Шотни Сент-Джеймс - Долгожданное счастье

— Я пойду туда, — заявил Роб и вошел в палату.

Там он резко остановился, и кровь отлила у него от лица.

— Боже милосердный, доктор! Что они с ней сделали? — хрипло спросил он. — Посмотрите, какая она бледная.

— Она бледная из-за болезни. Грипп. Плюс промывание желудка. Это, знаете ли, тоже не увеселительная прогулка.

Рэйчел лежала на каталке, укрытая простыней. Она повернула голову на подушке и улыбнулась ему. Роб одним прыжком подскочил к кровати и схватил ее за руку. Ее улыбка стала шире.

— Значит, это был не сон, — чуть слышно произнесла она.

— Рэйчел, милая моя, — позвал он, склоняясь над ней. — Ты напугала меня до полусмерти.

— Прости… Больше никогда не буду выходить под дождь легко одетой. Но ливень многое мне объяснил. Я была не права, Роб…

— Ш-ш-ш, — остановил ее он, поднося к губам ее руку. — Это я был не прав. Не знаю, что случилось со мной на этой чертовой радиостанции, но клянусь тебе, такого больше не повторится. Пока я ждал тебя в номере, я многое передумал.

— Роб…

— Нет, Рэч, дай мне закончить. Я хочу, чтобы ты услышала. — Он оглядел окруживших его врачей и медсестер. — Черт, я хочу, чтобы все это услышали! Я люблю тебя, Рэйчел, больше всего на свете! Я всегда тебя любил и думал, что ты об этом знаешь. Но, милая, теперь я понял, что недостаточно только предполагать.

Он протянул руку и подложил ладонь ей под щеку.

— Отныне, обещаю тебе, не пройдет ни дня, чтобы я хоть раз не сказал, как я люблю тебя, как я обожаю тебя. В течение всех лет, что мы женаты, ты всегда просила меня об этом, Рэч, и если нужна такая малость, чтобы сделать тебя счастливой… ну что же, значит, мне очень повезло.

— Мне тоже очень повезло. — Рэйчел повернула голову и поцеловала его ладонь, ее длинные ресницы бросали густую тень на щеку.

— Послушайте, миссис Блисс, вы не должны переутомляться, — вмешался доктор Портер. — Лучше мы переведем вас в помещение, где вы могли бы поспать.

— А мне нельзя вернуться в отель?

— Я и мои коллеги единодушно пришли к выводу, что вам лучше остаться здесь по крайней мере до завтрашнего дня. Утром муж заберет вас.

С улыбкой Роб наклонился и нежно коснулся губами ее лба.

— Ты не будешь разочарована, если я завтра оденусь как обычно? Свой нынешний костюм мне придется возвратить в театральный магазин, поскольку я взял его напрокат.

— Наверное, это будет к лучшему, — ответила она, бросив многозначительный взгляд на сгорающих от любопытства медсестер. — Давай оставим сценарий с шейхом на другую ночь.

— Прекрасная мысль!

— Роб, попроси горничную в отеле ничего не трогать в комнате, пока я не вернусь. — Она устало закрыла глаза. — Я хочу сама все рассмотреть как следует.

— Обещаю. Спокойной ночи, Рэйчел.

— Спокойной ночи.

Прощаясь, она погладила его руку.

Две сестры взялись за каталку и повезли ее к вращающимся дверям. Когда они уже были на выходе, Роб воскликнул:

— Рэйчел, почти забыл! Я люблю тебя, милая. И всегда буду любить.

Когда ее увезли, доктор Портер удивленно покачал головой.

— Пожалуй, я непременно прочту вашу книгу, мистер Блисс. Не помню, чтобы мне доводилось когда-либо видеть такую любящую пару. Но должен признаться, ваш костюм шейха возбудил немало вопросов.

— Позвольте угостить вас чашечкой кофе, — предложил Роб, — и я расскажу об этом во всех подробностях.

— С удовольствием.

— Мне бы также хотелось узнать имя официантки, которая сообщила вам о Рэйчел. Она спасла жизнь моей жене, и я хочу вознаградить ее.

— Когда будем проходить мимо регистратуры, вам все скажут, — объяснил доктор Портер. — А потом отправимся в кафе. Тут за углом есть одно, как раз подходящее к случаю. — Заложив руки за спину, толстенький врач зашагал по коридору. — Оно называется «Персидский павлин», — добавил он, давясь от смеха.

Роб в недоумении уставился на доктора. Он совсем забыл о своем экзотическом наряде. Его так напугала болезнь Рэйчел, что он поехал с ней в машине «скорой помощи», даже не подумав переодеться. И он мог только воображать, как нелепо выглядел, когда носился по коридорам госпиталя, вопя от возбуждения. Потом он вспомнил слабую улыбку Рэйчел, которой та встретила его в палате, и сам, пожав плечами, улыбнулся. Ей понравилось, значит, все остальное не имеет значения.

— Итак, вы видите, леди и джентльмены, дефицит общения едва не разрушил нашу семью. — Роб решительно стоял под сотнями внимательных глаз на сцене Йоркского лектория. — Мы с Рэйчел готовы были поставить крест на нашем браке, но потом поняли, что должны остановиться и понять, что же в действительности с нами происходит. И обоим нужно было набраться смелости откровенно поговорить друг с другом.

— Самое главное, что мы вынесли из всего этого, — вступила в разговор Рэйчел, — заключается в понимании важности компромисса для существования счастливой семьи. Ни муж, ни жена не должны все время поступать только в соответствии с их личными принципами и убеждениями. Для любящих людей одинаково важно и брать, и отдавать.

Роб положил руку жене на плечо и прижал ее к себе.

— Вы должны всегда быть опорой для своих любимых, с пониманием относиться к их страхам и желаниям. Вы должны быть для них уютным прибежищем и уметь закрывать глаза на их слабости. Поэтому, — в заключение заявил Роб, — наша следующая книга будет называться «Несовершенный брак».

— Или «Поиск радости в компромиссах», — закончила Рэйчел.

— А теперь, леди и джентльмены, предлагаем вам краткое предисловие к нашей будущей книге.

С широкой улыбкой Роб привлек Рэйчел к себе и крепко поцеловал ее. Раздался шквал аплодисментов и восторженных криков довольной аудитории.

Вот так мистер и миссис Блисс закончили свою последнюю лекцию в английском турне.

Полтора года спустя

— Ш-ш-ш, — тихо пропел Роб. — Это просто вьюга. Наверное, ветер разбудил тебя.

Он вынул дочку из колыбельки и взял на руки, успокаивая ее тихими ласковыми звуками. Рэйчел с тающим сердцем стояла в дверях, наблюдая за двумя людьми, которых она любила больше всего на свете: высоким темноволосым мужчиной и маленькой девочкой, которую он держал на руках. Ребенок, завернутый в желтое пушистое одеяло, махал крохотными кулачками и заходился в громком крике. Нежная озабоченность смягчила мужественные черты Роба.

— Хочешь, чтобы папочка покачал тебя, пока ты не заснешь? — спрашивал он, подходя к большому креслу-качалке в углу комнаты. Он сбросил с него двух плюшевых медвежат и тряпичную куклу и сел, устроив девочку на сгибе локтя. — Завтра, когда метель кончится, папа возьмет тебя поиграть в снегу. Я посажу тебя в теплый рюкзачок, и ты посмотришь, как мы с мамочкой будем лепить снежную бабу. — Он широко улыбнулся, когда малышка схватила его за палец. — У-ух, как это будет весело!