?

«Пресловутая врачебная тайна, — с горечью подумала Анна. — Конечно, он побеседовал с какой-нибудь милосердной сестричкой, обаял ее, и та все выложила. Ей-то все равно. Предупреждал ведь меня профессор, ну, и что толку?»

— Молчишь, — с удовлетворением констатировал Евгений. — Значит, так оно и есть.

— На все остальные женские функции это не влияет, — тихо сказала Анна.

— Возможно. Но мне не хотелось бы иметь дело с выпотрошенной куклой.

Анне показалось, что ей дали звонкую пощечину. Она машинально вытащила из пачки мужа сигарету и неумело прикурила. Даже не закашлялась, как это обычно бывает с теми, кто курит впервые. Просто ничего не почувствовала. Было только предельно ясно, что после всего этого прежние отношения между ними вряд ли восстановятся. Так что если он действительно уедет на пару лет за границу… Хуже ей от этого не станет.