Хелен Кинг - Одной любви недостаточно

— Я живу и работаю в вашей стране. Здесь я тоже в гостях.

— Да-да, я просто забыла, — сказала Зу, хотя все прекрасно помнила.

Девица приехала сюда вместе с Мэтом, в кабине его грузовика. Могла ли Зу такое забыть!

Мэт достал из кармана чистый носовой платок, тщательно его расправил, положил на кресло, в котором сидела Зу, чтобы не испачкать своими промасленными джинсами, и устроился рядом.

Зачем он это сделал, подумала Зу, чтобы быть поближе ко мне или лучше видеть очаровательную визави?

Раньше Зу, разговаривая с Мэтом, не испытывала неудобства, но сейчас, в присутствии мадемуазель Собранность и Хладнокровие, почувствовала себя не в своей тарелке. Ей было жарко, она устала, прическу растрепал ветер, на сандалии налипла пыль с тропинок, по которым Зу столько прошла за день. Ей безумно хотелось опустить ноющие ноги в живительную ванну. Может быть, оно и к лучшему, что мужчины сейчас смотрят не на нее, а на блистательную Камиллу: сравнение было бы явно в пользу последней.

Какое-то время шла общая беседа о том, о сем. Потом девица, как грациозная кошечка, потянулась, но — Зу это прекрасно понимала — вовсе не потому, что ей это было нужно, а только чтобы продемонстрировать свою изящную фигуру.

— Я бы могла сидеть здесь целую вечность, — промурлыкала Камилла. — Здесь так мило. Но мне надо заставить себя уйти.

— Вы не хотите остаться на обед? — пригласил Мэт.

Камилла натянуто улыбнулась.

— Милый, если бы я могла! У дедушки сегодня гости. Он просил, чтобы я непременно была дома к их приезду. Это чисто мужская компания. Какие-то старые друзья. Мне будет ужасно скучно, но ничего не поделаешь. А теперь, — глаза Камиллы, знающие все тайны жизни, хитро перебегали с Мэта на Тони и обратно, — кто из вас двоих, мои галантные кавалеры, проводит меня домой?

Жених беспомощно посмотрел на свою загипсованную ногу и повел плечами. Мэт с готовностью встал.

— Дайте мне несколько минут, я только умоюсь и надену рубашку.

Камилла тем временем проскользнула в алое пляжное платье, до этого висевшее на спинке ее кресла. Но даже одетая по всем правилам приличия, она все равно выглядела вызывающе.

— Пойду попрощаюсь с твоей бабушкой, Тони. До свидания, Зу. Надеюсь, мы с вами очень скоро снова увидимся.

— Я тоже на это надеюсь, — ответила Зу.

Вскоре после этого Зу, извинившись — надо переодеться к ужину, — с каким-то смутным чувством покинула Тони. Никаких признаков пребывания в доме Мэта и Камиллы Зу не заметила, но ей приветливо улыбнулась Хэндзл.

— Я рада, что вы вернулись с прогулки как раз вовремя и познакомились с Камиллой. Что вы о ней думаете? Правда, она просто очаровательный ребенок?

— Ребенок? — удивилась Зу, не скрывая иронии.

— А… конечно же, французские девочки взрослеют гораздо быстрее, но ведь Камилле всего девятнадцать.

— Я так и подумала, хотя выглядит она старше.

— Она, наверное, слишком открыто флиртовала с Тони, и поэтому вы так с ней суровы? Во Франции девчушки начинают кокетливо махать ресницами уже в колыбели. Они практикуются на своих папах, но потом очень быстро понимают, что к чему и тут же нацеливают свое внимание на других особ мужского пола, не доводящихся им родней. Мэт и Тони были для Камиллы вполне подходящими кандидатурами, ведь оба часто проводили у меня каникулы. Для нее стало почти жизненной потребностью покрасоваться перед ними. Согласна, что это скверно, но, честно говоря, Камилла никогда не была паинькой. Ее избаловали. Андре внучку обожает и ни разу не мог сказать «нет», когда дело касалось ее просьб. Но, смею вас заверить, ничего плохого Камилла не замышляет. Вы довольны?

— Вполне. Спасибо за разъяснение, — сказала Зу, хотя в душе усомнилась в том, что Хэндзл верит собственным словам.

Отнюдь не случайно Зу в тот вечер особенно тщательно занялась внешностью. Из своего гардероба она выбрала длинную юбку из пестрой ткани, украшенной тонкой серебряной нитью. Многоцветье юбки позволяло подбирать топики по настроению. Обычно Зу отдавала предпочтение черному, но на сей раз выбрала серебристый с очень узкими бретельками. Она не надеялась перещеголять Камиллу, хотя выглядела отлично и хорошо это понимала. Она почувствовала себя еще более уверенной, вспомнив, что Камиллы на ужине не будет, а значит, не с кем будет ее, Зу, сравнивать.

Приготовления к трапезе несколько затянулись, и уже не осталось времени для прогулки по саду. И хотя Хэндзл еще не появилась в гостиной, Зу знала, что Мэт и Тони уже там — она слышала их голоса. Перед дверью девушка остановилась, потому что вдруг поняла: разговор между мужчинами идет на повышенных тонах. Она не сразу открыла дверь. Возможно, и ошиблась, но, похоже, она пришла в самый острый момент какого-то ожесточенного спора между дядей и племянником.

Зу услышала голос Тони:

— Ну как вы не можете понять, что она выбрала меня? Вы уже вне игры, Мэт. Почему вы изо всех сил стараетесь все мне испоганить?

— Испоганить? — Мэт говорил с открытой издевкой, которую Зу знала теперь слишком хорошо. — Не обо мне сейчас разговор, но если уж касаться моего вмешательства, то тебе следовало бы помнить, что я все время тебя прикрываю. Мне, Тони, вовсе незачем досаждать тебе, что-то «поганить». По-моему, куда скорее, чем я, ты сам можешь все испортить.

Последовал удар племянника:

— Отвратительный ляпсус, и больше ничего. А подстроили его вы. Именно вы вдвоем использовали меня для своих грязных целей. Я же оказался таким дураком, что попался.

— Ты выглядишь смешным, Тони. Я абсолютно убежден, что втягивать тебя в этот, как ты говоришь, ляпсус, не было никакой нужды. Ведь то, что ты загремел в этот ляпсус, очень нравилось тебе самому.

По тону Мэта Зу поняла, что он имеет в виду отнюдь не то, что Тони напился и упал с лестницы — перелом ноги никому не может нравиться. Она не стала ждать, пока о падении Тони будет сказано что-то более вразумительное, пусть даже и неприятное для нее. Подслушивать чужие разговоры — дело скверное, но отошла она от двери не только поэтому: Зу услышала чьи-то шаги. Хэндзл? Будет худо, если хозяйка дома увидит, что гостья подслушивает. Девушка подавила в себе любопытство и поспешила вернуться в свою комнату. Она просидела там целых пять минут и лишь потом спустилась в гостиную.

На сей раз Зу с облегчением вздохнула: Хэндзл тоже была здесь. Она улыбнулась гостье, и ее загадочно нахмуренное лицо быстро просветлело.

Отчего она хмурилась? Сама угодила в разгар спора? Или же ее поразила напряженная атмосфера, установившаяся в гостиной? У Мэта выражение лица было ледяным, у Тони — мрачным, губы его обидчиво сжаты. Зу почему-то нисколько не удивилась, когда Хэндзл, несмотря на то что сын и внук были куда выше ее ростом, обняла обоих и легонько столкнула лбами, чтобы вернуть в их головы хоть капельку здравого смысла.