Никола Марш - Очень плохой парень

Съев все до последнего кусочка, Джейд похлопала себя по животу:

— Это был роскошный ужин.

Он улыбнулся:

— Подожди, ты еще не видела десерт. — Райс встал, подошел к ней и забрал тарелку.

Он слегка коснулся ее руки, от чего по телу Джейд побежали искры. Их взгляды встретились.

— Оставайся на месте. Я сейчас вернусь.

Джинсы облегали его восхитительную попку. Следя за ним взглядом, Джейд колебалась.

Если бы она послушалась, она бы упала на спину и закричала: «Возьми меня сейчас же!» — когда он вернулся в комнату.

Если бы она ушла, то упустила бы сказочные мгновения, которые могли произойти, если бы она так поступила.

Дилемма…

Он не дал ей принять решение, быстро вернувшись с тарелкой клубники и расплавленного шоколада.

— Ого, ты знаешь путь к женскому сердцу, — сказала Джейд.

Он остановился, послав ей обжигающий взгляд, и присел рядом.

Его бедра находились в нескольких дюймах от ее собственных.

— Десерт?

— Да, спасибо.

Райс взял самую крупную, сочную клубнику, обмакнул ее в шоколад и поднес к губам Джейд. В каждом замедленном движении, в каждом взгляде голубых глаз, в каждом движении сексуальных губ сквозило только одно — соблазнение.

Ей хотелось понять, почему — почему он передумал? Именно сейчас, когда он дал ей понять, что этого делать не стоит?

Но вот он дотронулся клубникой до ее губ, и ей захотелось утонуть в пучине страсти, послав к черту все вопросы.

Откусив клубнику, она застонала и закрыла глаза, наслаждаясь взрывом райской свежести, смешанной с восхитительным вкусом шоколада. Съев ягоду целиком, она взяла еще одну с тарелки, положила ее в рот и счастливо вздохнула. Вечер был великолепный. Что будет дальше?

Воцарилась тишина, прерываемая только треском огня, сжигавшего древесину.

— Ты забыла Джулиана?

Джейд повернулась к этому непонятному ей мужчине:

— Почему ты спрашиваешь?

Он пожал плечами, все еще не глядя на нее:

— Просто интересно.

— Я полностью и навсегда забыла Джулиана. Более того, я никогда больше не влюблюсь в такого, как он.

Эмоции, с которыми это было сказано, вероятно, задели его за живое. Райс взглянул на нее:

— Какого?

— Очаровательного, требовательного, успешного, богатого.

— Смешно, но ты так же могла бы описать и меня, — сказал он, глядя ей прямо в глаза.

Она пожала плечами:

— Извини. Безусловно, вы очень разные.

Она положила руку ему на плечо. Он накрыл ее своей ладонью и начал нежно водить по ней пальцем.

— Будем надеяться, — прошептал он и притянул Джейд к себе.

Его губы походили на пламя. Их языки слились в бесконечной, неутолимой жажде друг друга.

Это были долгие, горячие поцелуи. Нежные, влажные, чарующие поцелуи, похитившие ее сердце и дыхание.

Она знала — это сумасшествие, но каждый взгляд, каждое прикосновение, каждое слово вело их к этому, и у нее не было ни малейшего желания отступать.

Она ахнула, когда он расстегнул ее лифчик и обхватил груди обеими руками, гладя ее твердые соски, жаждущие его прикосновений. Он покрывал поцелуями ее шею и грудь, и ее тело плавилось. Она хотела, чтобы он вошел в нее. Сейчас.

Она никогда не чувствовала себя подобным образом. Секс нравился ей, но был скучен, а иногда и вовсе не достигал своей цели. Никогда раньше она не испытывала от прикосновений такого жара, угрожающего спалить ее на месте. Райс и его волшебный язык возвели ее на вершину потери контроля, и теперь Джейд ловила каждое великолепное ощущение.

Ее руки лихорадочно скользили по его груди и вниз до бугров брюшных мышц.

— Ты так сексуален, — прошептала она.

Его затуманенный взгляд следовал за ее пальцами, когда Джейд подобралась к молнии на его джинсах.

Ее сердце отчаянно забилось, когда он накрыл ее руку своей и прижал к своему огромному бугру.

— Продолжай, я весь твой.

Она резко вдохнула, почувствовав его пенис, огромный и твердый.

— Джейд…

Ее имя слетело с его губ, наполовину мольбой, наполовину стоном, и, осмелев, она начала расстегивать его ремень. Медленно, очень медленно.

— Ты меня убиваешь, — сказал он сквозь стиснутые зубы, хотя его охваченный страстью взгляд говорил ей, что он наслаждался длительным ожиданием так же, как и она.

Джейд коварно улыбнулась ему:

— Это не то, что я хочу. — Она расстегнула верхнюю пуговицу на его джинсах. — Я хочу тебя… — Она потянула замок молнии вниз. — Очень сильно… — Она обхватила его за пояс и стянула с него джинсы. — Сейчас.

И резко выдохнула, увидев его лежащим на плюшевом ковре напротив камина.

— Ты что-то говорила?

Она говорила? Уже нет. Она потеряла способность говорить две секунды назад, когда взглянула на его прекрасное обнаженное тело.

— Я сказала, что хочу тебя сейчас. — Трясущимися пальцами она взялась за край его трусов. Ее руки задрожали, когда его член открылся ей, длинный, толстый и гордый.

— О…

— Все в порядке?

Онемев, она кивнула.

— Иди сюда.

Ее не нужно было просить дважды. Ее, отчаянно желающую слиться с ним.

В неистовом порыве она сняла одежду, упавшую на пол рядом с его джинсами и рубашкой.

— О да, — вздохнула она, почувствовав облегчение, наступившее почти сразу после того, как он направил свой жезл плавным движением прямо в цель.

Джейд выкрикивала его имя, побуждая его присоединиться. Он ответил громким, львиным, гортанным рыком, который снова дал ей почувствовать себя женщиной.

Она прижала его к себе, наслаждаясь их интимной связью, не желая ее разрушать.

Потому что знала, что случится дальше.

Но ведь ночь только началась, и они только приступили к десерту.

Райс смотрел, как спала Джейд, положив голову ему на плечо.

Она была прекрасна. Длинные ресницы отбрасывали тень на нежную кожу ее щек, раскрасневшихся от секса. Губы улыбались едва заметной, довольной улыбкой.

Но не красота Джейд трогала его так сильно. Она оказалась щедрой любовницей, с ее необузданным азартом и бескорыстным стремлением доставить ему удовольствие.

Он явно недооценивал ее. До жеманной светской принцессы ей было как до Луны. Рядом с ним лежала страстная, горячая, живая женщина. И это его пугало.

Тупая боль разлилась по его груди. Непрекращающаяся, ноющая, которую он очень хорошо знал.

Он никогда не забудет, как у него внутри все перевернулось, когда он услышал о смерти любимого брата. Бесконечные дни, месяцы, когда он был наедине со своей агонией до тех пор, пока он не решил бежать. Бежать настолько быстро и далеко, чтобы он мог избавиться от любых эмоциональных привязанностей. Хотя он тесно общался с Кэлламом в последние годы, они были все равно слишком далеки. Быть близкими друг другу значило делиться сокровенным, а у Райса было ощущение, что его начавший новую жизнь мечтательный брат не поймет постоянную острую необходимость Райса в уходе от всего, что может вызывать у него чувства.