Светлана Бестужева-Лада - Новое амплуа

Кирилл решил, что заслужил полноценный обед и отправился в ближайшую пиццерию, которую очень уважал за относительно низкие цены и быстрое обслуживание.

Знакомая официантка, не дожидаясь заказа, принесла большую кружку темного пива и салат. Пиццы Кирилл каждый раз выбирал разные — в зависимости от настроения. Сегодня оно было легким, поэтому, не заморачиваясь, он заказал старую добрую «Маргариту», традиционно порадовался тому, что проблема питания теперь решается быстро и не слишком стандартно, дождался пиццы и, не торопясь, стал ее есть, наслаждаясь растущим ощущением сытости и благости, разливающимся по организму.

До девяти часов вечера оставалось еще много времени, а в театре — так уж совпало — выходной день. Как распорядиться этими часами, Кирилл не знал, потому что еще вчера полагал, что проведет день с милой девушкой, не успевшей ему надоесть. Но та как раз вчера это успела сделать, причем крайне стремительно. Зря, конечно, могли бы еще пару неделек провести в мире и согласии.

А, может, и не зря. Кирилл давным-давно вывел для себя нехитрое житейское правило, что строить планы, дергаться по пустякам и вообще делать лишние движения — глупо. Как суждено фишке лечь, так она и ляжет, а ты хоть на голову встань. Не случись вчерашней размолвки, пришлось бы сегодня объяснять подруге куда это он собрался на ночь глядя и почему без нее.

По кочану. Свободный человек в свободной стране.

Придя к такому умозаключению, Кирилл съездил на мойку, привел железного коня в относительно пристойный вид и убедился, что бензина в баке пока хватит. Ехать предстояло не за город (что было несколько странно, поскольку птицы такого полета, как Милена, предпочитали селиться подальше от городского шума), а в центр. Ну, у богатых свои причуды: кто без виллы с бассейном не живет, кто предпочитает городскую квартирку. Имеют право.

На мойке Кирилл столкнулся с коллегой по телевизионным делам. Тоже актер, отнюдь не из первого и даже не из второго состава, только амплуа — комик. И хобби у него было соответствующее: собирал всякие хохмочки из жизни людей искусства. Общаться с Ленечкой (так его звали абсолютно все) было легко и приятно: он «травил» свои байки и никогда не «грузил» проблемами. В этом они с Кириллом были похожи.

— Что новенького? — осведомился Кирилл после традиционного обмена приветствиями.

— Вчера очередную «нетленку» закончили, — с удовольствием доложил Ленечка. — И не просто досняли, а даже «госприемку» прошли.

— Вот с этого места поподробнее, — неподдельно заинтересовался Кирилл, наслышанный о спонсорах вышеупомянутой «нетленки» как о редкостных придирах и занудах, угодить которым было, мягко говоря, проблематично.

— Легко! — жизнерадостно откликнулся Ленечка. — Сюжет называется «Станиславский отдыхает…». Снимали, стало быть, одну сценку, вернее переснимали, снята-то она была уже довольно давно, но в общем плане не понравилась заказчику.

— Вообще или конкретно не понравилась? — уточнил Кирилл.

— Конкретно не понравилась ему игра актера, который, если вкратце, должен был при выходе из состояния блаженного покоя лицезреть реальность и исказиться в лице паническим страхом. В общем, фигня, как обычно.

Ну, переснимать так переснимать, но в связи с большой загрузкой и массой новой работы отложили это в последний эшелон и соответственно начали часов около двадцати трех.

Время половина второго ночи, отснято уже дублей десять, но актера или плохо учили или настроение не то было, ну не получается у него и все! Блаженство покоя есть, а вот панического страха при лицезрении действительности как не было, так и нет.

— Случается, — хмыкнул Кирилл, порадовавшись про себя, что перед ним таких задач режиссеры отродясь не ставили.

— Понятно, что случается, так время-то позднее. Короче, взбух один из операторов, говорит, ребята, ну давайте завтра отснимем, я уже задолбался жене по телефону объяснять, что я здесь работаю, а не баб студийных трахаю. Побойтесь Бога!

А кто сказал, что завтра будет лучше чем сегодня? Фрагмент-то плевый, а из-за него весь материал завис. Короче, вердикт был — пока не снимем, не уйдем!

Оператор ушел, что-то злобно бормоча себе под нос. Минуты через две вижу его на мониторе общего плана, как он тащит к декорациям какую-то то ли стойку, то ли балку. Особого внимания не придал, но отметил, что за его камерой сидит ассистент, а сам оператор встал у декораций.

Пошел новый дубль, план крупный, на всех мониторах лицо актера с разных ракурсов, где он блаженно дремлет на зависть всем остальным. И как только он стал открывать глаза, вдруг раздается явно не сценарный крик. Кричит оператор, который заскочил за декорации с притащенной им балкой… как бы это поприличнее… А, ну вот. Если убрать из его фразы пять матов и заменить их нормальными словами, то предложение выглядело бы так: — Пустите, куртизанки! Дайте я этого гомосексуалиста этой хреновиной по лицу ударю!!!

— Круто! — восхитился Кирилл.

— Не то слово, старик. К тому же напомню, что когда за декорации заскочил разъяренный оператор, актер глаза-то уже приоткрыл… Видимо поэтому это и был последний отснятый дубль.

Сегодня с утра показали материал в конечном варианте заказчику. Он посмотрел и остался очень доволен, а в конце произнес:

— Ну вот, ведь можете, если захотите! Да такой игрой актера даже Станиславский остался бы доволен! Смотри, какой всплеск эмоций у актера на лице написан…

Отсмеявшись, Кирилл хлопнул приятеля по плечу и отправился домой готовиться к вечерней встрече. Не столько физически готовиться, сколько морально, хотя побриться и принять душ тоже было неплохо. На всякий случай и для поддержания самодисциплины. Последним, правда, Кирилл мог бы и пренебречь, но в то, что случаи всякие бывают, верил он свято, поскольку жизнь уже много раз доказывала: случай и только случай — основа всех жизненных процессов.

Ну, почти всех.

За ним заехали, как и договаривались, в восемь тридцать вечера. Та же самая «сладкая парочка», что была накануне, только выглядели мужики более приветливыми, а для равновесия — были более молчаливыми. Так что никакой полезной информации Кириллу получить не удалось. Судя по всему, предстояло «ориентироваться на местности» и решать на ходу. Такие методы Кирилл не слишком жаловал, но принимал, как неизбежное, и не роптал.

Не стал роптать и в данном конкретном случае. Привезли его не просто в центр Москвы — в так называемый «Золотой треугольник» — квартал между Старым Арбатом и Остоженкой. Там в одном из переулков Милена занимала особнячок — небольшой, какие обычно занимают посольства средней руки. Только флаг над подъездом не висел и стеклянной будки с постовым милиционером не было.