Эмили Джордж - Волшебство лета

— Черт тебя дери! — взвизгнула она. — Как ты смеешь так со мною обращаться? Ты обещал…

— Лжешь! — отрезал он. — Единственное обещание, что ты когда-либо от меня слышала, состоит в следующем: убирайся по-хорошему, или, да простит мне Бог, я…

— Не будь дураком, Мартин! Очень скоро она тебе наскучит. — Кэрол проворно рванула пояс. Розовый шелк распахнулся, явив взгляду обнаженное стройное тело. — И вот чего ты захочешь. Ты захочешь меня.

Позже Мартин не мог взять в толк, почему он не услышал шум лифта. Но как он мог услышать, если каждый удар сердца звоном отдавался в ушах и холодное бешенство подчиняло себе все его существо?

— Прикройся! — с отвращением бросил он.

И тут двери лифта снова открылись.

Кэрол просияла торжествующей улыбкой, и каким-то непостижимым образом Мартин догадался, что происходит.

— Глэдис, — позвал он и шагнул было к ней, но она заслонилась рукой, и лицо ее исказилось от боли.

— Нет, — прошептала она, и не успел Мартин дотронуться до нее, как Глэдис нажала на кнопку и двери лифта закрылись.

И в это мгновение Мартин понял, что его последний шанс обрести любовь и счастье безвозвратно упущен.

В окна барабанил дождь; искрометная молния прочертила низкое серое небо, затем глухо прогремел гром.

Три женщины расселись вокруг кухонного стола. Дина и Викки усиленно прятали глаза, Глэдис, не замечая их смущения, сверлила взглядом чашку суррогатного кофе.

— Ненавижу кофе без кофеина! — негодовала она. — На черта сдался кофе, в котором ни грамма кофеина? Поганый напиток выглядит, как кофе, пахнет, как кофе, а на вкус…

Дина и Викки переглянулись.

— О'кей! — Викки поднялась, улыбнулась, забрала чашку из-под самого носа Глэдис и опрокинула содержимое в раковину. — Посмотрим, что у нас есть… — Она заглянула в буфет. — Чай с травами, какао, обычный чай… А как насчет стаканчика молока?

— Сама пей эту гадость!

Викки переключилась на холодильник.

— Есть еще кока-кола. Апельсиновый сок… Оранжад…

— Послушайте, — начала Глэдис. — Я знаю, что у вас обеих полным-полно дел, так что…

— Это у меня-то? — тут же откликнулась подруга. — Дейви намертво приклеился к телевизору. Я свободна как пташка небесная.

— Да и я тоже, — подхватила Викки. — Сама знаешь: моя жизнь — сплошная скука, скука, скука…

— Скука? Когда на горизонте маячит твой экс-супруг? — Глэдис нахмурилась. — Кстати, как там обстоит дело? Ты, надеюсь, не собралась снова лезть в петлю?

Викки ужасно хотелось поделиться с сестрой последними новостями… но ведь у Глэдис и своих проблем хватает. Ни к чему усложнять ей жизнь.

— Конечно нет, — пожала она плечами. — С какой стати?

— Вот именно! — Глэдис отодвинула табуретку, поднялась и шагнула к раковине. — Есть одна непреложная истина, — заметила она, включая воду. — Все мужчины — гады. Ох, нет, Дина, я не имела в виду Дейви. Его я не причисляю к мужчинам…

Дина фыркнула от смеха.

— Да ладно, ты меня поняла! Дейви — просто лапушка. Один на миллион.

— Согласна, — вздохнула Дина. — И готова была поспорить на что угодно, что твой муж тоже такой.

Глэдис устало опустилась на табурет.

— Я уже объясняла: я не желаю обсуждать Мартина Фагерста.

— Да, но…

— Кроме того, он мне не муж!

— Ну да, перестанет им быть, как только суд утвердит развод, но пока…

— Черт с ними, с формальностями! Мужчина, который насильно принуждает женщину к браку, не муж, а….

— Гнусный, подлый, самодовольный, мерзкий сукин сын! — подсказала Викки.

— Боже, и зачем только я отправилась на свадьбу к Нелли! — Глэдис возвела глаза к потолку.

Дина мечтательно сощурилась.

— Эту свадьбу надолго запомнят! — Викки и Глэдис гневно воззрились на нее, и балерина залилась румянцем. — Да ладно, ладно, чего вы… Просто столько совпадений… Бывший муж Викки так и ошивается около ее дома с того самого дня…

— А ведь Мартин казался просто совершенством. Красив, богат… — не сдавалась Дина.

— Вы еще не закончили? — полюбопытствовала Глэдис. — Если эта тема не исчерпана, вам придется продолжить где-нибудь в другом месте. Моя глава закончена.

— Не совсем… — Викки многозначительно посмотрела на округлившийся живот сестры и улыбнулась.

— Очень смешно! — фыркнула Глэдис.

— Можем мы, по крайней мере, поговорить о том, как ты станешь воспитывать малыша в одиночку?

— Я справлюсь!

— Черт возьми, я говорю о финансовой стороне дела. Ты сама уверяла, что твоя карьера на излете.

— Спасибо, что напомнила.

— Глэдис, лапушка…

— Не смей называть меня лапушкой! Я взрослая женщина, и за последние годы заработала уйму денег. И поверь, далеко не все потратила.

— Да, но дети — это дорогое удовольствие. Ты не отдаешь себе отчета…

— Черт побери! Сейчас ты говоришь в точности, как он!

— Кто?

— Мартин, вот кто! Точнее, его адвокат. «Воспитание ребенка обходится недешево, — передразнила она вкрадчивые интонации Джорджа Хоупа. — Мистер Фагерст готов взять все расходы на себя».

Дина и Викки переглянулись.

— Ты нам этого не говорила! — воскликнули они хором.

— А какая разница! Ни цента не возьму у мерзавца!

— Да, но я думала… то есть предполагала… — Дина откашлялась. — Не то, чтобы его готовность обеспечить ребенка заставила меня взглянуть на парня по-другому… Сбежать из дома и вернуться к любовнице спустя неделю после свадьбы… Тошно и думать!

— Ты права! — поддакнула Викки. — Как он только мог предпочесть эту пошлую блондинку моей прелестной сестренке?

— Он и не предпочел… — Глэдис вспыхнула и прикусила язычок.

— Ты сказала, что он бросил тебя ради блондинки.

— Я сказала, что он вернулся в Лос-Анджелес, и я застала его с любовницей. Но я вовсе не утверждала…

— Так он не собирался к ней вернуться?

— Откуда я знаю? — Глэдис принялась свирепо оттирать стол. — Я не стала его слушать.

— Как так — не стала слушать?

— Если ты застукала мужа наедине с обнаженной блондинкой, нетрудно догадаться, чем они занимались. Я просто развернулась и ушла. Не смотри на меня так, Викки. Ты сделала бы то же самое!

— Наверное да. И что Мартин сказал в оправдание?

— Он приходил в тот же вечер, но я его не впустила. Зачем? Нам не о чем говорить.

— И все? Он так легко сдался? — удивилась Викки.

На кухне на какое-то время воцарилось безмолвие.

— Он позвонил. Оставил сообщение на автоответчике. Сказал, что я неправильно все истолковала… — первой нарушила молчание Глэдис.

— Что же именно он сказал? — осведомилась Дина, метнув предостерегающий взгляд на Викки, уже готовую съехидничать.

— Не помню, — солгала Глэдис. Каждое слово намертво отпечаталось в ее памяти; ненавидя себя за слабость, она прослушала запись с десяток раз, прежде чем стереть лживые слова и хрипловатый голос. — Какую-то чушь: дескать, мерзавка угрожала смешать мое имя с грязью, если он ей не заплатит. Ну, что обычно говорят в таких случаях? Этот тип привык добиваться своего любой ценой. Говорю вам: он собирался отобрать у меня ребенка!