Дебора Тернер - Закон любви

Как-то, будучи по делам в одном из банков города, Инга познакомилась с красивым мужчиной, оказавшимся на Аландских островах по каким-то делам. Людвиг был обаятелен, говорил по-фински, по-шведски, знал английский. Не желая показаться провинциальной простушкой, Инга общалась с ним, переходя с языка на язык. Он охотно принял игру. Через некоторое время они плотно перешли на шведский. Так было проще для Инги.

Молодых людей неумолимо потянуло друг к другу. Инга, несмотря на раннюю самостоятельность и преждевременный житейский опыт, даже закаленность в борьбе с материальными трудностями, была совершенно незащищенной в сфере любовной. Как натура цельная, она была готова вручить себя без остатка этому обаятельному и галантному красавцу. Ориентируясь на собственные принципы, Инга не могла представить себе, что человек может так легко лгать другому, глядя при этом прямо в глаза и объясняясь в любви. Людвиг рисовал такие блестящие и заманчивые перспективы их будущей жизни, так красиво ухаживал, был так нежен и ласков, что она просто потеряла голову.

Не подозревая о горьких для нее последствиях, Инга смело пришла в номер гостиницы, где остановился ее новый друг. Он позаботился о том, чтобы все было красиво. Стол был накрыт великолепно, везде стояли цветы, шампанское лилось рекой…

Надо сказать, что Инга не была совсем неопытной в любви. Еще школьницей она пережила несколько недель первой юношеской любви, закончившейся постелью. Неприятных воспоминаний от той короткой связи с одноклассником не осталось, но и каких-то других тоже.

Ее ожидания были вполне определенны, она хотела выйти замуж за Людвига, верила в эту перспективу. Инга желала не только и даже не столько физической любви, сколько душевного комфорта, который может дать только удачная семейная жизнь.

Они выпили прекрасного французского шампанского, вкусно поужинали, и Инга даже не заметила, когда и как Людвиг сумел увести ее в постель и раздел, покрывая поцелуями и нежно лаская. Эта ночь разительно отличалась от часов школьной неумелой любви.

Через какое-то время она почувствовала, что проваливается в пучину острого наслаждения. Людвиг был умелым и требовательным любовником. Инга даже не подозревала, что такое может происходить между двумя людьми в постели. Она сама все смелее стала пользоваться особым языком касаний, ее руки гладили сильные мышцы лежащего рядом мужчины, губы отвечали все более страстно на его горячие поцелуи. В какой-то момент ей показалось, что они оба покинули землю. Потом вернулись, перевели дух и продолжили любовное сражение. За одну эту ночь Инга узнала об интимной стороне человеческих отношений больше, чем за всю предыдущую жизнь.

В реальность она возвратилась лишь утром. Людвига рядом не было. Инга решила, что он в ванной. Прождав какое-то время, заглянула туда. Но и там ее любовника не оказалось. Может быть, вышел куда-то по делам? — с возрастающей тревогой подумала она, в глубине души понимая, что зачем-то пытается обмануть себя. И тут она заметила записку, прислоненную к вазе, в которой стоял великолепный букет:

«Моя дорогая и любимая! Не тревожься, когда не обнаружишь меня рядом с собой утром. Со мной ничего не случилось. Я просто не хотел тебя огорчать, я исчез, чтобы возвратиться с победой и быть с тобой вместе навсегда, я уехал домой, чтобы оформить развод. Не хотел тебе говорить, чтобы не вмешивать твою невинную душу в неприятную ситуацию, поскольку этот вопрос с моей женой был практически решен еще до встречи с тобой. Жди меня и верь мне. Гостиница оплачена. Я тебе позвоню».

Людвиг не позвонил ни завтра, ни послезавтра, ни через неделю. Инга мужественно пережила эту душевную травму, хотя пообещала себе больше не быть такой легковерной. Она считала, что больше не увидит его никогда…

Как бы продолжая ход ее мыслей и воспоминаний, Клара констатировала:

— Ну… тот оказался крысой. Но не все же они такие… С другой стороны, посуди сама. Людвиг увидел тебя. Захотел твое тело и получил его. Но не понимал твоего внутреннего мира и поэтому, основываясь на своем собственном мироощущении, явно не считал, что нанес тебе сердечную рану. Он был уверен, что ты, как и он, готова удовлетвориться тем, что было между вами, и воспринимал это все как красивую игру.

Их дискуссия прервалась совершенно неожиданно. Инга с удивлением увидела, как к ним приближаются два парня. Один из них был тем самым школьным приятелем, с которым она пережила первую влюбленность. Но постепенно все само по себе сошло на нет и переросло в ровные дружеские отношения. А вот второй… второй оказался тем самым таинственным незнакомцем, будущим соседом по имению.

Старый приятель шутливо возмутился:

— Музыка играет, а мы с тобой не танцуем, Инга. Непорядок!

Больше он ничего не успел сказать. Быстро подошла его жена и, решительно взяв мужа за руку, произнесла:

— Пошли, это же наш любимый танец!

Беспомощно взглянув на Ингу, школьный приятель, не успев представить ей своего спутника, удалился, пробормотав:

— До встречи, Инга.

— Ну вот, теперь мне придется самому себя представить. — У незнакомца был низкий, приятного тембра голос. — Меня зовут Алекс.

— Инга, — последовал почти автоматический ответ. И тут же она почувствовала, как крепкие руки обняли ее плечи.

— Этот танец наш! — произнес Алекс.

— Не уверена. — Она подняла взгляд, чтобы посмотреть ему прямо в глаза. Деликатная маска не скрыла какую-то странную напряженность красивого мужского лица.

Он ослабил объятая, одна его рука соскочила с плеча Инги вниз. Ловким движением она освободилась и от второй сильной руки. Правда, почему-то ее бросило в жар.

— И все-таки почему бы нам не потанцевать?

Бархатистый голос звучал вкрадчиво, если не сказать завораживающе. И, пораженная своей ответной реакцией, Инга смело положила руки на плечи неожиданному партнеру. Она не могла не признать, что танцор он замечательный. Венский вальс звучал чарующе старомодно. Пожалуй, впервые в жизни Инга отключилась от реального восприятия окружающего мира и целиком погрузилась в чувственную атмосферу. Оба молчали. Наконец она не выдержала:

— Я не знаю, почему согласилась танцевать с вами. Я в принципе не выношу любое принуждение.

— А я вас ни к чему и не принуждал. Вы добровольно приняли мое приглашение. Но у меня создалось впечатление, что вас не так давно кто-то обидел, скорее всего мужчина.

— Не могу назвать его мужчиной, просто самец, — вырвалось у Инги.

— Значит, я попал в точку. Покажите мне его, и я поверну ему головку наоборот!

— Оставим эту тему. — Инга отметила ряд ровных белых зубов, когда он рассмеялся.

— Ну почему вы, барышни, таковы? Тип, который вас обидел, явно нуждается в хорошей взбучке, а вы его прикрываете. Это что, какая-то особая разновидность женской гуманности?