Линн Харрис - Чужестранка

У нее сдавило виски.

— Чад говорит, ты уничтожишь компанию, и мы все останемся без работы.

Алексей хмыкнул:

— Чад ошибается. Будет проведена реорганизация, но ты, Пейдж, работу не потеряешь. Ты просто станешь работать на меня, а не на Чада Рассела.

Его холодная самоуверенность и высокомерие заставили ее ответить:

— Если ты выиграешь, я буду искать другую работу.

— Почему ты не хочешь на меня работать? — спросил он.

Она положила салфетку на стол, у нее пропал аппетит.

— Если уничтожишь Чада, разрушишь счастье моей сестры. Я не смогу работать на человека, который принес страдания Эмме. Она их не заслужила.

В ответ Алексей лишь посмотрел на нее. Она ощетинилась, словно тигрица, ее глаза вызывающе сверкали, пламя камина золотило ее кожу. Он должен был сказать ей, что она ведет себя глупо, но вместо этого ему захотелось обнять ее и поцеловать.

Нет, он хотел большего. Он желал ее раздеть и заняться с ней любовью.

Алексей внезапно поднялся.

Пейдж откинула голову назад, выражение ее лица стало встревоженным.

— Тем не менее работа в компании у тебя будет. Теперь пошли, — сказал он, протягивая ей руку. — Сейчас не время говорить о делах.

— Куда мы идем?

— Это сюрприз.

Она по-прежнему смотрела на него, ее щеки зарделись. Алексей все еще протягивал ей руку. Когда он уже решил, что она откажется последовать за ним, она вздохнула и положила свою маленькую руку в его ладонь. От ее прикосновения по его телу пробежала дрожь.

Она быстро поднялась из-за стола, и он подвел ее к окну. На улице, посреди сверкающего снега, стояла тройка лошадей, запряженных в сани.

Он слышал, как она тихонько ахнула от изумления, положил руки ей на плечи, наклонился и носом уткнулся в мочку ее уха.

— Сюрприз, как и было обещано, — прошептал он, покусывая нежную мочку ее уха.

В ответ Пейдж лишь вздрогнула.

Морозный воздух был чистым и свежим. Пейдж не смогла не рассмеяться, когда сани плавно поехали по снегу. Лошади фыркали и мотали головами, колокольчики звенели. Алексей направил тройку по дороге между деревьями, усыпанными снегом.

— Как славно, — сказала она. — Большое спасибо.

— Было бы несправедливо проделать такой большой путь и не покататься на тройке, да?

На Пейдж было ее новое пальто и меховая шапка. Ей было тепло, но ее тело содрогалось от волнения. Пейдж подняла выше толстое одеяло, которое укрывало их ноги.

— Тебе не холодно?

— Вовсе нет, — ответила она. Он выглядел обеспокоенным.

— Если тебе холодно, мы вернемся в дом. Только скажи.

Пейдж дотронулась до его рукава.

— Я не замерзла, Алексей, — сказала она. — И не хочу, чтобы поездка закончилась так быстро.

Он улыбнулся, глядя на нее сверху вниз:

— Тогда продолжим прогулку.

Честно говоря, как только он встал из-за стола, она подумала, что вечер закончился. И сочла, что это, вероятно, к лучшему, ведь она сама не понимает, что творит. Алексей — князь, живет в настоящем дворце и, возможно, уничтожит компанию ее босса.

И вот она сидит рядом с ним в санях и наслаждается романтичной поездкой по заснеженному сумеречному лесу.

Через несколько минут Алексей остановил лошадей на поляне, на небольшом возвышении.

— Если бы не аномальная для этого времени года погода, мы не смогли бы покататься на тройке, — сказал он ей. — Ночью была метель.

— Я рада, что выпал снег, — ответила она, улыбаясь.

Он коснулся рукой в перчатке ее щеки. Она вздрогнула, но не от холода. От прикосновения Алексея у нее засосало под ложечкой.

— Наверное, снег выпал специально для тебя, — сказал он тихо.

Он наклонился вперед и опустил голову. Она потянулась ему навстречу и ахнула, когда тишину ночи прорезал жалобный вой.

— Волки, — сказал Алексей. — Их немного, но они все равно по ночам ходят вокруг поместья.

— Разве мы не должны уезжать? — спросила она, когда снова послышался вой и одна из лошадей фыркнула. В упряжке звякнули колокольчики.

— Бояться нечего. Мы недалеко от особняка, и у меня есть оружие.

Пейдж прищурилась, глядя вдаль. Пошел снег, и она никого не увидела на горизонте. Тем не менее звери явно были близко.

— Они кажутся голодными.

— Да, но в лесу их ждет добыча. Кабаны и зайцы.

— Я не уверена, что успокоилась. — Она подняла глаза и встретила его пристальный взгляд. — Что такое, Алексей?

— Ты выглядишь так, будто здесь родилась, — сказал он. — Я знал, что тебе пойдет именно белый цвет. Красные щеки, яркие глаза, губы… — Он посмотрел на ее рот. — Твои губы зовут к поцелуям.

— Алексей… — начала она и умолкла, забыв обо всем, когда он припал к ее губам.

Он тихо простонал, когда их языки переплелись. Одной рукой он обнимал Пейдж, другой держал поводья. Она ухватилась за лацканы его пальто, запрокинула голову и крепче к нему прижалась.

Пейдж коснулась рукой в перчатке его волос, запустила руку под пальто, прикасаясь к твердым мускулам его груди. Он стал покрывать страстными поцелуями ее подбородок и щеку.

— Алексей, — выдохнула она, и он снова поцеловал ее в губы. Пейдж забыла о том, что хотела сказать, отдавшись переполняющему ее восторгу.

— Как ты хороша. Я хочу тебя, Пейдж, — сказал он. — Сейчас же.

Их губы снова сомкнулись в поцелуе, и она поняла, что не хочет думать ни о прошлом, ни о будущем. Она заслуживает кусочек своего счастья, не важно, сколько оно продлится.

Слабый голос рассудка пытался ее образумить, но она отказалась его слушать. Она слушала свой рассудок последние восемь лет и не получила ничего, кроме одиночества и страданий.

— Да, — промолвила она между поцелуями. — Да.

Они торопливо вбежали в замок, словно маленькие дети. Алексей, держа Пейдж за руку, потянул ее вверх по парадной лестнице. Войдя в спальню, они принялись раздевать друг друга.

Алексей расстегивал блузку Пейдж, когда она вытащила рубашку из-под пояса его брюк и провела пальцами по его разгоряченной коже.

Он вздрогнул и рассмеялся:

— У тебя холодные руки.

— У тебя тоже, — сказала она, когда он поддел пальцем край ее бюстгальтера.

Алексей поцеловал ее в губы, стягивая блузку с ее плеч. Пейдж охотно прильнула к нему, выгибаясь, как кошка.

Он отстранился от нее, стянул рубашку через голову, потом снова припал к ее губам, положив руки на пояс ее брюк.

Должна ли она объяснить, что неопытна?

Еще мгновение, и он снял с нее брюки.

Пейдж предстала перед ним только в белом кружевном белье.

— Ты очень красивая.

Отчасти ей хотелось, чтобы он прекратил говорить ей комплименты, ибо не считала себя красавицей. Но все же она желала верить каждому его слову.

— На тебе слишком много одежды, — сказала она, не выдержав его пристального взгляда.