Ванесса Фитч - Бизнес прежде всего

Обалдевшая Ванесса покорно семенила за ним. В то мгновение, когда Морис схватил ее, у нее вдруг пропал голос. Она была способна только на то, чтобы прошелестеть:

— Д-да как вы смеете? — пока ее волокли по коридору, словно мешок.

Когда к ней вернулся дар речи и Морис, втолкнув ее на кухню и усадив на стул, запер за ними дверь, она возмущенно заявила:

— Вы просто свинья! Вы самый мерзкий тип из всех, кого я только знаю!

Но его, кажется, это совсем не задело. Отступив от Ванессы, он пристально посмотрел на нее.

— Хорошо, — сказал он. — Уверен, теперь вам стало легче. Однако перед тем, как я докажу вам, что вы сильно ошибаетесь, и все объясню, давайте все же позавтракаем. Терпеть не могу споров на голодный желудок.

— Зря теряете время. Вам меня все равно не убедить.

— Разумеется. Но позвольте мне все же попытаться это сделать. А для начала мы позавтракаем. — Морис улыбнулся. Ванесса бросила на его яростный взгляд. — Итак, что вы желаете?

— Чтобы вы прямиком отправились в ад! Вот этого я желаю всей душой.

— Не исключено, что все будет по-вашему. Я, как это ни прискорбно, не из числа праведников. Но к нашему меню это отношения не имеет. Так что, пока я варю кофе, выберите что-нибудь еще.

Ванесса ничего не ответила. Она молча смотрела в спину Мориса, пока тот колдовал над кофеваркой. Может, она успеет улизнуть, пока он возится с кофе? Вряд ли, мрачно подумала она. Не успеет даже дойти до двери. И, если она не хочет, чтобы ее опять волокли как чемодан, лучше уж ей оставаться на месте.

— Боюсь, что не смогу предложить вам английский завтрак. Яиц полно, но бекона нет. — Морис произнес это так, словно ее действительно волновало то, что он говорит. Не обращая внимания на ее враждебное молчание, он продолжил: — Зато есть целый пакет свежих круассанов и батон хлеба. Думаю, вы не откажетесь от тостов. Наверняка найдется и мармелад. — Он обернулся и лукаво посмотрел на нее. — У англичан есть еще одно неоспоримое достоинство — они умеют делать отличный мармелад.

Сурово поджав губы, Ванесса смотрела на него. Она с трудом сдерживалась, чтобы не наговорить ему грубостей. Но в то же время она вынуждена была признаться себе, что не может оторвать глаз от его атлетической фигуры и длинных сильных ног, выглядывавших из-под короткого халата.

Морис, помимо воли Ванессы, волновал ее. Его близость заставляла ее дрожать от возбуждения.

Стыдись, Ванесса Прескотт! Немедленно возьми себя в руки! — увещевала себя она. Ты и только ты одна во всем виновата. Ты, как последняя дура, втюрилась в этого бесстыдного смазливого бабника и млела от одной мысли, что ляжешь с ним в постель. Если бы ты не собиралась сделать это, тебе не было бы никакого дела до того, женат он или нет.

Ванесса с ненавистью поглядела в спину Мориса.

— Тогда, может быть, ваша дочь позавтракает вместе с нами? Та самая дочь, которой якобы не существует. А как насчет вашей жены? Возможно, она тоже захочет к нам присоединиться?

— Не беспокойтесь, Изабель встает не раньше одиннадцати часов… — Морис со спокойной улыбкой посмотрел на разгневанную Ванессу. — А вы, вместо того чтобы сидеть сложа руки, могли бы мне помочь и достать тарелки. Хорошо?

Она ответила ему ненавидящим взглядом. Впрочем, он не успел ничего заметить, потому что отвернулся к холодильнику. Волей-неволей ей пришлось встать со стула и отправиться за тарелками.

Минут пятнадцать спустя они уже сидели за столом. Перед Ванессой лежали свежайшие круассаны и стояла чашечка кофе со сливками. Морис передал ей сахарницу. Встретив мрачный взгляд Ванессы, в ответ он сам посмотрел на нее так же холодно и строго.

— Изабель — не моя дочь, — суховатым тоном сказал он.

Ванесса разозлилась. Он что, считает ее полной идиоткой? А кто же в таком случае эта девочка?

— Не надо лгать, — жестко отрезала она. — Я знаю, кто эта девочка. Когда мы встретились с ней вчера, она спросила, где папа.

— В этом нет ничего странного. — Морис не отрывал от нее взгляда. — Она с двух лет зовет меня папой. И, хотя я сам часто думаю о ней, как о своей родной дочери, все же это не так. Она — моя падчерица. А теперь — даже бывшая падчерица. Изабель — дочь моей бывшей жены.

Ванесса замерла от удивления.

— Что вы сказали? Вашей бывшей жены?

Он кивнул.

— Мы развелись больше трех лет назад. Я не говорил вам об этом, хотя и собрался было рассказать, когда вы спросили меня, женат ли я. Не люблю говорить на эту тему. Наш брак был неудачным, хотя он и продержался восемь лет. Впрочем, последние годы супружества мы сохраняли отношения только ради проформы.

Ванесса чувствовала, что он говорит ей чистую правду. В тоне его голоса слышалась неподдельная боль. Но это, скорее, была боль от неудачи, чем от потери, и Ванесса понимала это. Видимо, Морис не привык к неудачам, вот поэтому-то он так и переживал крушение своей семейной жизни.

— Хуже всего было то, что бедняжка Изабель очень тяжело переживала наш развод. Ей было уже десять, и она все понимала, — снова заговорил Морис. Его голос звучал тихо и отрешенно, точно он беседовал сам с собой. — Своего настоящего отца она совсем не знала, а меня очень любила. Я и вправду заменил ей отца. Изабель решила, что после развода она потеряет меня, и поэтому изо всех сил пыталась помешать нам разойтись. Это было самое тяжелое время в моей жизни.

Ванесса продолжала молчать. Она просто не знала, что тут сказать. На этот раз в его словах было нечто большее, чем боль от неудачи. Кажется, он действительно тяжело переживал свой развод.

— Но мы, слава Богу, сумели пройти через это, оставшись такими же близкими, как и раньше. — Морис поднял глаза на Ванессу и улыбнулся короткой невеселой улыбкой. — Я бы никогда не простил себе, если бы по своей вине потерял Изабель, — прибавил он.

Ванесса была неожиданно очень тронута силой его привязанности к этой девочке. Он явно любил Изабель, как свою родную дочь, и очень дорожил дружбой с ней. Ванесса посмотрела на него с почтительным изумлением. Она и не подозревала, что Морис Куртад может быть таким — нежным, заботливым, внимательным.

Теперь ей стало ясно многое из того, что он раньше скрывал от нее. Он был так же уязвим, как любой другой человек. И так же нуждался в чьей-то привязанности.

Ванесса смягчилась, сочувствуя ему, но все же где-то в глубине ее души тлело подозрение. Она смело посмотрела прямо в глаза Морису.

— Зачем вы все это мне рассказываете? — Может, он решил попросту разжалобить ее и так добиться прощения?

Морис ответил не сразу. Какое-то время он задумчиво молчал, словно сам не знал, что ей сказать. Затем, к удивлению Ванессы, взял ее за руку и слегка сжал пальцы между своих ладоней.

— Затем, чтобы вы не воображали то, чего на самом деле нет. Я достаточно доверяю вам, чтобы рассказать самое сокровенное. Я не говорил вам о том, что был женат, не потому, что не доверял вам. Скорее всего сказалась привычка. Повторяю: я очень не люблю говорить на эту тему.