Ребекка Уинтерз - Девушка «амальфи»

– Нет, что вы. Я слышал, как мама говорит папе, что я хотя бы при деле и не попаду в какую-нибудь историю. А когда вы купите себе машину?

– Не знаю. Я еще не решил, на какой модели остановиться.

– А мне можно будет пойти с вами ее покупать?

– Разумеется.

Фортунато засиял:

– Мне бы хотелось когда-нибудь иметь спортивный автомобиль. Вот здорово погонять на нем по Корнике! Обожаю машины.

– А девушек тоже обожаешь?

– Ага. И их тоже.

Лукка со смехом хлопнул его по плечу:

– Молодец.

– Я знаю, что мисс Марш будет на приеме. Не могу дождаться.

И Лукка тоже не может.

Когда они приехали на виллу, выяснилось, что Аннабел нигде нет. У Лукки было такое ощущение, будто его ударили под ложечку.

Вся семья приветствовала его. И не только семья, но и технический персонал, который пригласил отец. Лукка тепло обнял Марию и отца. Гвилио с нескрываемым удовольствием оглядел его новый костюм.

– Теперь, когда ты здесь, мы можем начинать. Сначала в кинозале, а потом перейдем в сад, где нас ждет обед.

Лукка чувствовал, что предстоит что-то грандиозное. Отец явно нервничал, что ему было несвойственно. Он прошел за отцом в кинозал, где отец обычно просматривал свои дизайнерские задумки на экране. Этим вечером там стояло не меньше шестидесяти стульев.

– Садись сюда, Лукка.

Он сел в центре первого ряда.

Вошли все остальные и расселись. У Лукки по спине пробежали мурашки.

Отец вышел вперед.

– Сегодня у нас двойной праздник: осуществились две мои мечты. Первая – это то, что мой сын Лукка переживет войну и вернется домой. Вторая связана с первой. Видите ли, я думал, что он не приедет в отпуск до августа. Но он приподнес мне сюрприз, и мне пришлось сдвинуть рабочий график на два месяца, чтобы в свою очередь сделать сюрприз ему. Сюрприз, который я планировал в его честь целый год.Сюрприз?

Глава 8

Гвилио нашел глазами Лукку.

– Много лет назад мне приснился дизайн спортивного автомобиля «амальфи». Помимо моих жен, Донаты и Марии, об этом не знал никто. Как только дизайн был доведен до совершенства, мы создали опытный образец. Я назвал этот автомобиль «МБ-Випер» в честь военного истребителя, на котором летал Лукка. Я хотел, чтобы мой герой-сын знал, как сильно я им горжусь. Лукка, если бы твоя мать могла быть здесь сегодня…

Зал взорвался аплодисментами. Все встали. Лукка был совершенно ошеломлен отцовским заявлением.

– Спасибо, папа. Я потрясен, – глухим от переживаний голосом произнес он.

– Добро пожаловать домой, сынок.

Лукка встал. Какое счастье, что он в состоянии подойти к отцу на обеих ногах! Расцеловав отца в обе щеки, он обнял его за плечи и повернулся к присутствующим.

– Я желаю, чтобы всем сыновьям повезло так же, как мне, – чтобы у них был такой отец, как Гвилио Каведзали. Папа, если бы мама могла увидеть, чего ты достиг, она бы гордилась тобой не меньше, чем я, твой сын. Я благодарен судьбе за то, что ты – мой отец, и я счастлив, что я дома с тобой и Марией. – Он крепко сжал отца за плечи, прежде чем вернуться на свое место.

Несколько минут прошли в оглушительных овациях, потом шум наконец стих и все уселись. Гвилио прокашлялся.

– Сегодня перед вами на слайдах предстанет «випер». Эти фотографии будут напечатаны в календарях, которые вы получите в августе, когда автомобили появятся на рынке. Календари сами сделают за вас рекламу, поверьте. Каждому клиенту, купившему автомобиль, будет вручен календарь. Показ состоится в Милане при полном освещении в средствах информации. Для агентов, присутствующих здесь сегодня, устраивается предварительный показ, и они получат плакаты – на них фотография с обложки календаря. Базилио, выключи, пожалуйста, свет и начинай показ.

Лукке пришлось сморгнуть слезы, застилавшие глаза. Он смотрел на большой, как в кинозале, экран. Появилась фотография сказочно красивого блестящего белого спортивного автомобиля с откидным верхом. Автомобиль стоял перед настоящим истребителем. Фантастика! Отец создал подлинный шедевр.

Но еще более фантастичной была женщина, сидевшая на сиденье перламутрового цвета.

Аннабел!

Он сразу определил, что фотография сделана на военно-воздушной базе в окрестностях Рима.

Ее кожа притягивала магическим блеском. На ней было коктейльное платье глубокого лилового цвета с тонкими бретелями. На шее – бриллиантовое колье. Такой же браслет на запястье. Слегка завитые волосы отливали золотом и были откинуты на одно плечо. А глаза казались фиалковыми. Она обольстительна. Он был потрясен. И не он один. Наступила тишина. И вдруг он услыхал крики «браво!» и шквал аплодисментов. Все встали – в восторге не только от автомобиля, но не в меньшей степени от Аннабел.

Возбужденные дилеры что-то выкрикивали Гвилио. Они хотели знать, где он прятал эту восхитительную модель. Кто она? Все были единодушны в том, что продажи подскочат до небес, и все хотели познакомиться с женщиной, благодаря которой выпуск этого великолепного автомобиля станет международной новостью номер один. А Гвилио лишь таинственно улыбался.

Лукка еще не пришел в себя после первой фотографии, как на экране появилась следующая. Теперь Аннабел выглядела так, как в то первое утро на террасе, – на ней широкополая шляпа и белый топ. Снимок был сделан в Позитано. Она сидела в черном спортивном автомобиле с черными сиденьями и смотрела на крутые склоны.

Зал снова разразился оглушительной овацией.

Появилась третья фотография. Теперь Аннабел стояла на фоне виноградников Фуроре – итальянских висячих садов наподобие вавилонских. Она протянула руку к грозди винограда, фиолетовые плоды которого повторяли цвет ее глаз. Каждый мужчина в зале хотел бы ухватить ее за край зеленого шарфа и пересадить с экрана к себе на колени!

Он дивился тому, как дизайнерский гений отца подсказал ему выбор безупречной модели, совершенной в ее весеннем нетронутом великолепии. Все сидели как околдованные.

Когда на экране появилась следующая фотография, он едва не задохнулся. Аннабел стояла сбоку блестящего желтого автомобиля и держала в руке корзину подсолнухов. За ее спиной раскинулось целое поле из золотых головок. Это было снято в Сорренто. В белом костюме-тройке с желтым кантом она выглядела как конфетка.

Он вспомнил то утро, когда она нарвала маргариток, пробившихся сквозь решетку на террасе. Он почувствовал, как его тело и душа тянутся к этой женщине, которая за столь короткое время стала его частью. Невозможно представить, что всю оставшуюся жизнь он не сможет, просыпаясь по утрам, видеть ее.